|
Белый феминизм
Белый феминизм — форма феминизма, которая фокусируется на борьбе белых женщин, не принимая во внимание различные формы угнетения, с которыми сталкиваются женщины из числа этнических меньшинств и женщины, лишённые других привилегий[1][2]. Белый феминизм критикуют за теорию, которая фокусируется исключительно на опыте белых женщин, не признают и не интегрируют понятие интерсекциональности в борьбе за равенство[3]. Термин «белый феминизм» может также использоваться для обозначения теорий, которые больше фокусируются на опыте белых, цисгендерных, гетеросексуальных, трудоспособных женщин и в которых опыт женщин без этих привилегий исключается или маргинализируется[4]. Этот подход особо заметен в первых волнах феминизма, которые, как правило, были сосредоточены вокруг расширения прав и возможностей белых женщин среднего класса в западных обществах[5]. Хотя термин «белый феминизм» появился относительно недавно, критика концепции, которую он представляет, относится к началу феминистского движения, особенно в Соединённых Штатах[6]. Теоретизируя параллельные системы угнетения в обществе (в зависимости от расы, этнической принадлежности, сексуальности, гендера и т. д.), развитие теории Креншоу об интерсекциональности вызвало критику белого феминизма как ограниченного и дискриминационного. Другие подвергают сомнению, утверждая, что теория используется для нападения на белых феминисток, независимо от того, являются ли они представителями меньшинств или нет[7]. ПроисхождениеВ 1848 году в американском городе Сенека-Фоллз прошел первый открытый съезд сторонников равноправия женщин, на котором активистка Элизабет Кэди Стэнтон выступила со знаменитой Декларацией чувств, в которой писала о неравенстве и призывала к предоставлению избирательного права женщинам. Движение суфражисток — женщин, требовавших права голоса, — организовали образованные белые женщины среднего класса и, конечно, в первую очередь они сосредоточились на вопросах, касавшихся их самих[8] С момента своего возникновения феминизм в западных обществах был представлен белыми образованными женщинами, в основном сосредоточенными на получении прав на политическое представительство и участие в выборах, голосование[2]. Один из наиболее ярких примеров ранних работ феминистской философии можно найти в книге Мэри Уолстонкрафт «В защиту прав женщин» (англ. A Vindication of the Rights of Woman: with Strictures on Political and Moral Subjects), опубликованной в 1792 году, где она выступает за моральное и политическое равенство между мужчинами и женщинами[9]. Аналогичным образом во Франции Олимпия де Гуж выступала за права женщин в своей Декларации прав женщины и гражданки (фр. Déclaration des droits de la femme et de la citoyenne) ещё в 1791 году[10]. В первой волне феминизмаПервая волна феминизма началась в XX веке и была сосредоточена на равенстве политических и экономических прав. Женщины боролись за свои избирательные права, доступ к образованию, возможность занимать политические должности, равенстве в рабочей силе и равноправии в браке[11]. Официально эта волна началась с Конференции в Сенека-Фолсе в 1848 году, штат Нью-Йорк, ближе к концу промышленной революции. Цель этой волны состояла в том, чтобы открыть возможности для женщин, делая акцент на избирательном праве[12]. Это было движение, в основном организованное и определяемое образованными белыми женщинами среднего класса, и сосредоточенное в основном на вопросах, касающихся их[13][14]. Некоторые женщины из числа этнических меньшинств также участвовали в движении, например, принцесса-суфражистка София Далип Сингх[англ.] среди британских феминисток первой волны. Однако существует мало свидетельств того, что чернокожие женщины участвовали в движении британских суфражисток. В 1893 году Новая Зеландия стала первой страной, предоставившей женщинам всех рас право голоса; это было встречено гневом суфражисток, в том числе Миллисент Фосетт, которая выразила недовольство, что женщины-маори в одной из британских колоний могли голосовать, в то время как британские светские женщины этого права не имели[15]. Сьюзан Б. Энтони (убежденная аболиционистка) и Элизабет Кейди Стэнтон боролись за то, чтобы белые женщины получили право голоса в Соединенных Штатах Америки, где государство предпочитало наделить правом голоса чернокожих мужчин[16]. Энтони и Стэнтон опасались создания «аристократии пола»; они предлагали всеобщее избирательное право, чтобы чернокожее сообщество и женщины (включая чернокожих женщин) получили избирательные права одновременно. Тем не менее их «История женского избирательного