|
Дела милосердия (картина Робинсона)
«Дела милосердия» (в других вариантах перевода: «Акты милосердия», «Деяния милосердия»; англ. «Acts of Mercy») — полиптих британского художника Фредерика Кейли Робинсона (1862—1927), картины, входящие в него, созданы между 1915 и 1920 годами. История создания и судьба полиптихаВ 1910-х годах Фредерик Кейли Робинсон достиг вершины своей известности. В 1914 году он переехал в Lansdowne House[англ.] вблизи Холланд-парка, престижный комплекс студий, построенный Эдмундом Дэвисом[англ.], где уже к тому времени разместились студии таких известных в то время художников, как Чарльз Риккетс[англ.] и Чарльз Шеннон. Он жил там с 1914 года до самой своей смерти. В этом же году он был назначен профессором композиции и декора в Школе искусств Глазго, что требовало его пребывания в Шотландии несколько месяцев каждый год. В том же 1914 году (по другим данным — в 1912 году) Кейли Робинсон выиграл конкурс на создание монументальной работы «Прибытие Святого Патрика в Ирландию»[1]. Он был избран членом Королевском обществе акварелистов[англ.] в 1919 году и ассоциированным членом Королевской академии художеств в 1921 году, он был также к этому времени членом New English Art Club[англ.]. Он выставлял свои работы в это время в Королевской академии, Королевском обществе британских художников[англ.], Королевском обществе акварелистов, New English Art Club, Институте изобразительных искусств Глазго и в других престижных галереях[2]. «Дела милосердия» являются самой известной работой Фредерика Кейли Робинсона. Это — четыре огромные картины, выполненные маслом по холсту, объединённые темой религиозной благотворительности, созданные для приёмного покоя Мидлсексской больницы[англ.] в Лондоне. Заказаны они были художнику в 1910 году (по другим данным в 1912 году), а выполнены — между 1915 и 1920 годами. Первоначально картины находились в приёмном покое Мидлсексской больницы на Мортимер-стрит в районе Фицровия в центральной части Лондоне. После реконструкции больницы в начале 30-х годов они заняли это же самое место в 1935 году, картины находились здесь к 2007 году, когда было принято решение разрушить устаревшее здание. Они оказались под угрозой быть проданы за границу через аукцион, так как в правлении лечебного учреждения возобладало мнение, что они не будут гармонировать с современным стилем новой больницы университетского колледжа, который слился с Мидлсексской больницей. Картины принадлежали больнице до тех пор, пока больница не была снесена в 2008 году, а картины не были приобретены Wellcome Library[англ.] в Лондоне (библиотека, владеющая 750 тысяч книг и журналов), которая входит в состав Wellcome Collection, лондонского музея, коллекция которого демонстрирует связь между медициной, жизнью и искусством[2]. В январе 2009 года Wellcome Library приобрела этот полиптих за £ 235 000. Две из них (диптих «Сироты») были размещены в постоянной экспозиции в Wellcome Library, а две другие (диптих «Доктор») стали доступны для просмотра по предварительной записи в хранилище библиотеки[3]. Ныне эти две картины предоставлены на временной основе UCH Macmillan Cancer Centre[англ.], который является правопреемником Мидлсексской больницы[4]. Каждый холст полиптиха имеет размер 300 на 480 сантиметров, техника — масляная живопись на холсте. Когда больница была перестроена в 1930-х годах, то для картин были созданы специальные ниши в помещении приёмного покоя, где они находились. Картины не были в своё время должным образом документированы, сфотографированы, или изданы в качестве репродукций. Они долгое время не вызывали интереса специалистов и воспринимались только как часть интерьера помещения больницы, в котором пребывали[5]. Статья Эрики Ленгмюр в сентябрьском выпуске «The Burlington Magazine»[англ.] 2014 года предполагает, что полиптих Кейли Робинсона, вероятно, повлиял на цикл картин Стэнли Спенсера на эту же тему в мемориальной часовне Сэндхем[англ.] в Бургклере[англ.], в Гэмпшире. Спенсер работал над этими картинами между 1926 и 1932 годами[4]. В 2010 году Лондонская национальная галерея представила на персональной выставке художника в Sunley Room шесть работ Кейли Робинсона, в том числе четыре панели из Мидлсексской больницы[6][7]. Выставка проходила с 14 июля по 17 октября и широко освещалась в средствах массовой информации[8][9].
