|
Пантин, Игорь Константинович
И́горь Константи́нович Па́нтин (род. 6 октября 1930, дер. Новая Слуда, Сямженский район, Вологодская область, СССР) — советский и российский философ и политолог, специалист по истории русской философии и политологии, общественной и политической мысли России[1]. Доктор философских наук, профессор. Один из авторов «Атеистического словаря» и «Краткого философского словаря». Отец политолога В. И. Пантина. БиографияВ 1954 году окончил философский факультет МГУ имени М. В. Ломоносова, а в 1957 году там же аспирантуру по кафедре истории философии народов СССР[1]. В 1958—1964 годах работал в Политиздате[1]. В 1963 году в Московском институте народного хозяйства имени Г. В. Плеханова защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук по теме «Борьба материализма с позитивизмом в русской философии. 2-я половина XIX в.»[2]. В 1964—1979 годах — заведующий кафедрой философии Всесоюзного заочного института пищевой промышленности[1]. Был заведующим сектором в Институте международного рабочего движения АН СССР[1]. В 1975 году в МГУ имени М. В. Ломоносова в специализированном совете по теории научного коммунизма защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора философских наук по теме «Социалистическая мысль в России: переход от народничества к марксизму» (специальность 09.00.02 — теория научного социализма и коммунизма)[3]. В 1992—2005 годах — заведующий сектором истории политической философии Института философии РАН, где по настоящее время является главным научным сотрудником[1][4]. С 1983 года — главный редактор, а 1997 года — политический директор журнала «Политические исследования»[1]. Научная деятельностьФилософ П. В. Алексеев отмечает, что рамках входящей в круг научных интересов Пантина специфики догоняющего («запоздалого» по С. М. Соловьёву) развития России, «в связи и через призму движения общественной мысли», им были рассмотрены особенности её исторического развития. Данную разновидность исторической эволюции (в духовной, политической и экономической плоскостях), он описал как сложившуюся не посредством естественного развития общества, а под влиянием опыта отношений, экономики и культуры исходящего со стороны более развитых стран Запада, чему способствовали такие факторы, как геополитическое положение России и участие в «концерте европейских держав» (Карл Маркс). Таким образом структуры, у которых отсутствует родство, относящиеся к различным стадиям общественного развития, а также «наслоение новых отношений и новых противоречий на неустранённые старые» является следствием отсутствия социальной группы или класса у которого бы совпадали с потребностями развития всего общества. Всё это приводило к усилению роли насилия и государства, как его проводника, для «преодоления исторических тупиков, развязки внутренних и внешних кризисов». И, напротив, «ослабление государственного начала в России всегда означало разброд в стране, кровавые конфликты между верхами и низами, ужасающие бедствия». Пантиным было установлено, что «движение по „перевёрнутой схеме“ — сначала инициатива власти, затем преобразование (с помощью рычагов государственной власти) — имела в качестве своих предпосылок слабость, неразвитость общественных сил, заинтересованных по своему положению в переменах, вынужденный, недобровольный характер проводимых реформ, иногда под угрозой катастрофы, наконец, политическую апатию основной массы населения». Это порождало «мобилизационный характер догоняющего развития и расхождение демократической и либеральной тенденций», а «в отсутствие политической оппозиции начинаниями верхов (если она появляется, ее просто подавляют) импульсы „снизу“ по мере своего усиления приобретают негативную, разрушительную и, главное, антилиберальную направленность». Так в 1917 году, в условиях Первой мировой войны породившей общенациональный кризис, произошёл социальный взрыв, который удалось направить в нужное русло только большевикам. Однако «новая социальная справедливость и даже культурный подъём масс в постреволюционную эпоху» основывались на «отрицании политических свобод, на физическом устранении всех групп, недовольных правящим режимом», а «демократическая перспектива „строительства социализма“ оказалась, т. о., мифом: вместо привлечения масс народа к участию в управлении государством, создании механизма „обратной связи“, она обернулась исключительной монополией большевиков на политическую власть, монополией, которая быстро переросла в коммунистический тоталитаризм», что, в конечном итоге, привело к его падению в конце XX век, «причём не столько в результате неразрешимых экономических проблем, не в силу мощного политического натиска враждебных ему сил в обществе и народе, сколько под тяжестью неспособности справиться с проблемами модернизации страны», поскольку «под вопросом оказались не только экономическая эффективность догоняющего развития, но и диктуемые им политические, идеологические и моральные императивы»[5]. Научные трудыМонографии
Статьи
Примечания
Литература
Ссылки
|
||||||||||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
