В его ранних стихах отразился комсомольский восторг перед событиями революции, которая воплотилась для него в образе Щорса, поскольку тот погиб в день рождения Кульчицкого. Поэт настаивал на продолжении революционных волнений. Фронтовые стихи Кульчицкого в основном не сохранились, но из некоторых — на тему о военной готовности — вырисовывается постепенное осознание предстоящего мрака и ужаса. Юношеская жертвенность сочетается у него с верой в собственное поэтическое слово.
В стихотворении «На дружбу», впервые опубликованном 17 декабря 1960 года[5], Михаил Кульчицкий писал:
Это было — август. Я родился
В день, когда убили в поле Щорса.
Я узнаю в бытии: последний
Вздох его не был ли моим первым?
В действительности, Михаил Кульчицкий родился 22 августа 1919 года, а Николай Александрович Щорс погиб через восемь дней — 30 августа 1919 года.
Издания
Миша, его мать, младшая сестра Ольга и отец в конце 1920-х годов
Книги
Кульчицкий Михаил. Молодість. — Харків: Видання ХДУ, 1939.
Кульчицкий Михаил. Самое такое. — Харьков: Прапор, 1966.
Кульчицкий Михаил. Вместо счастья: Стихотворения. Поэмы. Воспоминания о поэте. / Сост., подгот. текста и прим. О. В. Кульчицкой и М. М. Красикова. — Харьков: Прапор, 1991.
День поэзии 1963. Альманах. — М.: Советский писатель, 1963.
Сквозь время. — М.: Советский писатель, 1964.
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне. (Библиотека поэта. Большая серия) — М.—Л.: Советский писатель, 1965.
La Poesie Russe. Anthologie reunie et publie la direction de ELSA TRIOLET. — Paris: Editions Seghers, 1965.
Имена на поверке. — Мурманское книжное издательство, 1966.
День поэзии 1966. Альманах. — М.: Советский писатель, 1966.
Строки, добытые в боях. — М.: Детская литература, 1969.
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне. (Новая библиотека поэта. Большая серия) — СПб.: Академический проект, 2005.
Цитаты
Самыми известным стихотворением Михаила Кульчицкого являются строки, написанные им незадолго до гибели. Финал стихотворения, несомненно, стал одним из символов Великой Отечественной войны:
Мечтатель, фантазёр, лентяй-завистник!
Что? Пули в каску безопасней ка́пель?
И всадники проносятся со свистом
вертящихся пропеллерами сабель.
Я раньше думал: «лейтенант»
звучит «Налейте нам!»
И, зная топографию,
он топает по гравию.
Война — совсем не фейерверк,
а просто — трудная работа,
когда, черна от пота, вверх
скользит по пахоте пехота.
Марш!
И глина в чавкающем топоте
до мозга костей промерзших ног
наворачивается на чоботы
весом хлеба в месячный паёк.
На бойцах и пуговицы вроде
чешуи тяжёлых орденов.
Не до ордена.
Была бы Родина
с ежедневными Бородино.
26 декабря 1942, Хлебниково-Москва
Оно звучит в исполнении Бориса Слуцкого в сцене вечера в Политехническом музее в фильме Марлена Хуциева «Застава Ильича» (последняя строчка передана так: «…пусть хоть после ста Бородино»; а в третьей строфе: «ползёт по пахоте пехота…». Кроме того, это стихотворение, положенное на музыку Владимиром Мулявиным, исполнялось ВИА «Песняры» («Война совсем не фейерверк»).
Вообще Кульчицкий сделал бы, наверное, всё то, чем впоследствии прославились и Вознесенский, и его антиподы из лагеря деревенских «формотворцев», у него всё можно найти: и фантастическую ассоциативность, и глубокую звукопись, строчка «скользит по пахоте пехота» до сих пор вызывает зависть нынешних музыкантов языка… Уважаемые «музыканты языка»! Я предвижу, что ваша зависть возрастет ещё больше, потому что звукопись у Кульчицкого гораздо лучше, чем у его непрошеных редакторов: «спешит по пахоте пехота» — Лев Аннинский.
«Может быть, был потенциально самым талантливым из всех молодых поэтов, которых у русской поэзии безвременно отняла война. У Кульчицкого был на редкость широкий замах, своя раскованная мощная интонация…» — Евгений Евтушенко.
Товарищ юности Кульчицкого Борис Слуцкий написал о нём чеканные стихи[6]:
Рождённый пасть на скалы океана,
он занесён континентальной пылью
и хмуро спит в своей глуши степной.
Я не жалею, что его убили.
Жалею, что его убили рано —
Не в третьей мировой, а во второй.
Память
В 1989 году на доме, где родился и вырос поэт (ул. Грековская 9 / пер. Ващенковский, 2), была установлена мемориальная доска. Барельеф и отлитые в металле знаменитые строки «Самое страшное в мире — это быть успокоенным» провисели ровно 10 лет. В 1999 году мемориальная доска была уничтожена неизвестными вандалами. Открытие восстановленной доски совершал поэт Евгений Евтушенко.
Имя Михаила Кульчицкого выбито на мемориальной доске, установленной в здании Литературного института (Тверской бульвар, 25) в память о студентах Литературного института имени А. М. Горького, погибших на фронтах Великой Отечественной войны[7].
