|
Письмо сорока двух
«Письмо́ сорока́ двух» — публичное обращение группы известных литераторов к согражданам, содержащее также требования, обращённые к Правительству Российской Федерации и президенту России Б. Н. Ельцину. Опубликовано в газете «Известия» 5 октября 1993 года[1]. ПредысторияПервое письменное обращение либеральной литературной общественности к президенту Б. Н. Ельцину состоялось в августе 1993 года, когда 36 литераторов выступили с открытым письмом в газете «Литературные новости». Они осудили «преступную политику Верховного Совета» и потребовали «провести досрочные, не позднее осени текущего года, выборы высшего органа законодательной власти»[2]. 15 сентября группа авторов письма (в том числе Юрий Давыдов, Римма Казакова, Анатолий Приставкин, Лев Разгон, Мариэтта Чудакова) были приглашены на встречу с Ельциным[3]. Содержание письма
Авторы потребовали от правительства и президента запретить «все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений», «все незаконные военизированные, а тем более вооружённые объединения», ввести и широко использовать жёсткие санкции «за пропаганду фашизма, шовинизма, расовой ненависти, за призывы к насилию и жестокости», закрыть «впредь до судебного разбирательства» ряд газет и журналов, в частности газеты «День», «Советская Россия», «Литературная Россия», «Правда», по мнению авторов письма, «возбуждавшие ненависть, призывавшие к насилию и являющиеся <…> одними из главных организаторов и виновников происшедшей трагедии», а также телепрограмму «600 секунд», приостановить деятельность Советов, «отказавшихся подчиняться законной власти», а также признать нелегитимными не только Съезд народных депутатов и Верховный Совет Российской Федерации, но и все образованные ими органы (в том числе и Конституционный суд). Непосредственная реакцияПисьмо было подписано многими известными людьми, среди которых были академик Дмитрий Лихачёв, поэт Булат Окуджава, писатели Григорий Бакланов, Василь Быков и Даниил Гранин. Против подписавших его выступила группа членов Союза Писателей России — сторонников Съезда народных депутатов и Верховного Совета России: Александр Проханов, Юрий Бондарев, Василий Белов и другие[4]. В ответном письме, опубликованном в «Независимой газете», три известных диссидента — Андрей Синявский, Владимир Максимов и Пётр Абовин-Егидес — призвали Ельцина подать в отставку[5]: «Только отставка. Монастырь. Грехи замаливать»[6]. Через три дня после появления «Письма сорока двух», 8 октября, в «Независимой газете» было опубликовано анонимное «Обращение собрания демократической общественности Москвы к президенту России Б. Н. Ельцину», которое повторяло и расширяло основные призывы «Письма сорока двух»[7]. В литературе и СМИ обращение часто цитировалось под названием «Раздавите гадину!», отсылающим к антирелигиозному девизу французского просветителя Вольтера (фр. Écrasez l’infame!) и к возникшим под его влиянием политическим лозунгам СССР. Так, пресс-секретарь Ельцина Вячеслав Костиков вспоминал: «На какое-то время он [Ельцин] загорался, выслушав очередной призыв „раздавить гадину“. Особенно эффектно они звучали в „исполнении“ Марка Захарова или Святослава Фёдорова, поскольку и тот и другой делали это на высшей эмоциональной ноте и не без артистизма»[8]. Позднейшая позиция подписавших и возможные подделки подписи«Ну да, подписал. И правильно подписал! Белый дом во главе с Хасбулатовым вёл к тому, чтобы растоптать те небольшие ростки реформ, которые только начали Ельцин и Гайдар. <…> Армия выжидала, все всего боялись, и мы не могли в такой обстановке оставаться в стороне. <…> Когда фашисты напали на мою Родину, права на сомнения у меня уже не было, и я пошёл на фронт. А Хасбулатов и компания — те же фашисты, так что в октябре девяносто третьего я просто снова пошёл на фронт и не жалею об этом», — сказал в 2008 году Григорий Бакланов[9]. Мариэтта Чудакова в 2012 году на вопрос о том, не жалеет ли она о том, что подписала «письмо 42», ответила: «Подписала бы и сегодня!»