Киропедия

Cyropaedia

«Киропе́дия» (др.-греч. Κύρου παιδεία; «Воспитание Кира»; IV в. до н. э.) — произведение древнегреческого писателя и историка афинского происхождения, полководца и политического деятеля Ксенофонта; описание жизни и правления персидского царя Кира.

Особенностью сочинения является стремление Ксенофонта вывести образ идеального монарха, при этом автор вольно обращается с историческими фактами.

Ксенофонт, мраморный бюст, Музей декоративного искусства, Берлин

Структура и содержание

Произведение состоит из 8 книг, в которых описывается жизнь и правление персидского царя Кира. Главное в Киропедии не история, а живой образ идеального монарха, подробная картина его образцовой жизни и созданного им идеального государства. Образ Кира у Ксенофонта — сочетание черт различных исторических персонажей, людей, близких Ксенофонту и почитаемых им. В образе Кира отчётливо проступают чисто спартанская доблесть и дисциплина, роднящие Кира с Агесилаем, мудрость в духе Сократа, умение повелевать в стиле восточного деспота, каким был — или мог стать — Кир Младший.

Книга I

В первой книге описываются государственное устройство родины Кира — Персии, его детские и юношеские годы.

Родина Кира — Персия — в изображении Ксенофонта предстаёт как своеобразное патриархальное государство, наделённое чертами сходства с той идеальной ликурговой Спартой, которую он ещё раньше описал в трактате «Лакедемонское государство».

Во главе этого государства стоит царь, осуществляющий высшую военную власть и одновременно выступающий в роли верховного жреца, обладающего правом представлять свой народ в сношениях с богами (при совершении различных религиозных обрядов). Царь правит в согласии и под надзором авторитетных старейшин, которые образуют в государстве высший совет, наделённый правом избирать всех должностных лиц и вершить суд по всем вопросам частной и общественной жизни. Царская власть передаётся по наследству в рамках одного рода, однако правит царь — и это не раз подчёркивается в «Киропедии» — не как деспот, а строго в соответствии с законом. Разъясняя своему сыну различие в положении его деда, мидийского царя Астиага, и отца — персидского царя Камбиса, мать Кира Мандана замечает:

Дед твой царствует в Мидии и решает все дела, сообразуясь с собственной волей, у персов же считается справедливым, когда все имеют равные права. Твой отец первым выполняет свои обязанности перед государством, обладая установленными государством правами, мерой которых служит закон, а не его собственная воля.

Патриархальное персидское государство наделено у Ксенофонта характерной полисной структурой, сочетающей в себе черты родовой и гражданской организации. Всех персов, указывает Ксенофонт, насчитывается до 120 тысяч, и они подразделяются на 12 племён. С другой стороны, все персы, будучи лично свободными, делятся на полноправных граждан — гомотимов — и остальную неполноправную массу — простой народ. К привилегированной группе гомотимов могут принадлежать лишь те, кто прошёл правильную школу воспитания, осуществляемого под контролем государства.

Как и в Спарте, воспитание молодых граждан в Персии — дело государства. Это обусловлено, подчёркивает Ксенофонт, совершенно иной, чем у большинства других народов, ориентацией системы законов:

У других законы устанавливаются для того, чтобы карать за проступки и таким образом пресекать правонарушения, у персов же законы направлены на то, чтобы предотвратить самую возможность преступления; у других законы исполняют карательные функции, у персов же — прежде всего воспитательные. Вот почему, в то время как в других государствах воспитание детей предоставлено инициативе родителей, в Персии этим официально занимается государство.

Воспитание молодого поколения осуществляется здесь в рамках специальных возрастных групп мальчиков (до 16-17 лет), эфебов (следующие 10 лет) и взрослых мужей (последующие 25 лет). Переход в каждый следующий класс возможен только после успешного прохождения предыдущего: лишь те, кто прошёл полное обучение гражданской доблести в группах мальчиков и эфебов, могут стать полноправными мужами-гомотимами, и только те из последних, кто всегда безукоризненно выполнял свой гражданский долг, могут перейти со временем в высший класс старейшин.

