|
Андалузский пёс
«Андалузский пёс» (фр. Un chien andalou) — короткометражный сюрреалистический немой фильм испанского режиссёра Луиса Бунюэля и испанского художника Сальвадора Дали. Первоначально был выпущен к ограниченному показу в Париже в 1929 году, но, став популярным, оставался в прокате восемь месяцев. Является одним из наиболее известных сюрреалистических фильмов «авангарда» 1920-х[2]. Следующий фильм Бунюэля «Золотой век» (Âge d’or, 1930) считается стилистическим продолжением «Андалузского пса». В фильме отсутствует сюжет в привычном понимании этого слова. Хронология фильма разрозненна: так, переход от первой сцены фр. Il etait une fois (рус. «Давным-давно») ко второй сцене «Восемь лет спустя» происходит без изменения обстановки и персонажей[3]. По сути, кинематографическое повествование Бунюэля подчиняется законам «логики» сновидений, в которых зрительные образы меняются, не подчиняясь рациональной логике и хронологической последовательности, поэтому кинокритики, анализирующие фильм, часто пользуются терминами популярной в те годы теории сновидений Фрейда[4]. Фактически опровергая различные интерпретации фильма, Бунюэль в своих воспоминаниях отмечал, что единственным правилом, которым они с Дали пользовались при написании сценария, был запрет на «любые идеи или образы, которые могли бы иметь рациональное объяснение»[5]. Кроме того, он утверждал, что «в фильме нет ничего, что бы символизировало что-то. Единственным методом исследования символов, возможно, является психоанализ»[6]. ФабулаФильм начинается сценой фр. Il etait une fois (рус. «Давным-давно»)[3]. Мужчина средних лет (Луис Бунюэль) точит лезвие бритвы, выходит на балкон, смотрит на полную луну, а затем делает лезвием надрез по глазу девушки, сидящей в кресле. В это же время тонкое облако пересекает диск луны.
Далее мы видим руку с дыркой, из которой выползают муравьи; оторванную кисть руки; мужчину, который тащит за собой два рояля с полуразложившимися мёртвыми ослами и двумя привязанными к роялям священниками; человека, стреляющего в другого человека; женщину, перекатывающую по мостовой отрубленную руку, и так далее. Все эти образы к концу фильма так и не складываются в подобие сюжета, оставаясь загадочными и неопределёнными. В ролях
СозданиеНазвание фильма представляет собой скрытую реминисценцию из испанской поговорки: «Андалузский пёс воет — кто-то умер!»[7]. «Андалузскими псами» в Студенческой резиденции презрительно называли южан[8]; прозвище означало: слюнтяй, маменькин сынок, недотёпа, растяпа и т. п. В основе сценария фильма «Андалузский пёс» лежат два сновидения его создателей Луиса Бунюэля и Сальвадора Дали. Для съёмок эпизода с надрезом бритвой глаза девушки использовался глаз мёртвой коровы[9]. Фильм содержит аллюзии на произведения нескольких писателей того времени, в том числе на стихотворения Федерико Гарсиа Лорки и роман Хуана Рамона Хименеса «Платеро и я» (исп. Platero y yo, 1914), который создатели фильма сильно недолюбливали. Дальнейшая судьбаНа премьере фильма в Париже в 1929 году у Луиса Бунюэля были запасены полные карманы камней, чтобы в случае скандала иметь возможность отбиться от разъярённых зрителей. Опасения режиссёра оказались напрасными. Позднее Дали утверждал, что фильм «за один вечер разрушил десятилетнее псевдоумствование послевоенного авангардизма»[10]. По наблюдению Зигфрида Кракауэра: «Причудливые, иррациональные образы этого фильма, явно подсказанные желанием ошеломить зрителя эффектами в стиле дадаистов, как будто возникали из глубоких слоев психики и адресовались той же сфере». Для Кракауэра эта работа Бунюэля—Дали является наиболее «своеобразной и показательной для сюрреалистических фильмов того периода» наряду с картиной Жана Кокто «Кровь поэта» (1930) несмотря на возражения последнего, несогласного с такой оценкой[11]. По утверждению режиссёра, этот фильм Чарли Чаплин смотрел с десяток раз у себя дома. В первый раз, когда начался фильм, его мажордом-китаец, служивший у него также механиком, упал в обморок. Позднее Карлос Саура говорил Бунюэлю, что когда Джеральдина Чаплин была маленькой, отец, чтобы попугать её, рассказывал некоторые эпизоды этого фильма[12]. В 1960 году Бунюэль добавил к фильму саундтрек — музыку из оперы Вагнера «Тристан и Изольда» и два аргентинских танго. Эту же музыку играл граммофон во время премьерных показов фильма. По мнению Пазолини, фильм: «...откровенно выполнен в регистре чистой выразительности, но из-за этого ему необходим опознавательный знак: сюрреализм. И надо сказать, что в качестве сюрреалистического продукта этот фильм восхитителен»[13]. Пьер Батшев и Симона Марейль в разное время покончили жизнь самоубийством: Марейль подожгла себя в 1954 году[14], Батшев умер от передозировки веронала в 1932 году[15]. Литература
Примечания
Ссылки
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
