В 1925—1927 годах — член Ревизионной комиссии ЦК РАБИС. При Театре Революции выполнял обязанности секретаря парткома[2].
Александр Щагин в роли Вышневского («Доходное место», 1932)
Александр Щагин — высокий, мощный, фактурный артист. Среди его творческих удач в Театре Революции критик Самуил Марголин выделял роли Евдокима в «Поэме о топоре» Н. Ф. Погодина (1931), называя её «актёрским крещением» Щагина, Барабоссы в «Улице радости» Н. А. Зархи (1932); сам артист к этапным для себя работам относил также роли Томаса из «Гоп-ля, мы живём» Э. Толлера и Суварина из «Истории одного убийства» (1930), по пьесе М. Андерсона и Г. Хикерсона «Боги молний[англ.]» об убийстве Сакко и Ванцетти — постановке, почти единодушно признанной критиками неудачной.
Творческой вершиной для Щагина стала роль Вышневского в возобновлённой в 1932 году постановке пьесы «Доходное место» по А. Н. Островскому. Критик А. А. Гвоздев на примере этой работы подчёркивает сильные стороны актёра, при этом тактично указывая на ограниченность его возможностей[3]:
Устремление к большой обобщающей форме присуще и А. И. Щагину. И он тоже страшен в своей волчьей страсти к наживе, в своей тяжёлой поступи сановника, раздавливающего «мелких сошек», со своим бледным окаменелым лицом, освещаемым вспышками грубой, прямолинейной страсти. Когда наступает в финале пьесы катастрофа, и самоуверенность покидает Вышневского, ярко преображается вся его фигура, и кажется, что рушится тяжёлое тело раненого дикого зверя, столь долго являвшегося неуязвимым. Мощный облик бюрократа и взяточника создан без гротесковых черт, на крепкой реалистической основе, с громадной наблюдательностью и большой выразительной силой. Но некоторые черты «масочности» образа, известная скупость в нахождении индивидуальных, «случайных» черт напоминают о нашем недавнем театральном прошлом, когда обобщающая характеристика плакатного образца преобладала над заботой об индивидуализации типического характера.
Роль Вышневского была сделана Щагиным при помощи Всеволода Мейерхольда[4], основателя и первого руководителя Театра Революции, поставившего «Доходное место» ещё в 1923 году, и Гвоздев отмечает проявившееся в этой работе влияние Мейерхольда на Щагина-артиста.
Актёры Театра Революции также занимались преподаванием в училище при театре. Александр Щагин был в числе преподавателей и даже руководителей начальных курсов. Впрочем, по воспоминаниям его ученицы, актрисы Веры Енютиной, для этой работы он совершенно не годился[5]:
Актеры были разными и работали они по-разному, делясь с нами своим опытом. Не все они были педагогами, а иногда — и просто случайными, подчас невежественными людьми. Таким был и руководитель нашего 1-го курса актер А. Щагин — самый толстый, самый высокий из актеров — богатырь по виду и добрейший из людей. Ходил он вразвалку, перенося тяжесть тела медленно — с одной ноги на другую, как медведь, и, показывая нам, как ходит Джульетта, Офелия, Мария, все так же тяжело переваливался. Объясняя сущность образов Гамлета, Ромео, Чацкого и желая, наверное, подчеркнуть их мужественность, внутреннюю силу и страсть, он о каждом говорил одинаково — «Ну, такой… кобе-е-ел». Мы хохотали вместе с ним и прощали ему подобные суждения за его добродушие и любовь к нам, — он просто как тяжело ходил, так же тяжело и думал.
Александр Щагин снимался в кино и озвучивал мультфильмы. Наиболее известные роли — Карабас-Барабас в киносказке «Золотой ключик» (1939) и лакей в экранизации рассказа А. П. Чехова «Свадьба» (1944).
Каждый раз я начинаю смеяться, когда вспоминаю огромного Щагина-Карабаса, которому гримёр Шишков так залепил всякими наклейками физиономию, что от него остались одни глаза. Вспоминаю, как он мучился от жары в своих толщинках, как ездил в гриме и костюме на грузовике по улицам Ялты, как развевалась по ветру его двухметровая борода на радость ялтинским мальчишкам.
— О. А. Шаганова-Образцова
Младший брат Александра Щагина – известный советский волейболист, заслуженный мастер спорта Владимир Щагин[7].
Драматург Виктор Розов в своих воспоминаниях описывает случай, которому был свидетелем[8]:
Играли пьесу Корнейчука «Правда» в Театре Революции. В самом начале пьесы в степи на полустанке встречаются два главных персонажа — крестьянин Тарас и рабочий Кузьма. Занавес пошёл, началось действие, и артист Александр Иванович Щагин, играющий рабочего Кузьму, знакомясь с крестьянином, спрашивает: — Как звать-то? И актёр Иван Григорьевич Агейчиков произносит: — Кузьма. (То есть имя, которым зовут рабочего)…. Щагин самым решительным образом выходит из положения: — Нет, это я Кузьма, а ты Тарас.
↑Гвоздев А. А. 1923. Доходное место. Театр Революции // А. Н. Островский на советской сцене / под общей ред. Е. Г. Холодова. — М.: Искусство, 1974. — С. 26-30.
