Родилась на Южном Урале, училась во Львове (1985—1986), с 1987 года живёт в Москве. Работала библиотекарем в Литературном институте имени А. М. Горького, техником на киностудии «Союзмультфильм», преподавателем в средней школе № 64 г. Электросталь, где вела факультатив по поэзии серебряного века; переводчиком в издательстве «Терра» («Соглашение кузницы» и «Письмена на ножнах меча» из серии «Копьё дракона»), рецензентом в издательстве АСТ и т. д.
С 2005 года — куратор интернет-проекта «На Середине Мира», посвящённого современной русской поэзии.
В 2008 году Черных выпустила также книгу очерков «Уроки святости: Как становятся святыми», по поводу которой публицист Борис Колымагин замечает:
о книге можно говорить как о труде, имеющем миссионерскую направленность. Книга вводит в пространство «просто христианства». В центре повествования — традиционные ценности неразделенной Церкви, а не богословские споры и исторические неправды. <…> Книга оставляет светлое впечатление, несмотря на то, что история святости — это история борьбы и страданий[9].
Критика о творчестве Наталии Черных
Характеризуя книгу стихов Черных «Тихий праздник» (2001), критик Людмила Вязмитинова отмечает, что для неё характерны
Абсолютно современная поэтика: в основном близкий к традиционному, но свободный, меняющий свою форму вслед за извивами мысли и настроения стих; вставка в ткань стиха кусочков прозы; фольклорно-авангардные мотивы; элементы самоиронии и центонности — и всем этим автор пользуется органично и профессионально. Но в единое целое тексты книги сплавляет авторское мировоззрение, в основе которого лежит православие, и это проявляется на нескольких уровнях[10]
Игорь Вишневецкий в предисловии к сборнику «Камена» (2007) указывает:
Её песнопевчество питаемо поэзией православного обихода и церковных канонов и акафистов, восходящих к театрально-литургическому действу греков…[11]
Олег Дарк, рецензируя эту книгу в журнале «Новый мир», утверждает:
Я вообще не уверен, что стихи Черных — для современного читателя (они нуждаются чуть ли не в переводе). Они написаны на другом, инородном или потустороннем — по ту сторону современности, — языке. На этом языке, которому действительно очень «пристали» и платок до бровей, и длинная «православная» юбка, и запах лампадного масла, и огонек свечи в дрожащей руке, и лития из дрожащих уст (но все это только формы, которые находит для себя язык, а он им предшествует, и другие для него просто невозможны) — на этом языке, чуть народном, немного средневековом, уже не говорят и не пишут (его не понимают)[12].