[10]. В 2013 году свою прежнюю позицию подтвердили, наряду с ней, Александр Гельман и Александр Рекемчук. По мнению Гельмана, «если бы в октябре 1993 года пришли к власти Хасбулатов, Руцкой и Макашов, положение страны сегодня было бы ещё хуже, чем есть»[11]. 30 сентября 2012 года в интервью на радио «Эхо Москвы» Андрей Дементьев отрицал своё подписание «письма сорока двух», а также его подписание Беллой Ахмадулиной и Булатом Окуджавой[12]. По другим данным, Окуджава подтвердил подлинность своей подписи и в дальнейшем сожалел о ней[11], сказав «бес попутал»[13]. Под сомнение ставит ряд подписей под письмом и поэтесса Надежда Кондакова, ссылаясь на свой разговор с одним из инициаторов письма Артёмом Анфиногеновым[14]. В 2013 году бывший главный редактор литературного журнала «Аврора» Эдуард Шевелёв заявил, что подпись поэта Михаила Дудина под письмом была подделана. Шевелёв сказал, что тяжелобольной и скончавшийся в тот год Михаил Дудин в разговоре с ним и со своим фронтовым другом Александром Шевчуком называл подписавших «мерзавцами», а появление своей подписи — «сволочной провокацией»[13]. Будучи лично знакомыми с Робертом Рождественским, Шевелёв и Владимир Бушин ставят под сомнение подлинность его подписи[13][15]. По утверждению Юрия Кублановского, Виктор Астафьев заявлял, что его подпись поставили без спроса[11]. ОценкиПисатель Василий Аксёнов позднее заявил: «Этих сволочей надо было стрелять. Если бы я был в Москве, то тоже подписал бы это письмо в „Известиях“»[16]. В связи с этим заместитель главного редактора «Независимой газеты» Виктория Шохина 3 октября 2003 года, осуждая роспуск парламента, выразила со страниц этого издания недоумение, как это «всем этим писателям-демократам, объявляющими себя противниками смертной казни», «гуманистам», «пришёлся по душе расстрел без суда и следствия». Она отметила, что «их собственное правосознание безнадёжно застряло на первобытном уровне»[16]. Как писал Дмитрий Быков, после подписания письма и интервью, в котором Булат Окуджава одобрил применение силы против Белого дома, на концерте поэта в Минске «прекрасный артист Владимир Гостюхин — человек умеренно-патриотических убеждений — публично сломал и истоптал ногами пластинку его песен»[17]. В книге «Булат Окуджава» Дмитрий Быков пишет: «Не было в этом письме ничего сверх обычных призывов к запрету откровенно фашистских, националистических и радикальных организаций и СМИ»[18]. По словам социолога Бориса Кагарлицкого, «слушать песни Окуджавы про „комиссаров в пыльных шлемах“ после его заявлений о том, что ему не жалко безоружных людей, погибших в Белом доме, как-то не хочется»[19]. Сергей Кара-Мурза в работе «Интеллигенция на пепелище родной страны» негативно отозвался о появлении письма, отмечая тоталитаризм мышления авторов: «Насколько чужда им идея права. Все неугодные партии и объединения они требуют запретить не через суд, а указом исполнительной власти. Неугодные газеты — закрыть не после судебного разбирательства, а до него. Лучше всего, разгромив редакции и выкинув в окно редакторов»[20]. В 2003 году политик Сергей Глазьев (будучи министром внешнеэкономических связей РФ, в 1993 году в знак протеста против роспуска Верховного Совета он подал в отставку[21][22]) отметил: «Нельзя обелить преступников и палачей… Даже те, опозорившие себя надолго, деятели нашей культуры, которые подписали это, как вы его назвали, расстрельное письмо 42, и они, я думаю, понимают, что перечеркнули всё доброе и светлое, что создано было ими раньше»[23]. Профессор истории Университета Центральной Флориды (США) Владимир Солонарь в 2010 году называл письмо «возмутительным примером» дискредитации политических оппонентов: «Чтение этого текста и сегодня вызывает вопрос: кто тут больше подобен „фашистам“ — те, кого письмо называет таковыми, или его авторы?»[24]. Вадим Кожинов публично отказывался подавать руку подписавшим это письмо[25], например, Андрею Нуйкину. Негативно отзывались о подписантах писатели Владимир Бушин[26] и Валерий Хатюшин[27]. Поэт Юрий Кублановский заявил по случаю 20-летия октябрьских событий 1993 года:
Письмо подписали
Примечания
Литература
|
||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