Государственное воспитание формирует у граждан необходимые, с точки зрения общины, моральные и физические качества, уважение к имущественным и гражданским правам себе подобных, прививает дух корпоративной солидарности и необходимость безусловного повиновения старшим по возрасту и положению. Одновременно воспитанники получают физическое подготовку, чтобы стать умелыми и закалёнными воинами. При этом практически полностью игнорируется интеллектуальное и этическое воспитание, равно как и обучения любому ремеслу.

В целом вся эта система разительно схожа с системой спартанского воспитания.

После описания государственного устройства Персии, действие переносится в Мидийское царство, где правит дед Кира по материнской линии Астиаг. Приехав вместе с матерью к деду, Кир в 12-летнем возрасте очаровывает всех своим остроумием, умом и выдержкой. Он обучается конной езде, не известной на его родине в Персии. Любимым занятием Кира становится охота.

Также он приобретает первый боевой опыт, разбив грабивший пограничные территории отряд ассирийцев.

Возвратившись домой и завершив своё образование, Кир узнаёт, что его дед Астиаг умер, оставив наследником Киаксара. После смерти Астиага, царь Ассирии, желая ослабить своего соседа, собрал войска и разослал послов в соседние государства, с целью объявить войну и уничтожить Мидийское царство. Киаксар запросил помощи у персов, которые предоставили ему отряд во главе с Киром.

Последние несколько глав первой книги представляют собой трактат о военном искусстве в виде напутствия отца, отправляющего сына на войну.

Предводитель должен отличаться от подчинённых не роскошным образом жизни, а трудолюбием и умением предвидеть события.

Люди с особой готовностью повинуются тому, кого считают разумнее себя в тех делах, где речь идёт о их собственной безопасности. Напротив, если человек сознаёт, что повиновение принесёт ему вред, его никакими наказаниями не заставишь подчиняться приказам и не прельстишь никакими дарами. Ведь никто добровольно не станет принимать подарки, которые принесут ему вред.

Книга II

Прибыв в Мидию Кир узнаёт о том, что армия противника превосходит армию мидян и персов более чем в 4 раза. После этого он проводит военные реформы, касающиеся вооружения и организации войска. Также Кир сумел поднять боевой дух своего войска чётко обозначив, что большая часть военной добычи достанется самым храбрым и отличившимся в бою.

Нет ничего более несправедливого, чем требовать равенства при оценке заслуг храбрецов и трусов.

Очень часто порочные привлекают к себе гораздо больше людей, чем честные. Заманивая наслажденьем, предоставляемым немедленно, порок таким путём вербует себе множество единомышленников, тогда как добродетель, указывающая крутой путь к вершинам, не слишком привлекательна в настоящем, чтобы за ней следовали без долгих размышлений.

Когда каждый воин перед сражением проникнется сознанием того, что его долг — бороться за победу, не жалея сил, понимая, что если он сам не будет храбро сражаться, то и успех не будет достигнут, тогда всё войско в короткий срок одержит много блестящих побед. Напротив, когда каждый воин затаит в душе надежду, будто кто-то станет сражаться за победу и нести все тяготы войны, в то время как ему самому можно беды предаваться лени и безделию, — этому войску выпадут на долю все беды и несчастья побеждённых.

Также в этой и следующей книгах Кир показывает свой полководческий талант усмирив данника мидийского царства армянского царя.

Армянский царь видя тяжёлое положение мидян решил перестать платить дань и помогать им. Он понимал, что в случае если мидийское войско вторгнется на его земли, то он сможет долгое время прятаться в неприступных горах. Учитывая непосредственную угрозу со стороны Ассирии и невозможность разделять силы, война с ним выглядела невозможной.

Книга III

Кир отправившись под видом охоты с небольшим отрядом конницы в пограничные территории приказал части своего отряда занять укреплённые горы, а с остальным войском быстро занял дворец и пленил армянского царя. Потребовав отвечать честно, Кир спросил у царя, как бы тот поступил на его месте. Признавши, что он бы предал изменника казни, царь был пощажён, после чего стал преданным союзником Кира.

