«Для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна».
«Россия — страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику».
«Мы видим всё большее пренебрежение основополагающими принципами международного права».
«Думаю, очевидно: процесс натовского расширения не имеет никакого отношения к модернизации самого альянса или к обеспечению безопасности в Европе. Наоборот, это серьёзно провоцирующий фактор, снижающий уровень взаимного доверия».
«Убежден: единственным механизмом принятия решений по использованию военной силы как последнего довода может быть только Устав ООН».
Выступление Владимира Путина послужило поводом для полемики в западных (прежде всего, американских) политических кругах о возобновлении Холодной войны. Американские делегаты на конференции сошлись во мнении, что в речи Путина имели место «самые агрессивные выражения, которые кто-либо из российских лидеров делал со времён Холодной войны»[4]. Тем не менее реакция министра обороны США Роберта Гейтса была весьма сдержанной[5].
Сенатор США Линдси Грэм заметил: «Своей единственной речью он сделал больше для объединения США и Европы, чем мы сами смогли бы сделать за десятилетие»[6].
Ему вторил и министр иностранных дел ЧехииКарел Шварценберг сказавший: «Мы должны поблагодарить президента Путина, который не только хорошо позаботился о публичности этой конференции — больше, чем ожидалось, но и который ясно и убедительно доказал, почему НАТО должно расширяться»[7].
Газета Los Angeles Times вышла с передовицей Макса Бута, где он отметил, что речь Путина не затронула серьёзных проблем его страны, но была патетической попыткой расширить влияние и поддержать иллюзию о том, что Россия остаётся великой державой[8].
Месяцы, последовавшие за Мюнхенской речью, были отмечены напряжённостью и всплеском риторики по обе стороны Атлантики, хотя и российские, и американские официальные лица отрицали идею новой холодной войны[9].
С российской стороны мюнхенская речь Путина рассматривалась как дальнейшая программа действий внешней политики России конца 2000-х — начала 2010-х годов. Так, политолог и руководитель программы Московского Центра КарнегиАндрей Колесников высказал идею, что своей речью президент «хотел напугать Запад своей откровенностью, полагая, что, возможно, „западные партнёры“ учтут его озабоченности и сделают несколько шагов навстречу. (…) Эффект получился обратный, но и этот вариант Б просчитывался: не хотите — не надо, Россия из фрагмента Запада будет превращаться в сверхсуверенный остров»[10].
Современные оценки
В 2017 году политолог и исследователь России Тарас Кузьо в мюнхенской речи Путина находит подтверждение движению в сторону национализма и антиукраинского шовинизма, вместе с превращением России в «консолидированный авторитарный режим» после Революции Роз 2003 года в Грузии и Оранжевой революции 2004 года на Украине[11].
Спустя десять лет после речи, на 53-й Мюнхенской конференции, прошедшей 18—19 февраля 2017 года, был представлен доклад «Постправда, пост-Запад, постпорядок?», который констатировал глубокий кризис международного порядка и подробно изложил негативные тенденции, наблюдаемые в современном мире[12].
В 2022 году политолог, старший советник в американском аналитическом центре «Атлантический совет» Харлан Ульман написал в статье для газеты The Hill:
На Мюнхенской конференции по безопасности Путин выступил с гневной тирадой в отношении США в качестве «единственного полюса силы» и против расширения НАТО. Участников заседания шокировала интенсивность нападок Путина, но в целом они отклонили обвинения. Это было ошибкой. Было ясно, что Путин считал, что США и НАТО его не уважают и маргинализируют. Этим лишь усугубило растущее его негодование по поводу, как ему казалось, покровительственного обращения к России с их стороны[13]
↑Taras Kuzio.Putin's War Against Ukraine: Revolution, Nationalism, and Crime. — CreateSpace Independent Publishing Platform, 2017. — С. 124, 125 - Putin’s evolution towards nationalism and Ukrainophobic chauvinism took place simultaneously with the transformation of Russia into a ‘consolidated authoritarian regime’ after the Rose and Orange Revolutions and these developments became evident in his ideological tirade to the 2007 Munich conference and speech to the 2008 NATO summit. Russia’s demands for recognition of its hegemony in Eurasia clashed with its desire to develop productive relations with the West and this came to a head in the Ukraine-Russia crisis.. — 474 с. — ISBN 978-1-5432-8586-4. Архивировано 31 октября 2023 года.