Луций Муммий Ахаик
лат. Lucius Mummius Achaicus
претор Римской республики
153 год до н. э.
проконсул Дальней Испании
152 год до н. э.
консул Римской республики
146 год до н. э.
проконсул Греции
145 год до н. э.
цензор Римской республики
142 год до н. э.
Рождение	193 до н. э.(-193) неизвестно
Смерть	141/140 год до н. э., Рим, Римская республика
Род	Муммии
Отец	Луций Муммий
Мать	неизвестно[1]
Дети	сын (предположительно) и дочь
Награды	триумф (152, конец 145 до н. э.)
Медиафайлы на Викискладе

Лу́ций Му́ммий Аха́ик (лат. Lucius Mummius Achaicus; родился, по одной из версий, в 193 году до н. э. — умер в 141/140 году до н. э., Рим, Римская республика) — древнеримский военачальник и политический деятель из плебейского рода Муммиев, консул 146 года до н. э. Был «новым человеком». Впервые упоминается в источниках как претор 153 года до н. э. Управлял провинцией Дальняя Испания, где воевал с лузитанами: сначала был разбит, но позже одержал победу, за что по возвращении в Рим в 152 году до н. э. был удостоен триумфа. После избрания консулом был назначен командующим в Ахейской войне. Одержал решающую победу при Левкопетре и разрушил один из центров Ахейского союза Коринф. В дальнейшем совместно с комиссией из десяти легатов организовал в Греции новый порядок, предполагавший фактическое подчинение страны римским наместникам Македонии.

За свою победу Луций Муммий получил второй триумф и агномен Achaicus («Ахейский»). В 142 году до н. э. вершиной его карьеры стала цензура, совместная с Публием Корнелием Сципионом Эмилианом.

Луций Муммий принадлежал к незнатному плебейскому роду Муммиев и был единственным консулом из этого семейства^[2]. Согласно Капитолийским фастам, его отец и дед носили тот же преномен — Луций^[3]. Отец в своей карьере поднялся только до претуры (177 год до н. э.)^[4], и поэтому Луций-младший считался «новым человеком»^[5][6]. Его братом был Спурий Муммий, видный интеллектуал и дипломат^[7].

Рождение Луция Муммия в историографии датируют 193 годом до н. э., исходя из требований закона Виллия^[8]. Первое упоминание о нём в источниках относится к 153 году до н. э., когда Луций Муммий стал претором^[6][9]. В это время обострилась ситуация в Испании: наместник одной из провинций потерпел поражение от лузитан, а в другой провинции началось восстание кельтиберов. Поэтому сенат решил направить в Ближнюю Испанию одного из консулов, а в Дальнюю — Луция Муммия^[10], получившего 14-тысячную армию^[11]. В историографии такое распределение провинций называют вызывающим удивление: ситуация в Дальней Испании на тот момент явно выглядела более серьёзной^[12].

В связи с удалённостью театра военных действий от Рима 153 год до н. э. стал первым годом, когда магистраты вступили в свои полномочия не 15 марта, как раньше, а 1 января^[13]. Луций Муммий высадился в Бетике, которую в это время грабили лузитаны. Высадка произошла недалеко от расположения противника, и тот, по-видимому, атаковал римлян прежде, чем они смогли закрепиться на берегу. В сражении погибли 9 тысяч воинов Муммия, и в руки врага попало множество знамён^[14]. «Впоследствии варвары в насмешку носили их по всей Кельтиберии»^[15]; прямым следствием этого стало восстание против Рима племени ареваков^[16].

С оставшимися у него 5 тысячами воинов Луций Муммий какое-то время ничего не предпринимал: «он боялся выйти в поле прежде, чем укрепит настроение своих солдат, испуганных поражением»^[17]. Постепенно претору удалось увеличить свою армию до 9 тысяч пехотинцев и 500 всадников. С этими силами он переправился в Мавретанию, ставшую ещё одной жертвой лузитанских набегов, и уничтожил ряд грабивших страну отрядов. В общей сложности, согласно Аппиану, было перебито 15 тысяч лузитанов^[17]. Добычу, которую можно было унести с собой, Луций Муммий разделил между воинами, а всё остальное сжёг в честь богов войны^[18].

