|
Гуго Фальканд
.jpg) Гуго Фальканд (итал. Ugo Falcando, лат. Hugo Falcandus; ум. между 1176[2] и 1200[3][4]) — средневековый итальянский хронист и государственный деятель, один из летописцев Сицилийского королевства, предполагаемый автор «Книги, или Истории сицилийских тиранов» (лат. Liber de Regno Sicilie), охватывающей события 1154—1169 годов[5]. Биография  О личности самого Гуго Фальканда известно немного, не установлено ни происхождение его, ни годы рождения и смерти. Впервые это имя фигурирует в первом издании «Истории сицилийских тиранов», выпущенном в 1550 году в Париже Жервезом из Турне по утраченной позже рукописи, и в других источниках не встречается[6]. Поэтому неоднократно высказывались сомнения в его авторстве[5], а создателя вышеназванной хроники иногда именуют «Псевдо-Фалькандом». Его осведомлённость относительно «скрытых пружин» сицилийской истории и несомненное знакомство с материалами королевской канцелярии и архива[6] выдаёт принадлежность к высшим кругам сицилийской знати. Между тем, его нелестные отзывы практически о всех деятелях сицилийской истории не позволяют определить его политические предпочтения. Со второй половины XVIII столетия, благодаря популярности труда французских монахов-мавристов Клемансе, Дантина и Дюрана «Искусство проверки исторических дат» (фр. L’Art de vérifier les dates), Фальканда традиционно считали выходцем из франкских земель[7], без особых на то оснований отождествляя с прелатом Гюи Фуко (фр. Hugh V Foucaut), занимавшим в 1186—1197 годах пост аббата Сен-Дени[8]. Однако известный британский византинист Эдуард Гиббон в своей «Истории упадка и разрушения Римской империи» (1788) безоговорочно называет его сицилийцем. Лишь в середине XX столетия историк-медиевист профессор колледжа Леди-Маргарет-Холл Оксфордского университета Эвелин Джемисон[англ.] сумела идентифицировать Фальканда с Евгением Палермским, выходцем из знатной греческой семьи, получившим известность в качестве переводчика, а с 1190 года занимавшим пост адмирала[9]. Существуют и альтернативные версии, согласно которой автором хроники являлся палермский каноник Уго Фалькус (лат. Hugo Falcus) или нотариус Роберто из Сан-Джованни[10]. Очевидно лишь, что значительную часть своей жизни хронист провёл в Палермо, где, скорее всего, и умер не ранее 1190 года[10], которым датировано его «Послание Петру Палермскому, церковному казначею, о бедствиях Сицилии» (лат. Epistola ad Petrum Panormitanae Ecclesiae thesaurarium de calamitate Siciliae), в котором он настоятельно призывает противостоять германской угрозе после неожиданной смерти в 1189 году короля Вильгельма II[11]. В то же время, анализ содержания этого полемичного письма не позволяет с полной уверенностью утверждать, что оно не было написано за пределами Сицилийского королевства[12]. ХроникаВ своём историческом труде, написанном не ранее 1181 года[10] и охватывающем события 1154—1169 годов, правления Вильгельма I Злого и регентства королевы Маргариты в годы малолетства Вильгельма II Доброго[13], Фальканд концентрирует внимание не столько не внешней политике, сколько на атмосфере скандалов и интриг, царившей при сицилийском дворе. Большинство государственных (Вильгельм Злой, Маргарита Наваррская, Майо из Бари, Маттео Боннеллюс, Стефан дю Перш, каид Пётр, Анри де Монтескальозо, Жильбер Гравинский, Маттео д'Аджелло) и церковных (Уолтер Милль, Ричард Палмер) деятелей удостаиваются с его стороны уничтожающей критики, риторика которой, помимо прочего, может объясняться и его предполагаемыми греческими корнями. Фальканду принадлежат истории об убийстве Вильгельмом Злым собственного сына Рожера, жесточайшей расправе над мятежными баронами Апулии и Кампании, сплетни о связи Маргариты Наваррской и Майо, её же со Стефаном дю Перш. В то же время, хронист считает своим долгом сообщить о проявлениях народного горя по поводу внезапной смерти Вильгельма I от дизентерии 7 мая 1166 года, когда граждане Палермо «оделись в черные одежды и носили траур три дня. И в продолжение этого все дамы, благородные матроны и особенно сарацинские женщины — для которых смерть короля явилась невообразимым горем, — ходили по улицам в рубищах с неприбранными волосами, а перед ними шли служанки, распевая