Хоннэ и татэмаэ

Хоннэ и татэмаэ (яп. 本音と建前) — японские слова, определяющие контраст между истинным намерением человека и внешним проявлением этих намерений. Хоннэ в переводе с японского означает «истинные мысли и намерения», татэмаэ — «социально приемлемое выражение мыслей или намерений». Данными терминами определяется особый коммуникационный стиль японцев[1].

Происхождение терминов

Слово «хоннэ» (яп.本音) буквально означает «истинный звук» и состоит из иероглифов 本, одним из значений которого является «основа, истина», и 音 — звук. Слово «татэмаэ» (яп.建前) буквально — «фасад здания», то, что мы видим в первую очередь. В древние времена словом «татэмаэ» называли обряд, проводившийся в Японии после возведения несущего каркаса здания.[1] Данная единица языка состоит из иероглифов 建, "строение, здание", и 前, означающего «впереди, перед». Применительно к коммуникации татэмаэ — социально приемлемое мнение[2].

Специфика употребления терминов

Как пишет японовед А. Прасол в своей книге "Япония. Лики времени. Менталитет и традиции в современном интерьере", хоннэ и татэмаэ не являются специфическими японскими понятиями и встречаются в других культурах.[2] Специфика же именно японской культуры в том, что в ней эти понятия "имеют иное содержание и систематизируются по другим критериям."[3]

Ввиду сложности перевода с японского языка и отсутствия эквивалента не только в русском, но и других языках, принято употреблять данные термины без перевода.

Хоннэ и татэмаэ в контексте непрямой коммуникации

Японскую культуру часто называют культурой молчания[3], что на практике означает склонность японцев недосказанности, т. н. неговорению, неконкретным высказываниям.[2] В рамках такого коммуникационного стиля неотъемлемой частью общения становится непрямая коммуникация, то есть "содержательно осложненная коммуникация, в которой понимание высказывания включает смыслы, не содержащиеся в собственно высказывании, и требует дополнительных интерпретативных усилий со стороны адресата".[4] При этом на первый план выходит не вербальный контакт, а сопутствующий ему "контекст": мимика, позы, жесты, интонация, паузы. Эта невербальная коммуникация как раз и позволяет понять истинные намерения человека, хоннэ, скрывающееся за его вербальным проявлением —  татэмае.

Использование коммуникационного стиля, основанного на хоннэ и татэмаэ, соответствует убеждению японцев о том, что "мысль, облеченная в слова, лишается многих нюансов"[5]. В стремлении сохранить гармонию в общении японцы избегают категоричных высказываний "в лоб", противопоставляя правдивости татэмаэ.[2] Такое поведение, как отмечает в своих работах Т.М. Гуревич, зачастую вызывает упреки в скрытности и коварстве Востока.[2] Однако на самом деле это обусловлено нежеланием поставить собеседника в неловкое положение и доставить ему неудобства. Высказывать свои мысли полностью считается у японцев невежливым.[6]

Хоннэ и татэмаэ в контексте нихондзинрон

В рамках теории нихондзинрон подчеркивается уникальность японского языка, или, как чаще его называют японцы, кокуго (яп. 国語, «язык страны»).[3] Более того, нихондзинрон стремится всячески преувеличить сложность японского языка и показать недостижимость овладения им иностранцами, что В.М. Алпатов называет "культурным и языковым изоляционизмом" или даже "языковым национализмом".[3] Хоннэ и татэмаэ также используются в рамках данной теории об уникальности японцев, делая акцент на невозможности восприятия данного коммуникационного явления иностранцами. Например, Танидзаки Дзюнъитиро пишет: "Европейцы совершенно не постигают внутренних, скрытых движений, которые помогают понимать друг друга без слов… "[7]

И действительно, разница между словами и намерениями японцев неимоверно затрудняет общение на данном языке. Вот почему, как пишет В.М. Алпатов, японский язык почти не используется в качестве языка международных симпозиумов и конференций.[3] Исследователи отмечают, что использование языка затруднительно для прямого выражения смысла и критических мнений.

В своей книге "Япония. Лики времени. Менталитет и традиции в современном интерьере" А. Прасол приводит следующую цитату:

В общем, можно сказать, что японец в обычных отношениях приветлив, воспитан и любезен, но разгадать, является ли всё это искренним настроением или нет, можно лишь в отдельном конкретном случае, ибо искусство владеть собою… доведено у японцев до совершенства, и это распространяется не только на высший класс или интеллигенцию, но… охватывает почти всех без исключения японцев

Сфера применения хоннэ и татэмае

В японской социокультурной традиции мир воспринимается через призму "свой — чужой", то есть ути — сото.[8] Ути (яп. うち или 内, «свой, внутренний») — внутренний круг общения, а сото (яп. そと или 外, «чужой, внешний») соответственно внешний круг общения. Всех людей японцы подразделяют на "своих" и "чужих", и в соответствии с этим разделение формируют модель поведения. А. Прасол даже пишет о т. н. масках, которые японцы надевают в зависимости от ситуации и собеседника.