В следующем году (152 год до н. э.) Луций Муммий вернулся в Рим и был удостоен за свою победу триумфа. Но лузитаны, у которых появился незаурядный вождь по имени Вириат, продолжали войну, и это обстоятельство заставляло римлян скептически оценивать успехи Муммия. В результате последний смог добиться консулата только через семь лет после претуры — в 146 году до н. э., хотя закон Виллия позволял ему стать консулом уже в 150 году. Немецкий исследователь Фридрих Мюнцер предположил, что Муммий мог до этого по крайней мере дважды выдвигать свою кандидатуру на выборах и терпеть поражения^[19].

Луций Муммий стал консулом в 146 году до н. э.; его коллегой стал патриций Гней Корнелий Лентул^[20]. В это время римская армия продолжала осаду Карфагена, но командование в этой войне осталось за консулом предыдущего года Публием Корнелием Сципионом Эмилианом. Муммий же согласно постановлению сената^[21] получил в качестве провинции Грецию. Здесь после аннексии Римом Македонии резко усилились антиримские настроения, что привело к войне с Ахейским союзом. Ещё до прибытия на Балканы Муммия пропретор Македонии Квинт Цецилий Метелл нанёс ахейцам ряд поражений, установил контроль над всей Средней Грецией и начал подготовку к штурму Истма^[22][23]. По данным некоторых источников, его целью с самого начала было закончить войну до прибытия консула, чтобы получить всю славу победителя^[24].

Не желая уступать эту войну Метеллу, Луций Муммий спешно прибыл в римский лагерь под Мегарой с немногими сопровождающими. Как старший по рангу он отправил Метелла обратно в Македонию вместе с его войском; вскоре подошла консульская армия, в которой было 23 тысячи пехотинцев, 3500 всадников, а также отряд критских стрелков и пергамский вспомогательный корпус. Этим силам ахейцы — даже мобилизовав всех свободных мужчин Пелопоннеса, освободив множество рабов и обложив принудительным займом всех богачей — смогли противопоставить всего 14 тысяч гоплитов и 600 всадников. Тем не менее, одержав победу в мелкой стычке, греки решились вступить в большое сражение при Левкопетре. Их конница в самом начале боя обратилась в бегство; гоплиты же некоторое время отбивали атаки врага, но отборный римский отряд в тысячу человек ударил им во фланг. После этого ахейская армия разбежалась, и какое-либо сопротивление римлянам уже не оказывалось. Стратег ахейцев Диэй бежал в Мегалополь и там покончил с собой^[25][26].

Крупнейший политический и экономический центр Ахейского союза Коринф (Павел Орозий называет его «как бы мастерской, собравшей все ремёсла и ремесленников, и торжищем для всей Азии и Европы»^[27]) после битвы при Левкопетре открыл перед римлянами свои ворота. Луций Муммий три дня не решался войти в город, боясь засады; наконец, он ввёл в Коринф войска, сжёг и разрушил город. Многих пленников римляне перебили, а всех женщин и детей продали в рабство. При этом погибли многие бесценные произведения искусства. Полибий, присутствовавший при разграблении Коринфа, рассказывает, что видел, как легионеры играли в кости на валявшихся на земле картинах художника Аристида — «Дионис»^[28] и «Мучение Геракла в хитоне Деяниры». Правда, первая из этих картин уцелела и позже всё-таки оказалась в Риме^[29].

