|
Жюрайтис, Альгис Марцелович
А́льгис Марцелович Жюра́йтис (лит. Algis Žiūraitis; 27 июля 1928[1], Расейняй — 25 октября 1998[1], Москва) — советский и литовский дирижёр. Дирижёр Большого театра (с 1960). Народный артист РСФСР (1976), лауреат Государственной премии СССР (за балет «Ангара» в постановке Юрия Григоровича, 1977). БиографияВ 1950 году окончил Вильнюсскую консерваторию (класс фортепиано Стасиса Вайнюнаса), в 1958 — Московскую консерваторию (класс дирижирования Николая Аносова). С 1947 года был концертмейстером Оперной студии Вильнюсской консерватории, с 1950 года — концертмейстер Литовского театра оперы и балета. В 1951 году дебютировал в этом театре в качестве дирижёра (опера С. Монюшко «Галька»). С 1955 года — в Москве: сначала дирижёр-ассистент Большого симфонического оркестра Всесоюзного радио, с 1958 года — дирижёр Москонцерта, а с 1960 года — дирижёр Большого театра СССР. В 1990-е годы активно участвовал в забастовке, которой была ознаменована смена власти в Большом театре. В 1997 году последний раз побывал на родине, дирижировал в Литовской национальной опере. Скончался 25 октября 1998 года после диагностированного годом ранее в Литве онкологического заболевания. Похоронен на Аксиньинском кладбище[2] в Одинцовском районе Московской области, неподалёку от загородного дома, где он жил вместе с Еленой Образцовой. Личная жизньЖюрайтис был женат четыре раза, имел двух детей (дочь — Аудроне Жюрайтите, музыковед, профессор Литовской академии музыки и театра, сын — Алексей)[3]. Жена с 1982 года и до конца жизни — Елена Образцова (1939—2015), певица (меццо-сопрано), солистка Большого театра. На склоне лет Жюрайтис крестился в православие с именем Александр[4]. Наиболее близкими друзьями дирижёра были оперные певцы Муслим Магомаев и Тамара Синявская[3]. ТворчествоВ равной степени отдавал дань увлечения и опере, и балету, музыке классической и современной. Его репертуар насчитывал более 60 названий. Скрипач Артур Штильман, работавший в Большом театре в 1966—1979 годах, утверждал, что Жюрайтиса как дирижёра отличали холодность, дистанцирование от оркестра и его солистов, нарциссизм, глубокое самолюбование и «непоколебимая вера в свой необыкновенный дирижёрский талант»:
. В то же время Штильман считал, что как дирижёр балетных спектаклей Жюрайтис, обладая отличной памятью, мало завися от партитуры и хорошо зная специфику балета, «был вполне на своём месте». Когда же дело касалось тонкостей музыки как таковой, он уступал «в гибкости, вкусе, теплоте» другому дирижёру театра — Александру Копылову[5]. Жюрайтис неоднократно переделывал текст партитур исполняемых им сочинений — так, в последней части Шестой симфонии Чайковского он сделал вписки в ноты, согласно которым первые и вторые скрипки должны были играть в унисон, а не так, как написано Чайковским[5]. Согласно тому же Штильману, Жюрайтис дирижировал «длинной дирижёрской палкой, наподобие небольшого бильярдного кия»[5]. Согласно другим источникам, он, в отличие от большинства коллег, не использовал дирижёрскую палочку вовсе и управлял оркестром исключительно руками. Так, когда в Японии артиста спросили, почему он не пользуется палочкой, Жюрайтис ответил: «Палочками я ем, а не дирижирую»[3]. Дирижёр-постановщикБалеты
Оперы
Письмо в газеты «Правда» и «Литературная газета»В 1977 году руководство Парижской оперы решило заказать новую постановку оперы П. И. Чайковского «Пиковая дама» советскому режиссёру Юрию Любимову. В качестве дирижёра из Большого театра был приглашён Геннадий Рождественский, музыкальная обработка была поручена композитору Альфреду Шнитке[6]. В период подготовки спектакля А. Жюрайтис также находился в Гранд-опера, готовя постановку балета Юрия Григоровича «Ромео и Джульетта». Шнитке вспоминал, что оставил клавир в библиотеке Оперы[фр.] — так что Жюрайтис познакомился с партитурой случайно. Историк М. Я. Геллер сообщал, что он без разрешения заглянул в партитуру[7]. Жюрайтис был возмущён композиторской версией Шнитке и на основании увиденного в клавире написал «открытое письмо» под названием «В защиту „Пиковой дамы“», в котором резко выступил против постановки в Гранд-опера оперы «Пиковая дама» в оригинальной интерпретации режиссёра Юрия Любимова (музыкальная обработка Альфреда Шнитке, дирижёр Геннадий Рождественский). Эта большая статья была опубликована сперва 8 марта 1978 года в «Литературной газете», наиболее читаемой газете советской интеллигенции, а три дня спустя, 11 марта, в канун генеральной репетиции оперы — в газете «Правда», главном печатном органе КПСС:[8]
Рассуждая о «композиторишке-авангардисте», дирижёр не назвал композитора по имени. Сам Шнитке полагал, что Жюрайтис не был инициатором статьи, а за всей этой интригой проглядывалась фигура секретаря ЦК КПСС по идеологии Михаила Суслова.[9] Статья имела далеко идущие последствия: Юрий Любимов был обвинён в извращении отечественной классики, ему был закрыт выезд в Париж на генеральную репетицию спектакля. Постановка оперы, в нарушение существовавших международных договорённостей, была сорвана, что вызвало громкий скандал и последующий бойкот официальных культурных мероприятий СССР со стороны как Парижской оперы, так и других культурных учреждений Западной Европы. «Инквизиторская статья в „Правде“ Альгиса Жюрайтиса заняла почётное (по силе общественного резонанса) второе место после „Сумбура вместо музыки“ в отечественной оперной критике» — писала два десятилетия спустя газета «Коммерсантъ»[10]. Награды и звания, премии
Примечания
Ссылки
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