Одновременно Кир разрешил конфликт между армянами и их соседями халдеями. Узнав, что одним не хватает рабочих рук и пастбищ для скота, а другим полей для выращивания пшеницы, Кир заключает взаимовыгодный для обеих сторон мир.

После этого Кир отправляется на границу, где благодаря проведённым ранее военным реформам одерживает победу над армией ассирийцев вторгнувшихся в пределы Мидии.

В этой книге, Ксенофонт вкладывает в уста Кира свои мысли относительно важности внезапности на войне и недопустимости появления страха:

Люди, опасающиеся всегда ведут себя малодушно.

Страх поражает души сильнее, чем все прочие беды.

Всё предпринятое внезапно, действует на врага устрашающе.

Книга IV

В начале книги между Киром и Киаксаром возникает спор. Киаксар считает, что победив вражеское войско на своей территории война закончена. Кир же полагает, что если не вторгнуться сейчас на землю противника, то тот соберётся с силами и никто из них не сможет в дальнейшем чувствовать себя в безопасности. В конечном итоге Киаксар разрешает взять Киру с собой воинов, которые добровольно согласятся пойти с ним.

Взяв с собой часть войска Киаксара Кир побеждает ассирийцев в очередном бою, захватывая весьма ценный обоз.

В этой книге подчёркивается мягкость обращения Кира с пленными. Полученную в качестве военной добычи красавицу, Кир отказывается смотреть, «чтобы увиденная красота не заставила его забыть про военные заботы».

После этой победы к Киру прибывает ассириец Гобрий, жаждущий отомстить ассирийскому царю за убийство своего сына. Кир принимает Гобрия и тот становится одним из его вернейших союзников и друзей.

В этой книге Ксенофонт вкладывает в уста Кира мысли о недопустимости грабежа и мародёрства среди солдат:

Воин, занявшийся грабежом, перестаёт быть воином и превращается в носильщика

Книга V

В начале книги Кир поручает охрану захваченной красавицы, которая досталась ему в качестве военной добычи, своему близкому другу Араспу.

Затем вместе со своим войском он предпринимает поход к стенам вражеской столицы Вавилона. Гобрий указывает Киру, что Вавилон взять штурмом невозможно, так как во-первых его охраняют неприступные стены, а во-вторых войско Кира значительно уступает в численности вражескому. Кир соглашается с Гобрием относительно невозможности штурма, однако указывает, что появление его войска под стенами вражеской столицы носит устрашающий, а не тактический характер:

Людская масса, когда она исполнена уверенности, вызывает неукротимое мужество, но если люди трусят, то чем больше их, тем более ужасному и паническому страху они поддаются.

Затем, Гобрий рассказывает Киру, о Гадате — предводителе гирканцев, одному из данников Ассирии, который был оскорблён вражеским царём и думает о мести. Кир решает воспользоваться помощью обиженного вражеского полководца. При этом он применяет военную хитрость, благодаря которой без кровопролития захватывает несколько вражеских крепостей. План состоял в следующем. Кир со своим войском появляется около владений Гадата, который инсценируя покорность ассирийскому царю нападает и теснит войска Кира. При этом он занимает ряд неприступных крепостей, которые затем без боя отдаёт Киру.

На войне нет лучше способа принести пользу друзьям, чем прикидываясь их врагом, а врагам — причинить больше вреда, чем выдавая себя за их друга.

Также в этой книге подмечает один из необходимых талантов полководца. Следует отметить, что его использовали такие великие полководцев, как Наполеон и Юлий Цезарь

Когда ему хотелось кого-либо отличить, ему казалось наиболее правильным обращаться к такому человеку по имени. По его мнению, уверенность воинов в том, что они известны своему полководцу, заставляет их чаще искать случая отличиться у него на глазах и побуждает с большим рвением избегать позорных поступков. Он считал также совершенно нелепым, если полководец, желая дать какое-то распоряжение, будет приказывать так, как это делает у себя дома некоторые из господ: «Пусть кто-нибудь сходит за водой» или «Пусть кто-нибудь нарубит дров». По его убеждению, при таких приказаниях все смотрят друг на друга, но никто не берётся выполнять распоряжение, все виновны, но никто не стыдится и не боится из-за того, что каждый одинаково виновен вместе со многими. Вот по этим-то причинам он и называл по имени всех, кому отдавал какое-либо приказание.

