Люли

Люли
Современное самоназвание Muğat
Расселение  Таджикистан
 Узбекистан
 Туркменистан
 Казахстан
 Кыргызстан
 Россия:
 Татарстан
Язык мугатский диалект таджикского языка, местные языки
Религия ислам суннитского толка
Входит в Дом
Родственные народы другие группы цыган
Происхождение цыгане-дом
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе
Женщина-люли с ребёнком в Самарканде

Люли́ (самоназвание — мугат[1]) — одна из восточных ветвей цыган, распространённых в Туркменистане, Таджикистане, Узбекистане, Казахстане и на юге Кыргызстана; также их можно встретить в России и Афганистане. Язык люли, — «лавзи мугат», — является этнолектом таджикского языка, он выполняет роль тайного языка, арго; также они часто владеют языками страны проживания. По вероисповеданию — мусульмане-сунниты.

Традиционные занятия: кустарные ремёсла, в том числе ювелирное, торговля животными, гадания, сбор вторсырья, попрошайничество, музыка. В советское время были заняты в строительстве, сельском хозяйстве, на производстве. Участвовали в ВОВ. Образовательный уровень традиционно низкий, хотя отдельные представители получают среднее и высшее образование. Существует тонкая прослойка интеллигенции и духовенства. Средний уровень жизни крайне низкий, хотя есть отдельные представители среднего класса и даже зажиточные люди.

Название

Этимология слова «мугат», вероятно, восходит к арабскому слову «язычник, огнепоклонник»[2]. Окружающие народы именуют их люли, джуги, мултони, мазанг и тавоктакош[1]. Слово «люли» — тюркское[3].

История

Мугат являются одной из этнических групп цыган-дом и имеют общих предков с цыганами-рома и лом[4].

Среди легенд, которые люли рассказывают о своём происхождении, наиболее популярна история о том, что они являются потомками инцеста брата Лю и сестры Ли (отсюда и название народа), также встречается история о том, что люли были музыкантами при дворе падишаха, но когда они не смогли продолжать работу по старости, их изгнали из дворца[5].

Российская империя

Люли в Заравшане, 1880-е годы

Время появления люли в Центральной Азии однозначно не установлено; в Бухаре они жили по меньшей мере с XIV столетия[6], ташкентский квартал люли Очават также существовал уже в Средневековье[7]. Бухарские люли-музыканты упомянуты в документе 1863 года[8].

Осознавая себя отдельной этнической группой, традиционно ассоциируют себя также с цыганами в русском понимании этого слова, однако утратили этноним «дом». В XX веке среди мугат распространилась идея о родстве с индийцами[9]. Большинство люли Узбекистана считают себя узбеками[9]. Цыгане России не воспринимают мугат за родственников[10][11], их презрительно именуют «люляйки», «люлишки». Люли Казахстана и Кыргызстана, в свою очередь, часто выступают резко против именования себя цыганами, считая, что другие цыганские группы бросают на них тень своей наркоторговлей[12].

Первые описания люли появились у российских военных, описывавших Центральную Азию и среднеазиатских цыган: Афанасия Гребёнкина (1872) и Леонида Соболева (1874)[13]. В Кунсткамере хранится около 70 фотографий мугат 1870—1930-х годов[14]. Среди первых исследователей люли был путешественник и антрополог Александр Вилькинс[14].

До насильственного закрепления, проводимого советскими властями, люли летом кочевали по степям, ненадолго останавливаясь на базарах и торгуя как с другими кочевниками, так и с оседлыми народами, а зимой останавливались в сартских поселениях[15]. Они попрошайничали, гадали, изготавливали бытовые предметы на продажу и оказывали медицинские услуги, выступали в людных местах, на праздниках и свадьбах, торговали ослами и лошадьми[15][16].

Ремесленники-мугат именовались «косиб» и жили оседло у кишлаков и городов в глинобитных или каркасных жилищах, разбивая летние палатки у других поселений, однако позже эта группа исчезла[17]. Косиб делились по основному ремеслу на обработчиков древесины, кузнецов, изготавливающих решётки, плели чачваны, делали решёта, сита, бубны, лопаты, ложки и другие вещи[18].

