Хешин, Мишаэль
Мишаэль Хе́шин (ивр. מישאל חשין; 1936, Бейрут, Ливан[2] — 19 сентября 2015, Герцлия) — израильский юрист, член Верховного суда Израиля. Сын Шнеура Залмана Хешина. БиографияМишаэль Хешин родился в середине 1930-х годов в семье, принадлежавшей к еврейской духовной элите Иерусалима. Среди его предков был основатель хасидского течения «Хабад», а отец Мишаэля, Шнеур Залман Хешин, был окружным судьёй Иерусалима в период британского мандата, а в дальнейшем одним из первых пяти судей Верховного суда Израиля[3]. Мищаэль учился в народной школе «Кармель» в Тель-Авиве, а затем в старшей школе «Бейт-ха-Керем» в Иерусалиме. В 1957 году окончил юридический факультет Еврейского университета в Иерусалиме и в 1960 году получил адвокатскую лицензию. В 1962 году защитил докторскую диссертацию и с того же года работал в государственной прокуратуре как помощник генерального прокурора Израиля. В 1973 году был назначен заместителем юридического советника правительства Израиля и оставался на этом посту до 1978 года[4]. В 1978 году Хешин ушёл с государственной службы, открыв частную адвокатскую практику в Иерусалиме; он вёл активную работу в Ассоциации адвокатов Израиля, на определённом этапе занимая должность председателя её национального совета[5]. В январе 1992 года был избран членом Верховного суда Израиля, став первым адвокатом, включённым в его состав, не занимая ранее поста судьи в судах более низких инстанций[6]. Этот пост он занимал до февраля 2006 года, за год до ухода на пенсию став заместителем председателя Верховного суда[4]. В 2003 году Хешин возглавлял Центральную избирательную комиссию, в этой должности отметившись решением о прекращении трансляции речи действующего премьер-министра Ариэля Шарона как противоречащей закону о выборах[6]. В последние годы жизни у Хешина было диагностировано онкологическое заболевание, он умер в сентябре 2015 года, оставив после себя вдову Рут и троих детей. Мишаэль Хешин пережил своего старшего сына Шнеура, погибшего в 2010 году в автомобильной аварии[6]. Похоронен на кладбище кибуца Гиват-ха-Шлоша[7]. Юридическое наследиеЗа свою юридическую карьеру Мишаэль Хешин составил сам или участвовал в написании более чем 5000 юридических заключений, в том числе нескольких ключевых вердиктов Верховного суда Израиля[5]. Среди подзащитных Хешина как адвоката были товарищи по цеху, которых он представлял на добровольных началах, без оплаты[3], командующий Северным военным округом Амир Дрори, которому понадобилась юридическая помощь в рамках деятельности следственной комиссии Кахана после резни в Сабре и Шатиле, и сотрудники ШАБАКа, выступившие с разоблачениями против собственного начальства в «деле о маршруте номер 300»[8]. Как судья Хешин в случаях, когда возникало противоречие между буквой закона и судебной справедливостью в его понимании, без колебаний выбирал вторую, подчёркивая, что право должно идти в ногу с требованиями времени, поскольку иначе оно становится бесполезным. Хешин демонстрировал дифференциированный подход к праву на свободу слова, подчёркивая, что свобода политического выражения не равна свободе рекламы или порнографии, и не считая, что свобода слова важнее права гражданина на частную жизнь и защиту доброго имени[5]. Одно из его наиболее резонансных решений было связано с вопросом о том, что считать изнасилованием, и гласило, что отсутствие прямо высказанного согласия на секс со стороны женщины делает половой акт незаконным. В разные периоды Хешин выступал против бессрочного освобождения студентов иешив от военной службы[6], против политики разрушения домов палестинских террористов, взятой на вооружение правительством Израиля, и против права палестинцев на «воссоединение семей» на территории Израиля. Он резко критиковал курс министра юстиции Даниэля Фридмана на ограничение полномочий Верховного суда[7] (широко цитировалось его высказывание о том, что руку, поднятую на Верховный суд, он бы отсёк[6]). Через год после ухода в отставку был удостоен почётного рыцарского звания от Движения за чистоту власти за непримиримое отношение к коррупции в государственных организациях и к излишнему государственному вмешательству в общественную жизнь[4]. Коллеги Мишаэля Хешина по профессии отмечали его уникальный стиль. Составленные им юридические документы и судебные решения были пространными и изобиловали цитатами из еврейской духовной литературы и аллюзиями на произведения художественной литературы[4]. В его заключениях фигурировали диккенсовский Фейгин, кэрролловская Алиса, свифтовский Гулливер, барон Мюнхгаузен, три мушкетёра и другие персонажи[3]. Примечания
Ссылки
|