Использование коммуникационного стиля хоннэ-татэмаэ распространяется на максимально широкий спектр межличностных отношений. Его применяют не только в формальном общении, с незнакомцами, коллегами по работе, но даже и в дружеских и семейных отношениях. Данным подходом к коммуникации можно объяснить существование таких характерных черт японского менталитета, как эмоциональная закрытость, скованность.

Влияние на традиционную и массовую культуру

Многовековое использование хоннэ и татэмаэ в рамках непрямой коммуникации наложило заметный отпечаток на национальную психологию, фразеологию, традиционную и массовую культуру.

Так, в японском языке существует множество пословиц и поговорок, связанных с речевым поведением японцев и культурой "неговорения". Например: —を聞いて十を知る — «услышав малость, знать всё», 言わぬ言葉は言う百倍 — «несказанных слов в сотню раз больше, чем сказанного»[5], 親しきにも垣をせよ —　«и в дружбе нужны барьеры».

Кроме этого, стремлением "увидеть хоннэ", проникнуть в истинные замыслы человека связано с существованием в буддизме "божеств, которые обладают крайне устрашающей внешностью, но при этом однозначно добрых и положительных."[9] Данная тенденция прослеживается и в современных анимэ и манга.

Примечания

  1. ↑ Стоногина Ю. Б. Ритуал как основа коммуникации в Японии. Дата обращения: 4 апреля 2017. Архивировано из оригинала 5 апреля 2017 года.
  2. ↑ 1 2 3 4 Гуревич Т.М. Национально-культурная обусловленность непрямой коммуникации // Вестник МГИМО-Университета. — 2013. — № 2. — С. 163-166.
  3. ↑ 1 2 3 4 Алпатов В.М. Япония: язык и культура. — Москва: Языки славянских культур, 2008. — С. 40. — 208 с.
  4. ↑ Дементьев В.В. Непрямая коммуникация. — Москва: Гнозис, 2006. — С. 5.
  5. ↑ 1 2 Алпатов В.М., Гуревич Т.М., Корчагина Т.И., Нечаева Л.Т., Стругова Е.В. Полвека в японоведении. Сборник статей и очерков. МГУ имени М.В.Ломоносова, филологический факультет, ОСИПЛ, выпускники японской группы 1968 г.. — Москва: Издательство «МОНОГАТАРИ», 2013. — С. 124. — 336 с.
  6. ↑ Раздорская Н.В. Экстралингвистические особенности делового общения с японцами // Филологические науки в МГИМО. — 2015. — № 4. — С. 82-95.
  7. ↑ Танидзаки Д. Понемногу о многом.: сб. «Мать Сигэмото». — Москва: Наука, 1984. — С. 271-272.
  8. ↑ Гуревич Т.М. Японская грамматика как зеркало национального менталитета. — Россия и Запад: диалог культур: сб. статей XII международной конференции. МГУ 28-30 ноября 2007. Ч. 2. — Москва, 2008. — С. 26-32.
  9. ↑ Сычева Е.С. Особенности восприятия христианской религиозной этики в современной массовой культуре Японии // Вопросы культурологии. — 2015. — № 10. — С. 18-22.

Литература

  • Алпатов В.М. Япония: язык и культура. М.: Языки славянских культур, 2008.;
  • Овчинников В.В. Сакура и дуб. М.: АСТ, Астрель, 2011.;
  • Гуревич Т.М. Концепции обучения и учебные материалы по японскому языку / Т.М. Гуревич // Японский язык в вузе. 2012. № 7.;
  • Гуревич Т.М. Культурологическая парадигма преподавания японского языка / Т.М. Гуревич // Вестник МГИМО-Университета. 2012. №2.;
  • Гуревич Т. М. Национально-культурная обусловленность непрямой коммуникации / Т.М. Гуревич // Вестник МГИМО-Университета. 2013. № 2.;
  • Гуревич Т.М. Японская грамматика как зеркало национального менталитета / Т.М. Гуревич // Россия и Запад: диалог культур: сб. статей XII международной конференции. МГУ 28-30 ноября 2007. Ч.2. М., 2008.;
  • Культурно-языковые контакты: Сб. науч. тр. Вып. 13. Владивосток: Изд–во Дальневост. ун-та, 2009.;
  • Полвека в японоведении. Сборник статей и очерков. МГУ имени М.В.Ломоносова, филологический факультет, ОСИПЛ, выпускники японской группы 1968 г. / В.М.Алпатов и др. М.: Издательство «МОНОГАТАРИ», 2013 — 336 с. ISBN 978-5-91840-011-1;
  • Раздорская Н.В. Экстралингвистические особенности делового общения с японцами / Н.В.Раздорская // Филологические науки в МГИМО. 2015. №4.;
  • Сычева Е.С. Особенности восприятия христианской религиозной этики в современной массовой культуре Японии / Е.С.Сычева // Вопросы культурологии. 2015. №10.

Ссылки