Кочевые люли летом передвигались таборами по 5—10 семей и жили в палатках или шалашах, а зимой останавливались в городах у родственников или на съёмном жилье[18]. Женщины плели чачваны, попрошайничали и гадали, а мужчины торговали, батрачили и изготовляли ювелирные украшения[19].

СССР

Люли не участвовали в революционных событиях, предпочитая откочёвывать от мест, захваченных РККА[20]. Советские учёные выделяли у люли группы «мугат», «гурбат», «джуги», «люли», «мультани» и «мазанг», при этом в переписях обычно выбрать ни одну из них не разрешалось; исключением стала перепись 1959 года, в которой насчитали около 10 000 люли[21]. Ещё в досоветское время мугат начали формировать свои кварталы в городах, называемые «махалля»[22].

Власти насильно привязывали мугат к земле и стремились встроить в советскую экономику; в 1926 году им были выделены земельные участки, в 1920—1930-х годах создавались цыганские колхозы[23]. Ввиду криминализации частной торговли им запрещалось заниматься традиционными промыслами, а низкий уровень образования и социальный статус означали, что единственные доступные профессии — работа в колхозах и на фабриках — для них обычно не представляли интереса[24]. Иногда всё же люли-работники успешно трудились и делали карьеру, в том числе вступали в КПСС и избирались депутатами[25]. К 1976 году все мугат имели паспорта и оформляли документы своим детям; эта ситуация изменилась после распада СССР[26].

В советское время все дети люли посещали по крайней мере начальную школу и умели читать; в 1938 году несколько люли уже окончили высшие учебные заведения[26]. Историк-мугат Хол Назаров в 1970 году защитил диссертацию о влиянии Октябрьской революции на среднеазиатских цыган[27].

Во время Второй мировой войны мугат, как и остальные цыганские группы, не призывались в Красную армию, однако некоторые мужчины уходили на фронт добровольцами[28]. Имеются сведения о добровольной службе люли по призыву[26].

После распада СССР

Женщина-люли с ребёнком на набережной Булак в Казани

В постсоветском пространстве люли стало ещё сложнее зарабатывать на пропитание, так как большинство работ требует школьного образования, получить которое детям из нищих семей крайне тяжело; в результате основным методом заработка для них стало попрошайничество[29]. При этом жилищные условия мугат Центральной Азии не отличаются от средних: в 2013 году все мугат Узбекистана владели собственным жильём, 98 % проживали в частных домах, остальные — в квартирах, городские мугат относятся к низам среднего класса[30]. В то же время имеется сильная диспропорция в образовании: уровень образования люли катастрофически упал, многие молодые взрослые неграмотны[31].

В Узбекистане женщины-мугат берут с собой курильницы для трав («хазор-испанд») на базары и в магазины, проводя там небольшие ритуалы против злых духов, продавая амулеты и занимаясь знахарством[32][33]. Женщины нередко мигрируют в Казахстан на несколько месяцев в году, где снимают квартиры и попрошайничают, продают утварь и гадают[32]. Некоторые из них отправляются в Москву на заработки, но там намного сложнее найти жильё, из-за чего им приходится спать на вокзалах и в других неприспособленных для этого местах[32]. Ещё одно современное занятие люли, преимущественно мальчиков, — сбор мусора и перемещение его на городские свалки за небольшое вознаграждение от муниципальных властей[34]. Иногда вместо того, чтобы везти мусор на дальнюю свалку, его оставляют в центре квартала мугат[35].

В советское время в паспортах мугат указывались как «таджики», в том числе в Кыргызстане, однако после межэтнического конфликта 2010 года обычно указываются преимущественно как «люли»[36]. Из-за того, что люли постоянно подвергаются агрессии со стороны других этносов, они обычно не протестуют, когда их называют или записывают таджиками[37]. Одной из причин, по которой многие дети-мугат не посещают школу, является требование властей фотографировать детей и оформлять им документы, что старейшины стараются не делать, боясь преследования детей властями[38]. Среди других — языковая политика (к примеру, в Узбекистане таджикоязычные дети вынуждены учиться на неродном для них узбекском языке)[39][40]. Существуют мугатские школы, но их количество и число преподавателей в них абсолютно недостаточно для обучения даже половины живущих рядом детей-мугат[40].

