|
Женщины блокадного Ленинграда  Же́нщины блока́дного Ленингра́да — жительницы города в период одной из величайших гуманитарных катастроф Второй мировой войны — блокады Ленинграда, как части национал-социалистической политики истребления народов во время Великой Отечественной войны. ИсторияВ годы блокады женщины заменили мужчин, ушедших на фронт, на всех участках, вместе с тем, оставалась актуальной ежедневная забота в семьях о детях, ослабших или престарелых родственниках. В Ленинграде погибло, по разным подсчётам, от 600 тысяч до 1,5 миллиона человек во время блокады. От снарядов и бомб погибло около 20 % населения, около 80 % скончались от истощения. Большинство из них были женщинами, детьми, стариками, ставшими заложниками и жертвами геноцида, на практике подтвердившими теорию руководства гитлеровской Германии — уничтожение населения голодом. Руководители нацистской Германии отдали однозначное распоряжение: не принимать капитуляцию города, выход населения подавлять огнём. В программе Генерального плана Ост для Ленинграда места не было. В Ингерманландию должны были переселиться немецкие колонисты — около 200 тысяч[1].   Мифы о блокадеПо мнению профессора по сравнению европейских диктатур в Йенском университете им. Фридриха Шиллера (нем. Friedrich-Schiller-Universität Jena, сокр. FSU Jena; лат. Alma mater jenensis) Йорга Ганценмюллера, автора труда «Осаждённый Ленинград. Город в стратегических расчётах агрессоров и защитников. 1941—1944», осада города не являлась военной необходимостью или военной стратегией, она была частью расово-идеологической, мировоззренческой войны. В книге профессор называет геноцидом действия немецких войск в отношении жителей Ленинграда и число погибших — более миллиона жителей[2][3]. В заключительной главе Ганценмюллер отрицает создание «культа героя» в блокадном Ленинграде, подчёркивая, что миф о «блокаде», созданный во время войны, до сих пор формирует преобладающую историческую картину в современной в России, которая используется в пропагандистских целях. Профессор уделяет особое внимание взаимоотношениям партии и личности. По мнению профессора, в осаждённом городе продолжали действовать сталинский террор и машина подавления личности; люди в блокадном городе являлись составляющей частью отлаженной системы сталинизма, действующей в экстремальных условиях двухлетней осады; они не столько проявляли личную отвагу, патриотизм или героизм, сколько боялись ослушаться или оказаться жертвами репрессий. Производство оружия в осаждённом городе автор многостраничного исследования относит к области легенд, отдавая дань «частичным успехам»[4]. Неформальные экономические практики и связанные с ними формы индивидуальной самодостаточности, по мнению профессора, были продуктом государственной политики в области экономики и частью жизненного опыта, полученного вследствие низкого уровня жизни и дефицита товаров в 1930-х годах, поэтому система работала так же хорошо во время войны, как и в мирное время. По мнению автора исследования «воровство у государства было частью повседневной советской культуры, как и государственное распределение. Работала система, да, это была та же медаль, с другой стороны». По мнению рецензентов, профессор окончательно разрушил миф о солидарности в обществе — поведение жителей города было всего лишь следствием необходимости выживания[5]. Страх, слепое следование пропаганде и привычка довольствоваться малым не могли быть настолько эффективными, чтобы заставить людей в городе без тепла, света, воды и с невероятно малым количеством продовольствия жить, работать, писать стихи, служить, обороняться, помогать фронту, ходить в театры, кино и играть в футбол без массового проявления взаимопомощи, взаимовыручки, выдержки, энтузиазма и всеобщей ненависти к врагу[6][7]. ПропагандаС осени 1941 года в блокадном городе женщины стали основным объектом пропаганды. Мобилизация людей была целью пропаганды, агитации и одним из главных средств советской действительности, как и в любой другой стране в период военных действий, независимо от того, каким образом организовано его общественное устройство[8][9].
