«Я был счастлив в ребячестве моем, меня любили. Особенно ласкала меня моя двоюродная бабка Лебедева, вдова родного брата моей родной бабки. Село её Третьяково было только в 15 верстах от Суток. В каждый свой приезд она, мимо всех других братьев, дарила меня и лучшими игрушками, и лучшими гостинцами… Целая кладовая со всеми банками различных варений, все сушёные ягоды и плоды, вся эта лакомая область была в моем распоряжении, и ребятишки, мои сверстники или несколько постарее меня, были ежедневными застольниками моего пированья. Некому было мне поперечить, все покорствовали моим затеям, но я не употреблял во зло моего полномочия», — вспоминал Сергей Николаевич[6].
Первым учителем мальчика стал его дядя, майор Николай Петрович Лебедев, затем его поручили дядьке, полунемцу Иоганну, который завершил обучение грамоте и молитвам[6].
В 1800 году, по смерти отца, вышел в отставку майором, отказался от наследства в пользу сестры и отправился учителем в Малороссию. Пробыв там три года, вернулся в Москву и занял место сочинителя и переводчика при театре. До этого времени успел сочинить немало стихотворений и повестей, а также перевёл «Юнговы ночи» (М., 1806).
В 1807 году в числе первых записался в ополчение (в качестве бригад-майора сычёвской дружины). Узнав о вступлении Наполеона в Россию, Глинка написал стихи, взяв для них эпиграфом слова: «Да воскреснет Бог и расточатся врази его». 11 июля 1812 года в 5 ч. утра, прочитав воззвание императора Александра I к Москве, он во главе большой толпы народа двинулся на Поклонную гору навстречу императору. Его речи к народу показались подозрительными московской администрации, и за ним велено было следить. Во время приёма дворянства и купечества в Слободском дворце 15 июля Глинка много и горячо ораторствовал, предсказывая, между прочим, падение Москвы[7].
В 1808—1824 гг. издавал журнал «Русский вестник», посвящённый борьбе с французским влиянием[8] и имевший широкий, хотя и непродолжительный успех далеко за пределами столиц. Славянофильская деятельность Глинки получила поддержку властей во время Отечественной войны 1812 года: 29 августа 1812 года он был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени[9]. Любитель эффектных тирад Ф. В. Ростопчин прямо заявил: «Развязываю вам язык на всё полезное для отечества, а руки — на триста тысяч экстраординарной суммы». Эти средства он после войны возвратил казне, не истратив из них ни копейки[10]. Перед тем, как оставить занимаемую неприятелем Москву, сжёг все французские книги из своей библиотеки[11].
Антифранцузская пропаганда Глинки может считаться индикатором становления в России консервативной и националистической идеологии. Публицист отчаянно идеализировал всё русское, превозносил доблести и добродетели русских царей и полководцев прошлого. Он создавал в своих сочинениях патриархально-консервативную утопию, обращённую в прошлое. Идеализированный образ России противопоставлялся Франции. На страницах «Русского вестника» критиковались французские моды и увлечение французским языком, идеи французских философов, политика Наполеона. Угроза со стороны наполеоновской Франции рисовалась Глинкой не только как прямая военная угроза, но и как угроза культурной экспансии, ведущей к разрушению дорогих его сердцу устоев традиционного общества.
Один из самых плодовитых авторов своего времени, Глинка содействовал патриотическому делу и нескончаемой вереницей своих пьес: «Наталья, боярская дочь» (СПб., 1806); «Михаил князь Черниговский» (М., 1808); «Ольга Прекрасная», опера (М., 1808); «Боян» (М., 1808); «Минин», драма" (М., 1809); «Осада Полтавы», драма (М., 1810) и пр. Писал он также поэмы и повести в стихах: «Пожарский и Минин, или пожертвования россиян» (М., 1807); «Царица Наталья Кирилловна» (М., 1809). В те же годы издал множество исторических и нравоучительных повестей и анекдотов в прозе. Патриотическое увлечение Глинки доходило до признания «Athalie» Расина украденной из российского Стоглава, а «Андромахи» — подражанием «Погребению кота». Утверждал, что слово «славяне» происходит от слова «слава».
Сергей Глинка запомнился современникам как «беспорядочный энтузиаст, совершенно неспособный к последовательной деятельности»[10]. «Литературное старообрядство» и русопятство Глинки рано стало предметом шуток современников[12]; А. Ф. Воейков вышутил его в «Доме сумасшедших», справедливо предрекая, что из всех его «многоплодных сочинений выкроится маленькая книжечка»[7]. Молодой С. Т. Аксаков, однако, нашёл в Глинке «самого доброго, прямого, открытого и правдивого человека»[13]:
Русское направление было для него главным делом в жизни; проповедовать его он считал своим гражданским долгом, ибо такое проповедование он находил полезным для государства, которого был гражданином. Он был живого, даже торопливого нрава: весь состоял из порывов. Он думал, говорил и писал, так сказать, на ходу, сентенциями, а потому всё им написанное, несмотря на природную даровитость автора, не выдерживало и тогда моего юношеского разбора и суда[13].