права[англ.]» является ярким примером белого феминизма, поскольку широко игнорируется роль чернокожих женщин, внимание сосредоточенно на белых фигурах движения. В то время как 1920 год отмечается как воздержание женщин от избирательного права в Соединенных Штатах, афроамериканские женщины все ещё не допускались на избирательные участки на юге, где действовали законы Джима Кроу. В то время белые женщины в основном рассматривали афроамериканских женщин как исключенных из феминистского движения, а чернокожей суфражистке Мэри Черч Террел было отказано в помощи белых активисток[17]. Тем не менее, афроамериканские женщины сыграли важную роль в борьбе за равенство в Соединенных Штатах. Ещё в 1851 году Соджорнер Трут, бывшая рабыня, произнесла речь «Разве я не женщина», в которой она призывала к тому, что позже будет описано как интерсекциональность[18]. Во второй волне феминизмаВторая волна феминизма датируется 1960—1980-ми годами. Этот период времени посвящен женщинам в рабочей среде, сексуальности, репродуктивным правам, домашнему насилию и изнасилованиям. Феминизм второй волны, особенно вначале, аналогичным образом формировался образованными белыми женщинами среднего класса, и, опять же, не имел тенденции рассматривать вопросы, актуальные для женщин из этнических меньшинств[19]. В это время в 1968 году в Атлантик-Сити проходил конкурс «Мисс Америка». Феминистки собрались снаружи, бросив бюстгальтеры, пояса и накладные ресницы в мусорное ведро, чтобы продемонстрировать разочарование мужским взглядам и унизительным стандартам красоты, которые окружали конкурс «Мисс Америка». Вторая волна начала привлекать цветных женщин и женщин из развивающихся стран, в то время как первая волна была сосредоточена в основном на белых цисгендерных женщинах среднего класса[20]. Книга «Второй пол» Симоны де Бовуар является одним из наиболее ярких примеров эссенциализации женщин в образе белой буржуазной матери и, следовательно, игнорирования других форм угнетения, таких как раса или сексуальность. Тем не менее, эта книга стала поворотной точкой, которая позволила появиться другим, более сложным теориям[21]. Во время второй и третьей волны феминизма учёные из маргинализированных сообществ начали выступать против того, как феминистские движения эссенциализировали опыт женщин. Известная учёная-феминистка Белл Хукс вывела этот вопрос на передний план феминистской мысли, регулярно выпуская работы о борьбе, которую переживали чернокожие женщины, и подчеркивая, что феминистское движение было исключительным по отношению к этим женщинам в силу своего невнимания к взаимодействиям между расой, полом и классом[22]. Хукс утверждала, что белые женщины должны признать тот факт, что они, как и мужчины из этнических меньшинств, занимали положение угнетённых и в то же время угнетателей. В попытке избежать критики, с которой выступили учёные из числа меньшинств, разоблачающие феминизм второй волны, последние стремились отвлечь внимание, разоблачая неравенство и несправедливость, с которыми сталкиваются женщины за рубежом. Это подверглось критике со стороны многих учёных, которые называли миссионерский или империалистический феминизм[23]. В третьей волне феминизмаВозглавляемая поколением X, третья волна феминизма началась в 1990-х годах, когда на первый план вышли проблемы, связанные с сексуальностью и порнографией[24]. Основной причиной раскола во второй волне были разногласия по поводу работы в сфере сексуальных услуг и порнографии[25]. Феминистки третьей волны придумали термин «Riot grrrl», который представлял сильных, независимых и страстных феминисток в этот период времени. «Grrrl» обычно описывались как разгневанные феминистки, которые борются с сексизмом[26]. Третья волна вдохновлялась постмодернистским обществом и работала над тем, чтобы утилизировать уничижительные слова, используемые для унижения женщин, такие как «проститутка», и отнять власть, которую эти слова давали мужчинам над женщинами. Третья волна также была создана для решения социальных проблем, с которыми сталкивается нынешнее поколение[27]. Это также способствовало пропаганде сексуального освобождения женщин и выражению гендерной идентичности[24]. В эту волну вошло ещё больше цветных женщин и женщин из разных классов, чем в предыдущие[24]. При сравнении второй и третьей волны третья волна выделяла интерсекциональность[27]. Когда в 1920 году была принята 19-я поправка к Конституции США, гарантирующая активное избирательное право для женщин, миллионы афроамериканок все равно на протяжении десятилетий оставались отстраненными от голосования. Поправка не отменила законы