Моноэтническое государство

Моноэтническое государство, мононациональное государство (может быть синонимично также понятию национальное государство[1][2]) — государство, которое образовалось на исторически сложившейся этнической территории нации (этноса) и воплощает её суверенитет[3][2], в отличие от многонационального, полиэтнического государства[1].

Понятие «национальное государство» в этническом смысле применяется в двух разных смыслах: государства с почти однородным национальным (этническим) населением (примеры включают Японию, Северную и Южную Корею, ФРГ, Италию, Португалию, Бангладеш, Данию, Бразилию, Польшу, Исландию, Венгрию, многие арабские государства, в особенности на Аравийском полуострове); государство, которое к настоящему времени имеет существенную часть инонационального населения, но исторически сформировалось на территории расселения одного этноса в результате самоопределения последнего и поэтому носящее его название (включая Болгарию, Швецию, Финляндию, Турцию, Сирию, Австралию, Новую Зеландию и др.)[2].

Национальное государство может рассматриваться как синоним моноэтнического, мононационального государства, противопоставляемого многонациональному государству. При другом подходе отмечается сложность выделения критериев нации и вероятность политической манипуляции при отнесении государства к числу национальньных или многонациональных[1].

Исторически многоэтнические государства формировались, как правило, на территориях, где нация (этнос) начала формироваться одновременно с образованием государства, по причине чего государственные границы совпали с этническими (например, в странах Западной Европы и Латинской Америки). Создание национальных государств является одной из важнейших тенденций общественного развития, в особенности в начале истории национальных движений. Национальное начало выражается в формировании государства по национально-территориальному принципу; делопроизводстве на государственном языке, представляющим собой язык данного этноса; представительстве в государственных органах «титульной» национальности; в наличии национальных особенностей в законодательной системе и др.[2]

В современном мире нет государств, которые являлись бы абсолютно моноэтническими. Согласно Уокеру Коннору^[англ.], население лишь около 9 % от общего количества стран является относительно этнически гомогенным. Для прочих государств характерно этническое многообразие[4]. По мнению Freedom House: «…страны, в которых более двух третей населения принадлежит к одной этнической группе — моноэтнические, а те, у которых нет такого большинства в две трети — полиэтнические»[5]. Дэвид Уилш (David Welsh) писал, что менее 20 из 180 независимых государств могут называться этнически и национально однородными — национальные меньшинства в таких государствах составляют менее 5 % от общей численности населения[6].

Согласно Комитету по науке, образованию и культуре ООН (ЮНЕСКО):

Национальное государство — это область, где культурные границы совпадают с политическими границами. Идеалом «государства-нации» является то, что государство объединяет людей одной этнической группы и культурной традиции[7][8].

Оригинальный текст (англ.)

The nation-state is an area where the cultural boundaries match up with the political boundaries. The ideal of 'nation-state' is that the state incorporates people of a single ethnic stock and cultural traditions.

В. С. Мартьянов (2006) и А. Г. Осипов (2008) ставят под сомнение допустимость приписывания этнической группе, которая рассматриваются современной наукой как не более чем мысленные конструкты, объективных характеристик и свойств коллективного субъекта права. Юридическая литература не подвергает сомнению правосубъектность этнической группы. Как консолидированный субъект, от имени которого могут выдвигаться требования к власти, этническая группа присутствует в правовом пространстве, для которого в целом не характерно создание новых политических акторов, а чаще фиксация статус-кво существующих. Само право представляет собой систему мысленных конструкций. Коллективной правосубъектностью наделены и другие общности (нация, политико-территориальные единицы государства, местные сообщества, юридическое лица и др.). Юридическая институционализация этнических групп представляет собой распространённое явление, которое характерно не только для советского и постсоветского правовой системы[4].

Согласно А. Н. Мочалову, этнический федерализм и национально-территориальные автономии сформировались в государствах, в которых действовали внутренний этнический национализм, этнорегиональный сепаратизм и/или сильные региональные этнические элиты, пользовавшиеся широкой поддержкой населения региона, а государство являлось ослабленным. Этнический фактор в государственном устройстве обычно учитывался вынужденно и был результатом компромисса, которого достигли этнические элиты и политическое руководство государства. В политологической науке это явление называется вынужденным регионализмом. В странах, где государственная власть не сталкивалась с организованным региональным этнонационализмом или имела достаточно ресурсов для его подавления (к примеру, через принудительную ассимиляцию) и установления единообразных институтов, которые позволяют интегрировать региональные этнические общности в состав «политической нации» (например, во Франции и Румынии), формировалась модель национального или мононационального государства. В таких условиях сформировались национальные федерации в таких странах, как США, Бразилия, Австралия, и других иммигрантских сообществах. В условиях этих стран государственное устройство не отразило этническое территориальные различия, а отдельные попытки борьбы коренных сообществ против экспансии были подавлены различными средствами, от принудительной ассимиляции до геноцида[4].

