Термин «Линия соприкосновения» широко используется в официальных документах и заявлениях, в том числе Минской группы ОБСЕ[6].
В Азербайджане «линию соприкосновения» часто называют «линией оккупации» в соответствии с обозначением Нагорного Карабаха как оккупированной территории[7].
В Армении термин «линия соприкосновения» используется в официальных сообщениях, но некоторые армянские аналитики и журналисты называют её «государственной границей между Арцахом и Азербайджаном» и призывают власти к тому же[8][9][10].
Описание
1994 — 2020
Линия соприкосновения в 1994–2020 гг. отмечена красным цветом, с горным хребтом Муровдаг на севере.
Томас де Ваал называл линию соприкосновения в Нагорном Карабахе «самой укреплённой военной зоной в Европе»[11] и одной из трёх самых милитаризованных зон в мире (наряду с Кашмиром и Кореей)[5].
По словам де Ваала, сразу после прекращения огня линия соприкосновения представляла собой «относительно тихую зону с колючей проволокой и легковооружёнными солдатами, сидящими в окопах»[12]. Со временем линия соприкосновения превратилась в сильно милитаризованную, укреплённую и заминированную нейтральную полосу и буферную зону окопов[1][13][14][15][16], и уже в 2016 году по обе стороны от неё находилось около 20 000 военослужащих[12]. По словам аналитика Эмиля Санамяна, после прекращения огня в 1994 году между сторонами оставалась относительно большая «нейтральная зона», ширина которой на некоторых участках составляла несколько километров. Как отмечает Санамян, впоследствии, из-за передислокации азербайджанских войск, на большинстве участков она сократилась до нескольких сотен метров[17].
Мониторинг ситуации на линии соприкосновения осуществляла группа наблюдателей ОБСЕ[18]. Перестрелки происходили практически ежедневно[19]. На нескольких участках имели место серьёзные нарушения режима прекращения огня[20], обычно характеризовавшиеся как боевые действия низкой интенсивности.[21]Серьёзные боевые действия произошли в апреле 2016 года[22], когда впервые после прекращения огня линия соприкосновения была сдвинута, хотя и незначительно[23]. По словам Лоуренса Броерса из Chatham House, «хотя участки территории перешли из рук в руки впервые с 1994 года, мало что из стратегического значения изменилось на местах»[24]. Столкновения 2016 года также стали первым случаем после прекращения огня 1994 года, когда была применена тяжелая артиллерия[25]. Следующий крупномасштабный вооружённый конфликт, в ходе которого применялась тяжелая артиллерия, бронетехника, пилотируемая и беспилотная авиция, произошёл осенью 2020 года. 9 октября 2020 года, в обращении к народу, президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил: «Нет статуса-кво. Нет линии соприкосновения. Мы её разрушили»[26].
2020 — 2023
Линия соприкосновения в 2020-2023 гг., между враждующими сторонами был развернут миротворческий контингент РФ
По мнению Колосова и Зотовой (2020), «размещение воинских частей вдоль линии разделения, особый режим приграничной зоны с обеих сторон, постоянные стычки и разрушения во время войны и сразу после нее ряда городов и других поселений превратили приграничные территории в экономическую пустыню»[39].
По данным Международной кризисной группы, в 2019 году все 150 тыс. карабахских армян находились «в пределах досягаемости азербайджанских ракет и артиллерийских снарядов», в то время как примерно вдвое больше азербайджанцев (300 тыс.) проживали «в 15-километровой зоне вдоль азербайджанской стороны линии соприкосновения»[40].
↑Lynch, Dov (2001). "Frozen Conflicts". The World Today. 57 (8/9): 36–38. JSTOR40476575. The 'line of contact' between Azeri and Armenian forces is a trench system reminiscent of World War One.
↑Simão, Licínia (June 2016). "The Nagorno-Karabakh redux"(PDF). European Union Institute for Security Studies: 2. doi:10.2815/58373. ISSN2315-1129. Архивировано(PDF) 31 декабря 2020. Дата обращения: 25 сентября 2020. For the first time since the 1990s, Azerbaijani forces managed to regain control of small parts of the territory surrounding Karabakh – the first time the Line of Contact has shifted. Although these changes do not significantly alter the parties' military predicament on the ground...{{cite journal}}: Cite journal требует |journal= (справка)
↑Kramer, Andrew E. (2 апреля 2016). "Fighting Between Azerbaijan and Armenia Flares Up in Nagorno-Karabakh". The New York Times. Архивировано 19 декабря 2020. Дата обращения: 25 сентября 2020. The separatist government of Nagorno-Karabakh, whose principal backers are Armenia and Armenian diaspora groups in Southern California and elsewhere, characterized the fighting as the first time since 1994 that all types of heavy weaponry were being used along the front line.
Then, on April 28th, Azerbaijan announced it “temporarily suspended” the “eco-protest” it orchestrated to blockade Artsakh. It later turned out that the “eco-activists” were replaced by Azeri soldiers, thus making the road almost impossible to cross for the Armenians.
To conclude, the fact that the protests, causing the blockade, have been ongoing uninterruptedly since 12 December 2022, implies that the State of Azerbaijan does not comply with its obligations under the ICESCR, the Trilateral Statement, nor the Order of the ICJ. Put differently, by not taking measures to end the blockade of the Lachin Corridor by Azerbaijani nationals, Azerbaijan is violating, among others, the right to health and the right to food of the residents of Nagorno-Karabakh, and fails to fulfill its obligations under public international law more broadly. To date, the Lachin Corridor remains closed.
Baku continues to insist that the road is not closed, although free movement has been stopped since December 12, 2022. It is reported that 190 times fewer people moved along the highway connecting the Armenian city of Goris with NK. All trips along the road took place with the mediation of the Red Cross and Russian peacekeepers.