В конце 5-й книги Кир со своим войском возвращается в Мидию, где встречается с Киаксаром. Киаксар преисполнен зависти к Киру, как намного более популярному, успешному и талантливому военачальнику. После разговора Кира с Киаксаром, последний признаёт правоту действий и превосходство Кира.

Книга VI

В этой книге повествуется о том, как союзник Ассирии царь Крёз собрал большое войско для войны с Киром. Описываются военные приготовления к предстоящему походу.

Также в этой книге ещё раз подчёркивается великодушие Кира. Влюбившийся в захваченную войском Кира красавице Панфею Арасп пытается её соблазнить. Узнавши об этом, Кир не разгневался, а отослал Араспа в качестве перебежчика в лагерь Крёза, а Панфею отдал её мужу Абрадату, который, оценив благородство Кира, со своими людьми становится на его сторону.

Книга VII

Вначале Кир разбивает войско Крёза и захватывает столицу Лидии Сарды. Захватив один из самых богатых городов Азии Кир налагает на него большую дань, но не отдаёт на разграбление, так как считает, что

Я знаю, как много трудов и опасностей перенесли мои воины, и как исполнены они сознания того, что овладели самым богатым, после Вавилона, городом в Азии. Я нахожу поэтому справедливым, чтобы они были вознаграждены. К тому же я понимаю, что если они не получат какой-нибудь награды за свои труды, то я не смогу их долго держать в повиновении. Однако я не хочу отдать им ваш город на разграбление, ибо я считаю, что это будет означать для города верную гибель, а, кроме того, я хорошо знаю, что при грабеже выгода всегда достаётся негодяям

Во время битвы с Крёзом погибает муж Панфеи Абрадат. На могиле последнего Панфея кончает жизнь самоубийством.

После победы над Крёзом войско Кира направляется к Вавилону. Вавилон представлял собой хорошо укреплённый и неприступный город, с трёх сторон окружённый стеной, а с четвёртой быстрой и глубокой рекой. При этом в нём хранилось такое количество еды, которое бы позволило выдержать осаду в течение 20 лет.

Кир приказывает строить ров, в который во время одного из главных вавилонских праздников, «когда все были пьяны» отводит реку и захватывает город. Во время штурма от рук воинов Гадата и Гобрия погибает ассирийский царь.

Во время всеобщего ликования по поводу успешного окончания войны Кир отмечает, что время которое последует будет намного труднее:

Великое дело — завладеть властью, но ещё более трудное — однажды захватив, сохранить её за собой. Ведь это нередко удаётся тому, кто проявил всего лишь дерзость, но удержать завоёванное уже никак не возможно без благоразумия, без воздержания, без великого радения.

Книга VIII

Завершающая часть Киропедии посвящена описанию мудрого правления Кира в мирное время.

Женившись на дочери Киаксара Кир получает в приданое Мидийское царство. Вскользь упоминается о завоевании Египта.

Далее описывается всеобщее благополучие в громадной стране, которая оказалась под его управлением.

В последней, 8-й, главе рассказывается о том, как бездарно правили преемники Кира, которые привели к разложению и упадку персидского царства.

Вольное обращение с историей

Ксенофонт вольно распоряжался историческим материалом. Например, у Ксенофонта Кир мирным путём овладевает Мидийским царством, тогда как на самом деле это было результатом упорной вооружённой борьбы. Кир получает Мидию в качестве приданого за дочерью Киаксара, в то время как в действительности он завоевал это царство у Астиага, который был сыном Киаксара. Главный противник мидян и персов упорно именуется в романе Ассирией или — что здесь одно и то же — Сирией, между тем как на самом деле речь должна была идти о Нововавилонском царстве. Упоминается о завоевании Киром Египта, тогда как в действительности эта страна была покорена уже сыном Кира Камбисом. Наконец, Ксенофонт даёт возможность своему герою умереть от старости на своём ложе, в окружении друзей, между тем как исторический Кир погиб в битве с врагами[1].