штатов, которые не позволяли небелым американцам участвовать в выборах, если они не заплатили специальный налог или не прошли тест на грамотность. Чтобы изменить ситуацию, темнокожая суфражистка Мэри Черч Террил попросила помощи у белых феминисток, на что они ей ответили, что отсутствие у темнокожих женщин гражданских прав является расовой проблемой, а не гендерной, и выходит за рамки требований движения[8] Интерсекциональный феминизм XXI века, или четвёртая волнаВо время третьей волны феминизма и в начале четвёртой волны феминизма после 2010 года феминистки иногда подчёркивают в своих работах интерсекциональные перспективы[28]. Несмотря на это, некоторые утверждают, что феминистские СМИ продолжают чрезмерно освещать борьбу белых женщин среднего класса[19][29]. Позиция некоторых современных авторов-феминисток о том, что расизм не является элементом общества, которым должен заниматься феминизм, также приводилась в качестве примера белого феминизма[30]. Тем не менее, в последние годы такие авторы, как Кимберли Креншоу, разработали теорию интерсекциональности, явную оппозицию белому феминизму. Вместо того, чтобы анализировать общество с уникальной точки зрения расы или пола, она призывает к более сложному анализу систем угнетения с использованием множества перекрывающихся объектов, таких как раса, пол, сексуальность и т. д.[7] Белый феминизм описывает взгляд на феминизм, который можно отделить от проблем класса, расы, способностей и других притеснений. Пример белого феминизма в наши дни можно увидеть в работе Эмили Шир[31], политического редактора газеты «Bustle» и автора статьи для «The New York Times». Шир утверждает, что феминизм не поддерживает тех женщин, которые не разделяют политические взгляды, когда он занимает позицию по Израилю и Палестине, усилиям по повышению минимальной заработной платы и усилиям по блокированию строительства нефтепроводов[32]. Позиция Эмили Шир контрастирует с межсекторальными активистами-феминистками, которые рассматривают равенство в оплате труда, социальную справедливость и международные права человека как неотъемлемые и неотъемлемые обязательства феминизма, сформулированные в «День без женщины», которая «[признает] огромную ценность, которую женщины всех слоёв общества вносят в нашу социально — экономическую систему, получая более низкую заработную плату и испытывая большее неравенство, подверженность дискриминации, сексуальным домогательствам и незащищенность на работе»[33]. В то время как Эмили Шир выступает за феминизм, который обеспечивает инклюзивность, избегая политических позиций, чтобы не отталкивать женщин, которые не согласны с этими позициями[32], организаторы Марша Женщин придерживаются принципа, согласно которому «женщины имеют пересекающиеся идентичности», что требует движения, которое фокусируется на «всеобъемлющей повестке дня»[34]. Также утверждалось, что феминистки, убеждённые в том, что хиджабы, паранджи и никабы притесняют мусульманских женщин, являются представителями белого феминизма. Многие мусульманские женщины выступили в защиту своей религиозной одежды[35]. Одним из примеров этого убеждения является спор об исламских шарфах[англ.] во Франции, в ходе которого многие французские феминистки выступали против исламской вуали, утверждая, что ислам угрожает автономии женщин и, следовательно, выбор носить её бессмыслен, когда многие мусульманки говорят, что это их выбор и что отрицание выбора только ограничивает свободу женщины. Они говорят, что некоторые носят его как личное обязательство; другие отвергают представление о том, что вуаль является религиозным знаком[36]. Некоторые мусульманские женщины считают паранджу освобождающей, потому что она позволяла им находиться в обществе, соблюдая при этом моральные и религиозные требования[37]. Исключающий транс-людей радикальный феминизм также был темой обсуждения. Феминизм борется за права женщин, но транс-исключительные радикальные феминистки не рассматривают транс-женщин как женщин. Многие из них выступают против того, чтобы транс-женщины меняли свой пол в юридических документах, говорят, что лесбиянка как личность исчезает, что транс-мужчины — не мужчины, и что дети-геи нуждаются в защите, когда они думают, что они трансгендеры[38]. Критики, особенно в ЛГБТ-сообществе, выразили недовольство этими аргументами. Они считают, что привилегированные белые женщины, которые приводят эти аргументы, делают транс-женщин, особенно цветных транс-женщин, более подверженными риску дискриминации, и что они не учитывают многие другие факторы, с которыми приходится сталкиваться транс-женщинам[39]. Примечания
|