Согласно официальным данным, в 2000 году в Узбекистане проживало 5000 люли, однако отчёт Комитета по искоренению расовой дискриминации ООН утверждает, что их 50 000[41]. Согласно таджикским властям, в их стране в 2010 году проживало 2300 люли, согласно данным из Кыргызстана на 2009 год там жила тысяча люли[41]. Эти данные сильно занижены: так, в 2014 году работающая в Кыргызстане организация «Семья каждому ребёнку» указывала на то, что в южной части страны 6000 детей-мугат не имеют документов[42]. В России люли живут почти во всех регионах страны, в том числе в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Астрахани и других городах; они строят лагеря и деревни, не получая для этого требуемых официальных разрешений, из-за чего их выселяют и преследуют власти[43]. При этом в ФМС отмечается, что многие из них стремятся получить документы и легализоваться в России[10].

Культура

Комплекс социокультурных норм мугат именуется «номус»[44]. Н. В. Бессонов отмечает, что люли контактны, миролюбивы и гостеприимны; в Узбекистане их считают дружелюбными, склонными к многодетности, но при том холодными, ленивыми, глупыми и склонными к воровству[45]. В России мугат считают ворами и опасными людьми[46]. В Таджикистане и Узбекистане в целом люли воспринимают как «своих», в Казахстане — как «чужих», в Кыргызстане они имеют промежуточный статус[47]. Казахстанцы часто относятся к мугат резко негативно, что подпитывается соответствующим тоном сообщений в СМИ[48].

Для предотвращения нападений и изнасилований у люли появилось множество обычаев и суеверий, призванных обезопасить себя: они стараются выглядеть неопрятно, носят грязную рваную одежду, распускают слухи о том, что среди них обычны каннибализм и инцест[44]. В одежде и причёске мугат перенимают особенности живущих по соседству народов, однако уже в XIX столетии зафиксирована характерная женская причёска с разделёнными на прямой пробор волосами и двумя косами[49]. Мужчины носили халаты, рубахи и шаровары, женщины — юбки, платья, халаты, головные платки и шали на плечах[50].

Многие обычаи люли сходны с обычаями цыган-рома: суд-сходка для разбора конфликтов, наличие представителя для внешнего мира, клановость (деление на большие роды), наличие светских имени и фамилии. Кланы мугат именуются «топ» или «топар» (от «табор»), они состоят из уругов (родов)[51]. Мугат предпочитают селиться компактными группами, без смешения с представителями других народов[52]. Если межнациональные браки всё же случаются, считается допустимым только брак мужчины-люли и женщины из этнического меньшинства (армянки, кореянки, русской, украинки и так далее)[47].

Свадьба обычно происходит в семье невесты, но расходы при этом несёт семья жениха; церемонию проводит мулла[53]. За невесту платят «ширпули» (выкуп)[53]. Сведения о свадебной традиции дарить невесте мешок для попрошайничества и клясться отдавать собранное свекрови, по всей видимости, не соответствуют реальности[54]. В семейной жизни супруги не обращаются друг к другу по имени, используя слово «мугат-зан» (женщина-мугат) для жены и формулу «„отец“ + имя первого ребёнка» для мужа[53]. Физическое насилие над жёнами не принято. Люли патриархальны; хотя женщины не закрывают лицо и тело, а также свободно перемещаются без махрама, они стараются не покидать дом в одиночестве, чтобы не вызвать ревность мужчин[44]. Многожёнство встречается редко, не чаще, чем у народов-соседей[54].

Похороны проводят по мусульманским канонам, однако во многих мусульманских странах имеют собственные кладбища или отделённые участки общих кладбищ[53].

Экономическая деятельность

Основной доход семьи обеспечивают женщины: они попрошайничают, просят объедки и металлолом, из которого изготавливают затем утварь на продажу, а также торгуют на рынках и занимаются мелким воровством[55], в обязанности мужчин входит воспитание детей и домоводство. Мужчины также собирают металлолом, стеклотару и пластик, нанимаются на сезонные работы (часто на стройки) и работают носильщиками, занимаются мелкой торговлей, в том числе насваем[33]. Число люли-предпринимателей невелико, но некоторые представители этого этноса держат небольшие ювелирные, металлообрабатывающие и деревообрабатывающие компании, торговые палатки на рынках, конезаводческие хозяйства[56]. В Таджикистане имеется группа профессиональных музыкантов-мугат, в том числе певец Мазбут Норкулов[56].