После 1812 года под именем прежнего «Русского вестника» выпускал «серенькие учебники по русской истории»[10]. Книга его о русской истории выдержала три издания, причём сам Н. М. Карамзин ходатайствовал о награде сочинителю оной у тогдашнего министра просвещения А. С. Шишкова, утверждая, что книга эта достойна быть использованной во всех учебных заведениях[12]. Несколько раз пытался посвятить себя педагогической деятельности, в 1817 году устроил в Москве пансион для выходцев с Дона. В 1821—1823 гг. издавал «Новое детское чтение» и «Плутарха для детей». В 1817—1820 гг. в Москве вышло его собрание сочинений.
В 1820-е гг. Глинка примкнул к «охранительному лагерю» А. С. Шишкова. С 1827 года служил в Москве цензором, пока, рассорившись в 1830 году окончательно с тамошним обществом[14], не уехал в Петербург, где ему покровительствовали влиятельные при дворе Шишков и В. А. Жуковский. Материальное положение его было самое бедственное, несмотря на сотни публикуемых ежегодно страниц. В 1832 году составил «Обозрение истории армянского народа». Вплоть до 1836 года общался и спорил с Пушкиным, критиковал «Евгения Онегина» как летопись «модных бесцветных, безжизненных дней»[15].
В последние годы жизни, «изнурённый недугами и поражённый слепотой»[12], диктовал дочери записки о войне 1812 года и о Москве своей молодости. Мемуары эти, полностью изданные только в 1895 году, не свободны от ошибок и даже противоречий[6].
Глинка был рождён народным трибуном, но трибуном законным, трибуном правительства. <...> Он никогда не отдавал себя в кабалу никаким литературным партиям. Он прошёл беспристрастно и миролюбиво сквозь несколько поколений литературы и литераторов наших. Ко всем питал он сочувствие и радушие. Рождением своим, воспитанием и воспоминаниями лучшей поры в жизни, молодости принадлежал он веку отжившему, но с любовью и уважением приветствовал знаменитости и надежду других поколений. Для него свято и дорого было русское слово, во всех его возрастах и измерениях[12].
Семья
24 апреля 1808 года[17] женился на Марии Васильевне Остаповой (1791—1853), дочери московского купца. В браке имел сыновей: Владимира (1813—1860)[18][19][20], Николая (1813—?)[21], Сергея (1819—1893), Василия (1821), Павла (1824), Фёдора (1826—1910), дочерей: Александру (1826—1893[22], замужем за князем М. М. Баратаевым, у них сын — Сергей), Анну, Софью (ум. 1907). Старший сын пытался пойти по отцовской стезе: в 1837 г. напечатал драму «Отрочь монастырь, быль XIII столетия»[18][19], а 5 лет спустя — ещё одну: «Малоярославец в 1812 году, где решилась судьба большой армии Наполеона».
Библиография
Глинка С. Н. Селим и Роксана. — М., 1798
Глинка С. Н. Михаил, князь Черниговский. — М., 1808
Глинка С. Н. О библейском и духовном красноречии. — М., 1829
Глинка С. Н. Обозрение истории армянского народа. Ч. 1-2. — М., 1832—1833
Записки о 1812 годе / [соч.] Сергея Глинки, первого ратника Московского ополчения. — Санкт-Петербург: в типографии Императорской Российской академии, 1836. — IV, XIV, V, 362 с. (в РГБ)
Глинка С. Н. Обозрение истории армянского народа. — 2-е изд.. — Ереван: Гркери Ашхар, 1990. — 480 с.
Глинка С. Н. Описание переселения армян аддербиджанских в пределы России, с кратким предварительным изложением исторических времён Армении / Автор-составитель Саядов С. М. — Ростов-на-Дону, 2003.
↑Черейский Л. А. Пушкин и его окружение / АН СССР. Отд. лит. и яз. Пушкин. комис. Отв. ред. В. Э. Вацуро. — 2-е изд., доп. и перераб. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1989. — С. 102.
↑https:// + www.geni.com/people/Владимир-Глинка/6000000050853229003 Владимир Сергеевич Глинка. Born 18 February 1813, Death: between 1858 and 1860 (44-47)
↑Николай; род. 18.02.1813, ГБУ ЦГА Москвы. Ф. 2125. — Оп. 1. — Д. 1223. — Л. 2. Метрические книги Саввинской церкви на Саввинской улице.
Сивков К.Глинка, Сергей Николаевич // Русский биографический словарь : в 25 томах / Издание Императорского Русского Исторического Общества. — М.: Типография Г. Лисснера и Д. Собко, 1916. — Т. 5: Гербенский — Гогенлоэ. — С. 290—297.
Лупарева Н. . «Отечестволюбец»: общественно-политическая деятельность и взгляды Сергея Николаевича Глинки. — Воронеж, Новый взгляд, 2012—216 с. — ISBN 978-5-93737-072-3.
Прохорова И. Е.ИЗМАЙЛОВ Владимир Васильевич // Императорский Московский университет: 1755—1917: энциклопедический словарь / составители А. Ю. Андреев, Д. А. Цыганков. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — С. 268—269. — 2000 экз. — ISBN 978-5-8243-1429-8.
Саядов С. М. Глинка С. Н. От русской истории к истории армянского народа. — Ереван, 2006.
Фёдоров Б. 50-летие литературной жизни Глинки (СПб., 1844) и соч. кн. П. А. Вяземского, том II.