Сюжет произведения.jpg) Семь деяний милосердия — христианская традиция, восходящая к Библии. К «духовным» делам милосердия традиционно причисляют: научить незнающего, наставить сомневающегося, увещевать грешника, простить обидевшего, не воздавать злом злому, утешить страждущего, молиться о ближнем. В католицизме, хотя духовные деяния — обязанность верующих, в отдельных случаях сам человек может не обладать качествами, необходимыми для выполнения четырёх из семи духовных дел милосердия, а именно: обучение незнающих, советы сомневающимся, увещевание грешников и утешение печальных. Остальные же три деяния — прощение обид, отказ от воздаяния за зло, молитвы за ближних — обязательны для всех верующих[10]. В соответствии с Евангелием католическая церковь перечисляет шесть «телесных» деяний милосердия, которые касаются удовлетворения материальных потребностей других людей: накормить голодного, напоить жаждущего, дать приют страннику, одеть нагого, посетить больного, посетить заключённого в темницу. Седьмое дело милосердия — захоронение мёртвых, оно было введено одним из Отцов Церкви, Лактанцием, с опорой на книгу Товита (Товит, 1:17-20)[11][12][13]. Выполнение их ведёт к спасению, а невыполнение — к осуждению. В Евангелии от Матфея, Глава 25, говорится:
Структура полиптиха и особенности трактовки сюжета художником Две парные панели полиптиха Фредерика Кейли Робинсона показывают сирот с грустными глазами, одинаково одетых в синие с белым одежды, шествующих в приютскую трапезную, чтобы получить чашку с молоком. Зритель может принять их ошибочно за монахинь или медсестёр. Они бесстрастно присутствуют на холсте, погружённые в себя, но одна из сирот нарушает общую тенденцию, обращая задумчивый и грустный взгляд на зрителя. Сидящая рядом с ней девочка низко склонила голову, как это делают плакальщицы на похоронах. Шествие девочек по лестнице подобно погребальной процессии, спускающейся в гробницу, которую напоминает трапезная своими массивными и голыми стенами. Левая панель напоминает искусствоведам своей композицией «Тайную вечерю» Леонардо да Винчи[8]. Само шествие девочек по лестнице является отголоском картины Эдварда Бёрн-Джонса «Золотая лестница» (1880). На подоконнике высоко над полом расположенного окна находится бюст греческого бога сна Гипноса. По мнению искусствоведа, он может символизировать как мечты, в которые погружены сироты, так и приют как убежище, в котором они на время укрылись от соблазнов и угроз реального мира, а также избавлены от необходимости зарабатывать себе на жизнь. Вероятно, для художника было важным, что одежда сирот была практически идентична костюмам медсестёр на двух других полотнах, озаглавленных «Доктор»[3]. Исследователи считают, что действие диптиха происходит в реально существовавшем помещении так называемой «больницы для подкидышей» (англ. The Foundling Hospital), созданной в Лондоне ещё в 1739 году[14]. Другие две парные картины показывают больницу снаружи. На одной картине изображены раненые I мировой войны, расположившиеся на ступенях здания, вблизи колонн и мраморной статуи всадника с крылатым шлемом и копьём в руке, подобно персонажам фрески эпохи Возрождения в традиции Пьеро делла Франческа. Врач в другой картине является автопортретом художника. Он поднимает руку в жесте, подобном благословению, над ребёнком с перевязанной рукой и матерью девочки, стоящей на коленях, как будто перед светским Мессией. По предположению критика газеты «The Guardian» художник представил такое видение мира, в котором роль религии была узурпирована медициной, при этом отношение к данному факту со стороны самого Робинсона остаётся неуловимым. Изображение съёжившейся собаки в этой сцене не в пользу благочестивой трактовки сцены, как и самодовлеющее присутствие кота в середине диптиха с изображением трапезной приюта. Критик приписывает Кейли Робинсону атеистические и пацифистские убеждения и презрение к врачам, которые воспринимают себя как боги в больницах, огромных, как дворцы, но предназначенных для пациентов, одетых как осуждённые[8]. Медсестра, стоящая рядом с благословляющим врачом, держит в руках кувшин с водой, символизируя Гигиею, дочь Асклепия, греческого бога медицины и исцеления. Гигиея была связана прежде всего с процессом предотвращения болезни и поддержания хорошего здоровья[3]. Солдаты на третьей картине «одеты в стандартную форму раненых в войне 1914—1918»[15]. Военные власти Великобритании обязали проходящих лечение солдат Великой войны носить в больнице и в общественных местах костюм, который стал известен в народе как «Convalescent Blues». Он напоминал неуклюжую пижаму. В костюм был включён красный галстук, запечатлённый также на полиптихе. От ношения «Convalescent Blues» могли освободить только офицеров, предоставляя им вместо этого право носить личное обмундирование, но с белой повязкой, или шёлковые пижамы, пожертвованные общественными учреждениями добровольной помощи[15]. «Convalescent Blues» преследовал ряд конкретных функций. Прежде всего, он был средством установления и поддержания чистоты в госпиталях, куда солдаты обычно прибывали в грязной, изношенной форме, которая требовала тщательной дезинфекции и стерилизации. Одежда также служила для повышения административной эффективности в условиях больницы. В больницах существовало строгое разделение на четыре секции, каждая из них отличалась различного цвета нарукавными повязками. Цвет зависел от состояния раненого. Костюм также служил в качестве средства поддержания дисциплины и порядка внутри и за пределами больницы. Костюм помогал властям отличить пациентов от врачей, медсестёр, санитаров и посетителей. Отсутствовали карманы, что объяснялось экономией на ткани и запретом на деньги в больнице. В больнице солдаты, как считалось, получают бесплатно питание и организованный персоналом досуг, поэтому они не нуждаются в карманах для денег[15]. В изящно, хотя и небрежно, одетом «денди» в левом краю картины Марк Аккерман, журналист и телережиссёр, видит ещё один автопортрет самого художника (но в более молодом возрасте, чем на изображении благословляющего врача)[3]. .
Примечания
Литература
|
||||||||||||||