Добывая пропитание, мугат играют различные роли в зависимости от обстоятельств: попрошайка может пойти к мечети и надеть паранджу, представляясь больной старухой-мусульманкой, в другое время надевая открытое платье для торговли на базаре[38]. Вопреки популярным представлениям о богатстве попрошаек и «баронах», которым они приносят свой заработок, средняя сумма получаемого подаяния в Душанбе составляет 1 USD в день, в Алматы — 2—3 USD в день[57]. «Баронами», видимо, посчитали мужчин, занимавших позицию руководителя кочевой группы, однако современные люли перестали путешествовать такими группами[58].

Многие люли вспоминают советские времена с ностальгией, говоря, что предпочли бы иметь постоянную работу, однако в отсутствие карьерных перспектив им остаётся только просить милостыню[59]. В то же время попрошайничество не считается зазорным в их обществе, они часто рассказывают легенду о том, что Бог отдал причитающееся им богатство другим народам, разрешив люли просить «свою долю» у других[57].

Бо́льшая экономическая активность женщин в обществе люли вызвана, среди прочего, распространённостью морально-этической системы пурда, ограничивающей вход мужчин во многие мусульманские районы[60]. Для защиты от нападений женщины-мугат стремятся представить своё тело как ритуально грязное, неприкасаемое, но при этом оставляют намёки на владение колдовством; носят грязную и потёртую одежду, а также берут с собой младенцев[60]. Люли стараются посещать только знакомые районы, в которых к ним относятся лучше, чем в остальных; в Оше они избегают кыргызских районов, маршруток, а также мест с многоэтажными домами (тёмные лестницы представляют опасность), предпочитая узбекские и смешанные микрорайоны в центре города[61].

Летом женщины, принадлежащие к одному уругу или топару, собираются группами по 5—15 человек и отправляются просить милостыню и собирать металлолом в другие области страны проживания, эта практика именуется словом «шаманда»[62]. Во время шаманды пожилые опытные женщины руководят группой, следя за соблюдением обычаев, а также взаимодействуя с надёжными местными жителями: пожилыми водителями, владельцами жилья, которые согласны сдать его группе люли, и так далее[63].

Некоторые мугат стремятся покинуть традиционное общество, при этом им приходится скрывать своё этническое происхождение, мимикрировать под представителей других этносов внешне и избегать потенциально опасных мест[64]. Они часто принимают «нейтральные» имена или модифицируют свои имена под кыргызское, узбекское или таджикское произношение[65]. Чтобы обезопасить себя, эти люли используют нарратив о том, что уруги их этноса сильно отличаются между собой, и утверждают, что их уруг не занимается попрошайничеством[66]. С другой стороны, образованные мугат нередко подчёркивают своё происхождение и заявляют об индоарийских корнях, чтобы избежать дискриминации со стороны всех остальных этносов и не позволять их представителям перепутать люли с сепаратистами[67].

Религия

В XIX веке мугат соблюдали основные практики ислама и посещали мечети, однако имамов выбирали из узбеков и таджиков[2].

По свидетельству С. М. Габбасова, однозначно определяя свою веру как ислам, современные люли не проявляют сильного религиозного рвения: многие не совершают намаз, редко знакомы с Кораном, знают и используют малое количество молитв. В прошлом женщины-мугат не закрывали лица, но начали это делать в наше время, видимо, в связи с усилением религиозности в странах Средней Азии. Однако более свободное поведение женщин заметно до сих пор: «они не отворачиваются и не уходят при виде незнакомца, свободно разговаривают с мужчинами, включаются в мужскую беседу, даже в присутствии незнакомого лица», свидетельствует С. М. Габбасов[68]. В XXI веке большинство люли делают сыновьям обрезание, постятся в Рамадан, молятся на таджикском языке о своих повседневных заботах, некоторые совершают хадж[53]. Мугат строят себе отдельные мечети, но имамами там обычно работают мужчины, не имеющие религиозного образования[53].