Явления этнического федерализма и национально-территориальной автономии, которые могут становится условиями и катализаторами этнонационалистических тенденций, не являются их причинами. Этнонационализм может сформироваться и в государствах, построенных как мононациональные, но имеющих этнотерриториальную фрагментацию. В настоящее время гарантию от этнонационализма не дают ни последовательно реализованные концепции политической нации, ни отрицание коллективных прав этнической общности, ни отрицание этнотерриториальной фрагментации в устройстве государства. Франция, которая не признаёт существования внутри своего государства этнических групп и их прав на автономии, не смогла прекратить баскские, бретонские, прованские и в особенности корсиканские региональные этнонационалистических тенденции. Процессы глобализации привели к ослаблению государств в сфере формирования иерархии идентичностей и потере ими монополии на политическую повестку. Концепцию государства-нации к настоящему времени невозможно считать универсальной формой политической организации социума и пространственной организации власти, о чём свидетельствуют референдумы о независимости Квебека, Шотландии и Каталонии[9].

Примечания

1. БРЭ, 2013, с. 192—193.
2. Болдонов и др., 2005.
3. Тадевосян, 1996, с. 49.
4. Мочалов, 2017, с. 33—52.
5. Karatnycky, 1999, p. 9.
6. Welsh, 1993, pp. 43—60.
7. Etat-nation. unesco.org Архивировано 26 ноября 2017 года. UNESCO (фр.)
8. Nation-State. unesco.org Архивная копия от 20 ноября 2014 на Wayback Machine UNESCO (англ.)
9. Мочалов, 2017, с. 47—48.

Литература

на русском языке

• Болдонов А., Башинова Т., Тармаханов Е. Государство национальное (моноэтническое) // Краткий словарь-глоссарий по политологии. — Улан-Удэ: Издательство ВСГТУ, 2005. — 96 с.
• Кимлика Уилл. Федерализм и сецессия: восток и запад // Ab Imperio. — 2000. — № 3—4. — С. 245—318.
• Мартьянов В. С. Строительство политической нации и этнонационализм // Логос. — 2006. — № 2 (53). — С. 94—109.
• Мочалов А. Н. Территория, этничность и феномен «многонациональных» государств // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. — 2017. — Т. 17, вып. 4. — С. 33—52. — doi:10.17506/ryipl.2016.17.4.3352.
• Национальное государство : [арх. 3 января 2023] // Нанонаука — Николай Кавасила [Электронный ресурс]. — 2013. — С. 192—193. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 22). — ISBN 978-5-85270-358-3.
• Осипов А. Г. Эссенциалистские представления об этничности в системе преподавания правовых специальностей // Расизм в языке образования. — СПб. : Алетейя, 2008. — С. 140—169.
• Тадевосян Э. В. Словарь-справочник по социологии и политологии. — М.: Знание, 1996. — С. 49. — 272 с. — ISBN 5-07-002753-0. Архивная копия от 15 февраля 2022 на Wayback Machine
• Хабриева Т. Я. Современные проблемы самоопределения этносов : сравнительно-правовое исследование. — М. : Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, 2010. — 288 с.

на других языках

• Choudhry, Sujit^[англ.]. Bridging Comparative Politics and Comparative Constitutional Law: Constitutional Design in Divided Societies // Constitutional Design for Divided Societies: Integration or Accommodation? / Sujit Choudhry. — Oxford : Oxford University Press, 2008. — P. 3—40. — ISBN 0199535418.
• Connor, Walker^[англ.]. Ethnonationalism. The Quest for Understanding. — Princeton : Princeton University Press, 1994.
• Karatnycky, Adrian. Ethnicity and Nationalism // Freedom in the world / James S. Denton. — New Jersey: Rutgers — The State University, 1999. — ISBN 0-7658-0012-8.
• Welsh, David. Domestic politics and ethnic conflict // Ethnic Conflict and International Security / Michael E. Brown. — Princeton : Princeton University Press, 1993. — P. 43—60. — ISBN 0691000689.