Когда жесточайшим образом было дано право обирать также пленников, настолько всё наполнилось убийствами и пожарами, что из контура стен пламя, сужавшееся к одной вершине, вырывалось, словно из жаровни. И вот, когда большая часть народа была истреблена огнём и мечом, остатки были проданы в рабство; когда город сгорел, стены были разрушены до основания, а камень, из которого были выложены стены, истёрт в пыль; вывезена была огромная добыча… Вследствие множества и разнообразия статуй и изображений, сгоревших в том пожаре, перемешавшись, металлы золота, серебра и бронзы переплавились в одно целое, и появился новый род металла, отчего до сих пор… существуют названия «коринфская медь» и «коринфская ваза».

— Орозий. История против язычников, V, 3, 6—7.^[30]

Земля, на которой стоял город, была предана ритуальному проклятию. В историографии существует мнение, что Коринф был разрушен как один из главных торговых конкурентов Рима^[31]. Другие города, воевавшие с Римом, потеряли свои укрепления, а их жители лишились права носить оружие^[32].

Дальнейшую судьбу Греции Луций Муммий определил совместно с присланной сенатом комиссией из 10 человек. По именам известны пятеро легатов: Луций Лициний Мурена, Авл Постумий Альбин, Гай Семпроний Тудитан, Авл Теренций Варрон и Луций Аврелий Орест^[33]. На территории Греции были распущены все союзы (Ахейский, Локридский, Эвбейский, Фокейский, Беотийский); демократические конституции во всех городах были отменены; римляне приняли меры для изоляции отдельных общин (в частности, местным жителям было запрещено иметь собственность одновременно в нескольких городах); те общины, которые воевали с Римом, обязаны были выплатить контрибуции. В военном отношении вся Греция теперь подчинялась римскому наместнику Македонии и, фактически, становилась частью этой провинции (Ахайя как особая административно-территориальная единица была организована только при Октавиане Августе)^[34].

При всём этом, сам Луций Муммий вёл себя достаточно умеренно. Он добился того, чтобы средства из контрибуций шли в пользу греческих городов, пострадавших в войне, а имущество казнённых врагов Рима оставалось их детям или родителям, при наличии таковых. Кроме того, он отверг предложение демонтировать статую Филопемена^[35]. Некоторые источники утверждают, что и окончательная судьба Коринфа была решена не Муммием, а десятью легатами^[36].

После отбытия десяти легатов в Рим Муммий ещё долгое время находился в Греции. Он посетил Олимпию и Дельфы, где посвятил богам ряд ценностей из добычи, а в конце 145 года до н. э. вернулся, наконец, в Италию^[37]. Здесь он отпраздновал свой второй триумф, во время которого по улицам Рима пронесли картины и статуи из мрамора и бронзы^[38]; это шествие впервые в истории сопровождалось театральным представлением^[39]. Муммий первым из «новых людей» получил в честь своей победы агномен — Ахейский (Achaicus); таким образом, по полученным им почестям он сравнялся со своими современниками-аристократами Квинтом Цецилием Метеллом Македонским и Публием Корнелием Сципионом Эмилианом Африканским^[40].

Признанием заслуг Луция Муммия стало^[41] избрание его цензором на 142 год до н. э. Вторым цензором был Сципион Эмилиан^[42], и такой подбор коллег все источники называют крайне неудачным. Муммий и Корнелий были очень разными людьми с разными политическими интересами; Луций был склонен к компромиссам, особенно в отношениях с нобилитетом, тогда как его коллега — непримиримый враг аристократической «партии» Клавдиев — был намерен бороться с «пороками» по образцу Марка Порция Катона, которого в историографии называют его учителем^[43]. Отношение Сципиона Эмилиана к Муммию характеризуется его фразой, произнесённой то ли в сенате, то ли в народном собрании^[41]: «Что мне дали коллегу, что нет, безразлично!»^[44]

Предположительно, во время цензуры Луций Муммий занимался в первую очередь не политической борьбой, а строительством и сдачей подрядов^[41]. Известно, что он отменил ряд решений своего коллеги — в частности, вернул из эрариев (низшего сословия) в полноценные граждане Тиберия Клавдия Азелла (по распространённому тогда мнению, это навлекло на Республику гнев богов)^[45]. Сципион Эмилиан не скрывал презрительного отношения к Муммию. Это, в частности, проявилось в том, что Муммий не был приглашён на праздничный обед в честь освящения храма Геркулеса; современники осудили Сципиона за столь открытое пренебрежение коллегой^[46].