Люли в Кыргызстане

Люли проживают в Ошской области Кыргызстана. Большая часть населения живёт за чертой бедности, попрошайничает. Дома дети общаются на родном языке, обучение ведётся на узбекском, русском и киргизском языках. Многие не имеют образования[69][70]. Многие не имеют документов, женщины часто стараются их не получать по соображениям безопасности[71].

Язык

Основной этнический язык называется «лавзи мугат» или «араби», это диалект таджикского языка с санскритскими элементами[2][65]. Он полностью вытеснил домари, которым мугат не владеют[4]. Одной из особенностей лавзи мугат является использование намеренно непонятных другим слов для распространённых понятий: кыргызы именуются там «калту», русские — «лигор», узбеки — «дегой»[65]. При этом в лавзи мугат имеются сильные диалектные различия: жителей Бухары не понимают в Ташкенте и Самарканде[72].

Люли многоязычны, хотя многие из них не умеют читать и писать[66]. После межэтнического конфликта 2010 года почти все мугат страны овладели кыргызским, узбекским и/или таджикским языками, используя лавзи мугат только в общении с другими люли, либо как тайный язык в случае опасности[65].

Примечания

  1. ↑ 1 2 Ozierski, 2014, с. 81.
  2. ↑ 1 2 3 Прищепова, 2013, с. 123.
  3. ↑ Marushiakova, 2016, с. 34.
  4. ↑ 1 2 Ozierski, 2014, с. 82.
  5. ↑ Marushiakova, 2016, с. 55.
  6. ↑ Qoryogdiev, 2022, с. 76.
  7. ↑ Marushiakova, 2016, с. 35.
  8. ↑ Marushiakova, 2016, с. 35—36.
  9. ↑ 1 2 Qoryogdiev, 2022, с. 81.
  10. ↑ 1 2 Ozierski, 2014, с. 87.
  11. ↑ Marushiakova, 2016, с. 61.
  12. ↑ Marushiakova, 2016, с. 54.
  13. ↑ Boboyorov, 2020, с. 92.
  14. ↑ 1 2 Прищепова, 2013, с. 122.
  15. ↑ 1 2 Boboyorov, 2020, с. 94.
  16. ↑ Buttino, 2012, с. 70—71.
  17. ↑ Прищепова, 2013, с. 123—124.
  18. ↑ 1 2 Прищепова, 2013, с. 124.
  19. ↑ Прищепова, 2013, с. 124—125.
  20. ↑ Buttino, 2012, с. 66, 68.
  21. ↑ Boboyorov, 2020, с. 93.
  22. ↑ Ozierski, 2014, с. 83.
  23. ↑ Прищепова, 2013, с. 127.
  24. ↑ Buttino, 2012, с. 71.
  25. ↑ Buttino, 2012, с. 75.
  26. ↑ 1 2 3 Marushiakova, 2016, с. 42.
  27. ↑ Marushiakova, 2016, с. 43.
  28. ↑ Buttino, 2012, с. 72.
  29. ↑ Buttino, 2012, с. 88—89.
  30. ↑ Marushiakova, 2016, с. 36.
  31. ↑ Marushiakova, 2016, с. 42—43.
  32. ↑ 1 2 3 Buttino, 2012, с. 89.
  33. ↑ 1 2 Marushiakova, 2016, с. 38.
  34. ↑ Buttino, 2012, с. 89—90.
  35. ↑ Buttino, 2012, с. 90.
  36. ↑ Boboyorov, 2020, с. 106.
  37. ↑ Boboyorov, 2020, с. 94, 106.
  38. ↑ 1 2 Boboyorov, 2020, с. 101.
  39. ↑ Buttino, 2012, с. 91—92.
  40. ↑ 1 2 Marushiakova, 2016, с. 44.
  41. ↑ 1 2 Ozierski, 2014, с. 84.
  42. ↑ Ozierski, 2014, с. 84—85.
  43. ↑ Ozierski, 2014, с. 86—87.
  44. ↑ 1 2 3 Boboyorov, 2020, с. 104.
  45. ↑ Qoryogdiev, 2022, с. 78.
  46. ↑ Ozierski, 2014, с. 85.
  47. ↑ 1 2 Marushiakova, 2016, с. 50.
  48. ↑ Marushiakova, 2016, с. 51.
  49. ↑ Прищепова, 2013, с. 122, 125.
  50. ↑ Прищепова, 2013, с. 124, 125.
  51. ↑ Boboyorov, 2020, с. 103.
  52. ↑ Boboyorov, 2020, с. 95.
  53. ↑ 1 2 3 4 5 6 Marushiakova, 2016, с. 48.
  54. ↑ 1 2 Marushiakova, 2016, с. 46.
  55. ↑ Boboyorov, 2020, с. 95, 98, 100, 101.
  56. ↑ 1 2 Marushiakova, 2016, с. 39.
  57. ↑ 1 2 Marushiakova, 2016, с. 40.
  58. ↑ Marushiakova, 2016, с. 47.
  59. ↑ Marushiakova, 2016, с. 41.
  60. ↑ 1 2 Boboyorov, 2020, с. 98.
  61. ↑ Boboyorov, 2020, с. 99—100, 109.
  62. ↑ Boboyorov, 2020, с. 102.
  63. ↑ Boboyorov, 2020, с. 102—103.
  64. ↑ Boboyorov, 2020, с. 104—106.
  65. ↑ 1 2 3 4 Boboyorov, 2020, с. 107.
  66. ↑ 1 2 Boboyorov, 2020, с. 108.
  67. ↑ Boboyorov, 2020, с. 109.
  68. ↑ Габбасов, Сергей. Цыганообразные группы Гиссарской долины (по материалам исследований И. M. Оранского). gypsy-life.net (2008). Дата обращения: 27 мая 2019. Архивировано 13 ноября 2012 года.
  69. ↑ Люли – судьба киргизских цыган. Настоящее Время. Дата обращения: 3 октября 2020. Архивировано 1 октября 2020 года.
  70. ↑ Интернет-Журнал "Оазис" Народ без прав. Архивировано из оригинала 23 сентября 2015 года.
  71. ↑ Boboyorov, 2020, с. 95, 106.
  72. ↑ Qoryogdiev, 2022, с. 79.