Наследие и влияние

В классической античности Киропедия считалась шедевром очень уважаемого и изученного автора.[2] Полибий, Цицерон, Тацит, Дионисий Галикарнасский, Квинтилиан, Авл Геллий и Лонгин «причисляли его к числу лучших философов и историков».[2] Классические авторы полагали, что Ксенофонт написал его в ответ на Государство Платона или наоборот, а Законы Платона, вероятно, ссылаются на Киропедию[3]. Такие античные полководцы, как Сципион Эмилиан,[4] Александр Великий и Юлий Цезарь, по рассказам, всегда носили при себе экземпляр Киропедии.[2]

Киропедия была заново открыта в Западной Европе в период позднего средневековья как практический трактат о политической добродетели и социальной организации.[5] Она оказала серьёзное влияние на жанр позднего средневековья и Возрождения, известный как «зеркала князей», в произведениях этого жанра авторы пытались дать пример поведения, чтобы обучить молодых будущих правителей.[2][6] Джованни Понтано, Бартоломео Сакки, Леон Баттиста Альберти и Бальдассаре Кастильоне относились к Киру как к образцу добродетели.[2]

Произведение было по-прежнему широко читаемым и уважаемым в период раннего Нового времени и в эпоху Просвещения . «Государь» Макиавелли, который стал поворотным моментом в современном политическом мышлении, использует зеркальный жанр в качестве модели, находится под особенно сильным влиянием Киропедии и представляет собой более сложное прочтение Ксенофонта, очевидно более критическое по отношению к идеалистическому подходу Ксенофонта, чтобы дать другие более важные сведения об использовании Киром обмана и опасности таких людей для республик.[2] Кристофер Надон описывает Макиавелли как «самого известного и самого преданного читателя Ксенофонта».[2] Согласно Лео Штраусу, Макиавелли относится к Ксенофонту больше, чем к более известным авторам - Платону, Аристотелю и Цицерону вместе взятым.[7] Гилберт писал: «Кир Ксенофонта был героем для многих литераторов шестнадцатого века, но для Макиавелли он жил».

В эпоху Просвещения, такие видные мыслители, как Монтень, Монтескьё, Руссо, Бэкон, Джонатан Свифт, Болингброк, Шефтсбери, Эдвард Гиббон и Бенджамин Франклин «соглашались с классическим взглядом» на заслуги Ксенофонта как философа и историка. Джон Мильтон называл его произведения божественными и равными произведениям Платона.[2] Эдмунд Спенсер в своем предисловии к «Королеве фей» писал, что «Ксенофонт [предпочтительнее] Платона, потому что один, в изысканной глубине своего суждения, сформировал Коммуну, такой, какой она должна быть; но другой в личности Кира и персов сформировали такое правительство, которое было бы предпочтительнее: намного полезнее и приятнее учение на примере, чем по правилам». Среди военачальников эта работа оказала влияние на Густава Адольфа и Джеймса Вулфа .[2] Английский философ сэр Томас Браун назвал свой трактат «Сад Кира» (1658 г.) во время протектората Кромвеля, описывая Кира как великолепного и усердного плантатора и идеального правителя.

Произведение также часто использовалось как образец правильного стиля прозы на классическом аттическом греческом языке, владение которым было частью культивирования образованности и утонченности среди джентльменов в Европе и Америке восемнадцатого века. Например, Томас Джефферсон имел в своей библиотеке два личных экземпляра книги, возможно, по этой причине.[8] В наше время он во многом утратил популярность вместе с изучением классики; книга была описана как «определенно одна из самых утомительных книг, уцелевших от древнего мира» [4] против чего возражали другие, такие как Поттер, который нашёл её «написанной в самом увлекательном, простом и элегантном стиле, который только можно вообразить . " [9]

В России

В переводе на русский язык «Киропедия» впервые была издана в 1759 году в Санкт-Петербурге под названием «Ксенофонта философа и полководца славного история о старшем Кире, основателе персидской монархии, с латинского на российский язык переведена при Императорской Академии Наук». Книга была отпечатана большим по тем временам тиражом в 1325 экземпляров. В 1788 году этот перевод был переиздан. Имя переводчика в издании не указывалось и до сих пор неизвестно[10]. Советские исследователи отмечали большую точность этого перевода, отличный для того времени слог, стремление переводчика передать ритмику ксенофонтовской фразы, несмотря на то, что переводился роман не с греческого оригинала[11].