Срок цензуры истёк в 141 году до н. э. Исследователи предполагают, что Луций Муммий умер вскоре после этого: в 140 году до н. э. его скорее всего уже не было в живых^[47]. Согласно Плинию Старшему, дочь Луция не получила от отца приданого, и об этом пришлось позаботиться сенату^[48]; подобное сообщение может означать, что смерть Муммия была неожиданной и он не успел устроить имущественные дела семьи^[49].

Марк Туллий Цицерон упоминает Луция Муммия в своём трактате «Брут» как одного из «второстепенных ораторов» эпохи Гая Лелия Мудрого и Сервия Сульпиция Гальбы. По его словам, Муммий «был прост и старомоден»; тексты речей Луция сохранились до 46 года до н. э., когда был написан трактат Цицерона^[50].

У Плиния Старшего упоминается дочь Луция^[48]. В «Римской истории» Аппиана фигурирует некий Муммий^[51], который может быть сыном или внуком завоевателя Греции^[49]. Потомки Луция Муммия по мужской линии существовали и во времена Августа, когда они стали именоваться с добавлением когномена Ахаик^[40]. По женской линии от Луция происходил император Рима в 68—69 годах н. э. Сервий Сульпиций Гальба^[52].

Деятельность Луция Муммия в Дальней Испании в 153—152 годах до н. э. описывается Аппианом — основным источником, рассказывающим об этих событиях — в выгодном для проконсула свете (в том числе и в ущерб фактам)^[53]. Разграбление Коринфа оставило о Луции Муммии недобрую память, в том числе и у римлян^[54]. Так, у Плутарха Луций Лициний Лукулл при взятии Амиса во время Третьей Митридатовой войны, видя, как разграблен город его солдатами, вслух завидует Луцию Корнелию Сулле, который «пожелал спасти Афины и спас их», и говорит: «А я хотел состязаться с ним в этом, но судьба уготовила мне славу Муммия!»^[55] При этом современник и во многом очевидец событий 146 года до н. э. Полибий даёт положительную оценку поведению Луция:

Уважение государств и отдельных граждан он заслужил вполне, ибо показал себя человеком воздержным и бескорыстным; управление его отличалось мягкостью, хотя среди эллинов он имел огромную власть, и случаи соблазна представлялись ему часто. Если он кое в чём и нарушил долг…, то вина за это падает не на него самого, а на сопутствовавших ему друзей. Об этом яснее всего свидетельствует дело халкидских конных воинов, которых он приказал перебить.

— Полибий. Всеобщая история, ХХХІХ, 17.^[56]

Великодушие и бескорыстие Луция Муммия отмечают все источники^[57]. Он не присвоил себе ничего из греческой добычи^[38][58][59], а произведения искусства легко уступал всем, кто просил его об этом. Луций Лициний Лукулл (дед героя Плутарха) попросил у Муммия несколько статуй, чтобы украсить храм Фортуны перед его освящением, и пообещал, что вернёт их, но вместо этого посвятил их богине. Муммий отнёсся к этому спокойно, и статуи остались в храме^[29]. Правда, здесь могло сыграть свою роль то, что Муммий совсем не интересовался греческим искусством и был человеком не слишком утончённым, будучи и в этом противоположностью Сципиону Эмилиану^[60]. Гай Веллей Патеркул даже называет его «неотёсанным»: «при взятии Коринфа, намечая для отправки в Италию множество картин и статуй, созданных величайшими мастерами, [он] наставлял сопровождающих: „Если с ними что случится, то вы должны будете изготовить новые“»^[61]

