«Проект инженера Прайта» — российский чёрно-белый немой приключенческий фильм режиссёра Льва Кулешова. Фильм сохранился не полностью и без интертитров[2].
Две конкурирующие электростанции развивают борьбу вокруг добычи торфа. Сам режиссёр пересказал сюжет ленты так:
Инженер изобрёл гидроторф и спроектировал мощную электрическую станцию. Параллельно любил девушку, дочку директора. Злодей, подкупленный конкурентами электрической компании, мешает инженеру осуществить план. В день пуска новой станции злодей устраивает повреждение в трансформаторном помещении, из-за которого погибнут рабочие на новой станции[3].
— Л. Кулешов. «Мои первые картины (Страничка воспоминаний)». Советский экран, 1928, №46, стр. 8—9.
В сценарии, который назвали «Проект инженера Прайта», были драки, погони на автомобиле и мотоцикле, аварии, охота и,
разумеется, несложная любовная история со счастливым концом[4].
— Кулешов Л., Хохлова А. 50 лет в кино. — М.: Искусство, 1975. — С. 34.
Злодей похищает чертежи электростанции, но «друг Прайта — спортсмен, демократ, храбрец, роль которого исполнял Кульганек — бросается в погоню» и «на мотоцикле, машине, поезде преследует он похитителя и после длительной и напряжённой борьбы с ним возвращает чертежи Прайту»[5]. В конце фильма также выясняется, что Прайт снабдил электростанцию защищающим её от аварий приспособлением[6]. После борьбы и разных перипетий фильм кончается победой Прайта и его друзей[7].
Киновед Ромил Соболев в книге «Люди и фильмы русского дореволюционного кино» (1961)[8] подробно рассмотрел художественные особенности этого экспериментального фильма.
«Проект инженера Прайта» — фильм, явившийся предтечей формальных кинематографических поисков 20-х годов[9] <…> Л. Кулешов попытался создать фильм — «революционный» и по содержанию и по форме[9] <…> Необычной была динамика фильма <…> «Проект инженера Прайта» выпадал из общего русла развития русского кинематографа, опережал время[10] <…> «Проект инженера Прайта» явился необычайным явлением в то время[11]…
— Соболев Р.П. Люди и фильмы русского дореволюционного кино. — М.: Искусство, 1961. — С. 167—170.
Ромил Соболев писал, что режиссёр стал «проповедником новой теории кинематографа — монтажного, действенного, режиссёрского»[9]. Он выделял «необычайно эффектные кадры мощных водяных струй, сложных конструкций органически вошли в художественную ткань фильма и значительно украсили его»[12]. При этом критик считал, что «обилие натурных сцен было не только вынужденным из-за недостатка средств на павильонные съёмки, но и вытекало из методологических установок режиссёра», а «монтажная съёмка на натуре быстро развивающегося действия действительно являлась новостью для русского кино»[10].
Критик обратил внимание на то, что несмотря на то, что почти все роли в фильме исполняли любители и статисты, режиссёр «смог добиться от них большой чёткости движений, ясного исполнения тех задач, которые ставил перед ними»[10]. Однако, по его мнению, в целом «начавшаяся в этом фильме практика подмены актёра тренированным натурщиком не оправдала себя», а «ясность поступков героев фильма являлась по сути дела отражением их примитивизма и схематизма»[10].
Главной особенностью «Проекта инженера Прайта» стал его монтаж[2][13].
Кулешов монтировал короткие куски, выделяя с помощью монтажа крупные планы и выразительные детали, совмещал в единое разные места действия, что потом назвал «творимой земной поверхностью»[13].
— Мигающий синема. Ранние годы русской кинематографии / Сост., предисл. М.И.Волоцкий. - М.: Родина, Титул, 1995. — С. 170—171.
В книге «История советского кино» (1969, том 1) фильм был оценен высоко. Там дана следующая оценка:
«Картина была снята отлично, на высоком профессиональном уровне, прежде незнакомом русскому экрану. Разнообразие приёмов, подлинность среды и обстановки, смелое включение крупных планов и склейка коротких, неправдоподобно коротких для той поры кусков плёнки — всё здесь было необычно»[3].
— История советского кино. Том 1. — М.: Искусство, 1969. — С. 138.
Кинокритик Евгений Громов назвал картину «утверждающей принциально новый подход к экранному изображению». «Это был решительный отказ от модерна, в стиле которого было поставлено большинство русских предреволюционных лент, — писал он, — и в то же время путь к реализму, правда, окрашенному в броские тона конструктивизма»[14][15].