Литература

  • Люли́ // Лесничий — Магнит. — М. : Советская энциклопедия, 1954. — С. 548. — (Большая советская энциклопедия : [в 51 т.] / гл. ред. Б. А. Введенский ; 1949—1958, т. 25).
  • Marushiakova E., Popov V. Gypsies of Central Asia and Caucasus. — London: Palgrave Macmillan, 2016.
  • Hafiz Boboyorov and Shavkat Atakhanov. Selective Memories, Identities and Places: Everyday Security Practices of the Mughat Lyulis in Osh // Surviving everyday life: the securityscapes of threatened people in Kyrgyzstan. — Bristol: Bristol University press, 2020. — (Spaces of peace, security and development). — ISBN 978-1-5292-1195-5.
  • Marco Buttino. Minorities in the Urban Territory of Samarkand from the Soviet Years to the Present // Changing urban landscapes: Eastern European and post-Soviet cities, since 1989. — 1. ed. — Roma: Viella, 2012. — (I libri di Viella). — ISBN 978-88-6728-009-4.
  • Elena Marushiakova, Vesselin Popov. Gypsies in Central Asia and the Caucasus. — Cham: Springer International Publishing, 2016. — ISBN 978-3-319-41056-2 978-3-319-41057-9.
  • Przemysław Ozierski. Central Asian Gypsies – Lyuli. The overview of current socio-economic problems. — 2014. — Вып. 3.
  • Zufar Oxunjonovich Qoryogdiev. Changes of Lyuli Identity. — 2022. — Т. 2, вып. 3. — С. 74—83. — ISSN 2181-2047.
  • Прищепова В.А. Среднеазиатские цыгане в фотоколлекциях МАЭ РАН // Лавровский сборник: Материалы XXXVI и XXXVII Среднеазиатско-Кавказских чтений, 2012–2013 гг.: Этнология, история, археология, культурология / Отв. ред. Ю.Ю. Карпов, М.Е. Резван. — 2013. — С. 122–128.

Ссылки