Со второй половины 1942 года объем немецкой пропаганды, предназначенный для распространения среди населения Ленинграда, резко сократился.
Профессор Европейского университета Никита Ломагин оценивает действия сотрудников НКВД в Ленинграде как положительные, направленные на спасение города в условиях военного времени, когда резкое ухудшение жизни генерирует и подогревает народные недовольства. Случаи предательства были единичными, чекисты ловили шпионов и даже умудрялись засылать агентов в стан врага.
БытСреди жителей города, в том числе и среди женщин, были предатели, мародёры, воры и каннибалы (всего на 3,5 млн человек — 1739 человек — меньше, чем десятая часть от 1 % населения города). Менее 600 человек из них совершили убийство с данной целью, остальные похищали тела[11]. Большинство ленинградцев жили, работали и умирали, отдавая кусок хлеба близкому. Даже в условиях нечеловеческих условий, когда «количество страдания переходит в другое качество», в городе сохранилась своя «блокадная этика» поведения[12]. Блокадный Ленинград и битва за Ленинград не отделимы не только от фронтовых успехов или неудач и от проявлений обычной человеческой слабости, но и от тех людей, кто, невзирая на голод и холод стоял у станков; нёс дежурства на крышах; сохранял для будущих поколений семена пшеницы и клубни картофеля; возил на санках книги из библиотеки, чтобы сохранить их; вытачивал на заводах снаряды; тащил на себе 56-килограммовый кабель по заснеженной Ладоге; работал на Дороге Победы и Дороге жизни; помогал незнакомым и близким; собирал продовольствие для осаждённого Ленинграда; партизанил возле города; вёз на санках сослуживцев на работу; отдавал последний кусок хлеба детям; был в обороне и рыл окопы[13].
В городе, где основой существования «стали разговоры о жизни и смерти», выжившие испытывали радость и в то же время — чувство вины за то, что остались живы[14]. ПроизводствоЖенщины Ленинграда работали на Кировском заводе (работал весь период блокады), на хлебозаводах — везде, где нужны были рабочие руки[15]. Всего в Ленинграде в блокаду работали около 50 оборонных предприятий[16][17]:
Женщины в гуманитарной сфереЖенщины выполняли обязанности воспитателей, учителей, в тяжелейших условиях работали с детьми, студентами, сохраняя физически и морально младшее поколение в условиях блокады. Педагоги высшего и среднего звена продолжали образовательную деятельность: библиотекари стремились сохранить книжные фонды и даже пополнить их; продолжали научную и культурно-просветительную деятельность. Современным состоянием Центральный государственный архив кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга во многом обязан женщинам-архивистам Ленинградского института истории партии и партийного архива, сохранивших документальные свидетельства по истории войны и блокады города. Женщины в оборонеСилами женщин и подростков были построены оборонительные сооружения возле города — более 500000 ленинградцев. Под городом были женские защитные батареи — в войсках противовоздушной обороны женщины составляли 37 %, они служили на военном флоте, на артиллерийских складах и базах. Зачисление на военную службу проходило на добровольной основе[18]. Они дежурили на крышах; рыли окопы и устраивали баррикады на улицах; расчищали завалы и убирали мусор на улицах весной 1942 года; возили в столовые воду с Невы; работали в госпиталях санитарками; были донорами, регулировщицами и «живыми светофорами»; работали каменщиками, плотниками и столярами, кровельщиками, слесарями и сантехниками; были бойцами МПВО, снайперами, партизанками, подпольщицами и разведчицами[19]. В искусствеВ январе 2019 творческая студия «СТЕЛЛА» завершила работу над документально-историческим фильмом «Женщины блокадного Ленинграда». Финансовую поддержку оказало Министерство культуры РФ. Режиссёр Юлия Морская, продюсер фильма Фёдор Попов. Примечания
Литература
|
Portal di Ensiklopedia Dunia