Поражает графическая чёткость, рельефность и, позволим себе применить не искусствоведческий термин, — мужественность каждого кадра. В противовес декадентской ущербности и эстетской субтильности Кулешов выводит на экран сильных и здоровых людей: инженеров, рабочих, спортсменов.
Они живут в реальном и вещественном мире, полном вполне современных предметов: станков, трансформаторов, машин, автомобилей, ружей. В фильме, основное действие которого проходило на натуре, изобретательно и любовно сняты заводы, цеха, деловые учреждения, вокзал и т. д.[14]
— Л. В. Кулешов: статьи, материалы. — М.: Искусство, 1979. — С. 18.
Кинокритик Нея Зоркая отмечала «„предоткрытие“ нового экранного пространства, сделанного монтажным способом в фильме „Проект инженера Прайта“: когда герои на одном плане идут по полю, во втором — смотрят вверх на электропровода, а в третьем — показана ферма с проводами, и всё это снято в трёх разных местах, синтезировавшихся в единый новый ландшафт»[16].
В «Проекте инженера Прайта» режиссёр, «строя всё действие монтажно, сделал важное для себя открытие: сопоставлением кадров можно придать их контексту значение, которого каждый кадр в отдельности не имеет»[17]. Соединение кадров, когда люди смотрят на провода, по мнению киноведа Николая Изволова, стало первым применением «эффекта Кулешова»[18]. При этом «монтаж здесь ещё не означал монтажной раскадровки сцен (то есть растворения „эффекта Кулешова“ в драматургии фильма, как это произошло в 1920-е годы и стало нормой)»[18].
Николай Изволов, который был режиссёром восстановления «Проекта инженера Прайта», также написал о фильме:
«Фильм сохранился, он известен, его показывают всем киноведам едва ли не в первую неделю курса по истории
советского кино, поэтому никто его практически не помнит. В 2001 году я показал его Евгению Сергеевичу Громову. Он вышел совершенно потрясённый и сказал мне: „Коля, вы знаете, я написал книжку про Кулешова, я видел фильм несколько раз, но мне и в голову не приходило, что там есть любовная линия“. А на этом держится, простите, весь сюжет. Так что, знаете, заниматься реконструкциями иногда всё-таки полезно»[19].
— Киноведческие записки. — 2007, выпуск 83. — С. 291.
Соболев Р.П. Люди и фильмы русского дореволюционного кино. — М.: Искусство, 1961. — С. 167—170. — 175 с.
История советского кино / Абул-Касымова Х., Айзенберг Я., Ахроров А. и др. — М.: Искусство, 1969. — Т. 1. — С. 138—139. — 753 с.
Кулешов Л., Хохлова А. 50 лет в кино. — М.: Искусство, 1975. — С. 34—35. — 303 с.
Кулешов Л.В. Л. В. Кулешов: статьи, материалы. — М.: Искусство, 1979. — С. 18. — 238 с.
Громов Е.С. Лев Владимирович Кулешов. — Искусство, 1984. — С. 61, 62, 77. — 319 с.
Мигающий cinéma: ранние годы русской кинематографии. Воспоминания, документы, статьи / М.И. Волоцкий (сост.). — М.: Родина/Титул/Дом Ханжонкова, 1995. — С. 170—171. — 287 с.
Великий Кинемо: Каталог сохранившихся игровых фильмов России (1908—1919) / Сост.: В. Иванова, В. Мыльникова, С. Сковородникова, Ю. Цивьян, Р. Янгиров. — М.: Новое литературное обозрение, 2002. — С. 472—474. — 568 с.
Изволов Н.А. Феномен кино: история и теория. — М. М.: Материк, 2005. — С. 100—101. — 164 с.
Реконструкция фильма, или Гипотеза о нём. Обсуждение кинореконструкций Николая Изволова (Белые Столбы, февраль 2007) // Киноведческие записки. — 2007. — Вып. 83. — С. 285—299.
Смирнов И.П. Видеоряд: историческая семантика кино. — СПб.: Издательский дом «Петрополис», 2009. — С. 152—153. — 404 с.
Зоркая Н.М. История отечественного кино. XX век. — М.: Белый город, 2014. — С. 152. — 730 с.
Izvolov, Nikolai; Drubek-Meyer, Natascha (2010). «Annotations for the Hyperkino Edition of Lev Kuleshov’s Engineer Prite’s Project (1918), Academia Series, RUSCICO, 2010». Studies in Russian and Soviet Cinema. 4 (1): 65-93.