1. Секст Аврелий Виктор. О знаменитых людях // Римские историки IV века. — М.: Росспэн, 1997. — С. 179—224. — ISBN 5-86004-072-5.
2. Аппиан Александрийский. Римская история. — М.: Ладомир, 2002. — 880 с. — ISBN 5-86218-174-1.
3. Гай Веллей Патеркул. Римская история // Малые римские историки. — М.: Ладомир, 1996. — С. 11-98. — ISBN 5-86218-125-3.
4. Диодор Сицилийский. [[Историческая библиотека]]  (неопр.). Сайт «Симпосий». Дата обращения: 5 декабря 2016.
5. Капитолийские фасты  (неопр.). Сайт «История Древнего Рима». Дата обращения: 18 ноября 2016.
6. Публий Корнелий Тацит. Анналы // Тацит. Сочинения. — СПб.: Наука, 1993. — С. 7-312. — ISBN 5-02-028170-0.
7. Тит Ливий. История Рима от основания города. — М.: Наука, 1994. — Т. 3. — 768 с. — ISBN 5-02-008995-8.
8. Павел Орозий. История против язычников. — СПб.: Издательство Олега Абышко, 2004. — 544 с. — ISBN 5-7435-0214-5.
9. Павсаний. Описание Эллады. — М.: Ладомир, 2002. — Т. 1. — 503 с. — ISBN 5-86218-298-5.
10. Плиний Старший. [[Естественная история (Плиний)|Естественная история]]  (неопр.). Дата обращения: 14 января 2017.
11. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. — СПб.: Кристалл, 1994. — Т. 3. — 672 с. — ISBN 5-306-00240-4.
12. Полибий. Всеобщая история. — М.: АСТ, Мидгард, 2004. — Т. 2. — 765 с. — ISBN 5-17-024957-8.
13. Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей // Светоний. Властелины Рима. — М.: Ладомир, 1999. — С. 12—281. — ISBN 5-86218-365-5.
14. Страбон. География. — М.: Ладомир, 1994. — 944 с.
15. Марк Туллий Цицерон. Брут // Три трактата об ораторском искусстве. — М.: Ладомир, 1994. — С. 253-328. — ISBN 5-86218-097-4.
16. Марк Туллий Цицерон. Об обязанностях // О старости. О дружбе. Об обязанностях. — М.: Наука, 1974. — С. 58—158.
17. Марк Туллий Цицерон. Об ораторе // Три трактата об ораторском искусстве. — М.: Ладомир, 1994. — С. 75—272. — ISBN 5-86218-097-4.
18. Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога. — СПб.: Издательство СПбГУ, 2005. — 493 с. — ISBN 5-288-03708-6.

1. Ковалёв С. История Рима. — М.: Полигон, 2002. — 864 с. — ISBN 5-89173-171-1.
2. Моммзен Т. История Рима. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. — Т. 2. — 640 с. — ISBN 5-222-00047-8.
3. Симон Г. Войны Рима в Испании. — М.: Гуманитарная академия, 2008. — 288 с. — ISBN 978-5-93762-023-1.
4. Трухина Н. Политика и политики «золотого века» Римской республики. — М.: Издательство МГУ, 1986. — 184 с.
5. Broughton R. Magistrates of the Roman Republic. — N. Y.: American Philological Association, 1951. — Vol. I. — 600 p.
6. Münzer F. Mummius // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1933. — Bd. XVI, 1. — S. 523.
7. Münzer F. Mummius 7 а // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1933. — Bd. XVI, 1. — S. 1195—1206.
8. Münzer F. Mummius 7 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1933. — Bd. XVI, 1. — S. 525.
9. Münzer F. Mummius 13 // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. — 1933. — Bd. XVI, 1. — S. 525—527.
10. Sumner G. Orators in Cicero's Brutus: prosopography and chronology. — Toronto: University of Toronto Press, 1973. — 197 с. — ISBN 978-0802052810.

• Луций Муммий Ахаик (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.

Эта статья входит в число хороших статей русскоязычного раздела Википедии.