Борухович объясняет проявленный в России XVIII века интерес к «Киропедии» тем, что «просвещённый Абсолютизм искал своих предшественников среди прославленных героев древности, и основателя древней персидской империи легко можно было выдать за просвещённого монарха, пекущегося о благе государства и управляемого им народа»[11].

В конце XIX века в России появился перевод Григория Янчевецкого, впервые изданный в 1878 году в третьей части (из пяти) переведённых им сочинений Ксенофонта. Повторно этот перевод был переиздан в 1882 году. Несмотря на недостатки перевода Янчевецкого, за неимением других долгое время его перевод оставался наиболее распространённым и вплоть до 1960-х включался в различные сборники, хрестоматии и прочие пособия по античной литературе и истории[12].

В 1976 году в академической серии «Литературные памятники» издательства «Наука» было осуществлено научное издание «Киропедии». Для издания перевод был заново выполнен учёными филологами и историками-антиковедами Владимиром Боруховичем и Эдуардом Фроловым➤.

Публикации текста

• Ксенофонт. Киропедия / Перевод В. Г. Боруховича, Э. Д. Фролова ; издание подготовили В. Г. Борухович, Э. Д. Фролов ; ответственный редактор С. Л. Утченко. — М. : Наука, 1976. — 335 с. — (Литературные памятники / Академия наук СССР ; председатель редколлегии Д. С. Лихачёв). — 50 000 экз.

Примечания

1. Фролов, 1976, с. 257.
2. Nadon (2001)
3. Diogenes Laertius, 1925, iii. 34.
4. Cawkwell, George (1972), The Persian Expedition (introduction), Penguin Classics
5. Nadon, Christopher (2001), Xenophon's Prince: Republic and Empire in the Cyropaedia, Berkeley: UC Press, ISBN 0-520-22404-3
6. Gilbert, Allan (1938), Machiavelli's Prince and Its Forerunners, Duke University Press p.12
7. Strauss, Leo (1958), Thoughts on Machiavelli, University of Chicago Press p.291
8. "Cyrus Cylinder: How a Persian monarch inspired Jefferson". BBC News (англ.). 11 марта 2013. Архивировано 6 ноября 2016. Дата обращения: 23 сентября 2016.
9. John Potter, Archaeologia Graeca, or The Antiquities of Greece, Vol. II, p. 101
10. Черняев П. Н. Следы знакомства русского общества с древнеклассической литературой в век Екатерины II // Филологические записки. — Воронеж, 1905. — Вып. III—IV. — С. 173.
11. Борухович, 1976, с. 287.
12. Борухович, 1976, с. 288.

Литература

• Борухович В. Г. Место «Киропедии» в истории греческой прозы : статья // Киропедия / Ксенофонт; перевод В. Г. Боруховича, Э. Д. Фролова; издание подготовили В. Г. Борухович, Э. Д. Фролов; ответственный редактор С. Л. Утченко. — М. : Наука, 1976. — Приложения. — С. 268—288. — 335 с. — (Литературные памятники / Академия наук СССР; председатель редколлегии Д. С. Лихачёв).
• Фролов Э. Д. Ксенофонт и его «Киропедия» : статья // Киропедия / Ксенофонт ; перевод В. Г. Боруховича, Э. Д. Фролова; издание подготовили В. Г. Борухович, Э. Д. Фролов; ответственный редактор С. Л. Утченко. — М. : Наука, 1976. — Приложения. — С. 243—267. — 335 с. — (Литературные памятники / Академия наук СССР; председатель редколлегии Д. С. Лихачёв).
• Laërtius, Diogenes. Lives of the Eminent Philosophers. Book III. Plato / Translated by Hicks, Robert Drew (Two volume ed.). — Loeb Classical Library, 1925.