погребальные песни под звуки тамбуринов, и воздух в городе звенел от их плачей»[14]. Преисполненный предубеждения в отношении придворной знати, Фальканд является несомненным патриотом Сицилии, о чём свидетельствует вышеназванное послание, и личность каждого политика оценивается им с точки зрения приносимой ею пользы для народа и государства. Не забывает в своём сочинении Фальканд и природных бедствий вроде разрушительного землетрясения в Катании 1169 года, а также касается жизни низов, сообщая об этнических и социальных противоречиях между горожанами, местных обычаях и проявлениях народного менталитета. Отмечая способность плебса влиять на политические события, он рассказывает о событиях в Палермо 1161 года, когда захваченный дворянами король Вильгельм I был освобождён собравшейся на площади толпой, или в Мессине в 1168 году, население которой восстало против засилья «франков», поспособствовав падению непопулярного канцлера Стефана дю Перш, пользовавшегося расположением королевы Маргариты[6]. Вместе с тем, рассказывая о неравной борьбе преемника Вильгельма II Доброго Танкреда Отвиля (1190—1194) с германским императором Генрихом VI, он искренне сокрушается по поводу того, что «сицилийские дворяне и народ, христиане и сарацины» так и не сумели объединиться, чтобы совместными усилиями отстоять свою родину от захватчиков[15]. Будучи несвободен от предрассудков своего времени, Фальканд высказывает в своей хронике сдержанное недоверие не только к «франкам», но и к прочим иноплеменникам. В частности, сообщая о явных достоинствах возвысившегося после смерти Вильгельма I королевского начальника над евнухами каида Петра, возглавившего по желанию вдовствующей королевы совет регентства, но имевшего берберские корни и мусульманское имя Ахмед, он безапелляционно заявляет, что если бы тот не был «нееврейского» происхождения, «королевство Сицилийское при нём пользовалось бы большим спокойствием»[6]. После того же, как не получивший поддержки среди нормандской знати и испытавший на себе интриги оппозиции во главе с Жильбером Гравинским каид Пётр бежал на корабле в родной Тунис к халифу Абд аль-Мумину, вернув себе прежнее имя и возвратившись к религии предков, хронист замечает, что в душе тот «всегда оставался сарацином»[16]. Ещё менее лицеприятных характеристик удостаивается сменивший Петра наваррский родственник королевы Энрико ди Монтескальозо, и вовсе не обладавший заметными талантами: «Этот Анри был приземист, с очень редкой бородой и чересчур смуглым лицом. Он не отличался ни благоразумием, ни умением вести беседу; не интересовался ничем, кроме игры в кости, и желал только партнера для игры и достаточно денег, чтобы их проигрывать; он бездумно проматывал огромные суммы. Проведя недолго время в Палермо и растратив немереное количество денег, выданных ему королевой, он объявил о своем намерении отправиться в Апулию; но, оказавшись в Мессине, тут же нашел себе подходящее общество. В этом городе, который всегда давал приют чужестранцам, разбойникам и пиратам, обитали самые разные люди — поднаторевшие во всевозможных злодействах, знакомые со всеми пороками и не останавливавшиеся ни перед чем. Вокруг Анри вскоре собрались воры, грабители, фигляры и прихлебатели всех мастей; они бражничали днем и играли все ночи напролет. Когда королева об этом узнала, она направила ему сердитое письмо, призывая отплыть без промедлений. И он, как ни трудно ему это далось, последовал совету товарищей и отправился в Апулию»[17]. Как историк, Гуго Фальканд чрезвычайно тенденциозен, но отличается нехарактерным для латинской литературы XII столетия красноречием[13] и живостью изложения, позволявшей сравнивать его с Фукидидом и Тацитом[18]. Демонстрируя немалую эрудицию, он свободно цитирует и других античных классиков, в частности, Саллюстия, Тита Ливия, Марка Аннея Лукана и Светония, демонстрируя также знакомство с трудами Боэция и Франческо Грациано[6]. Эдуард Гиббон, отмечая изящный стиль и острую наблюдательность Фальканда, называет его большим знатоком человеческой души, «с чувствами патриота и прозорливостью государственного человека»[19]. «Его рассказ, — пишет он, — быстр и ясен, его слог смел и изящен, его замечания остроумны; он знал людей, и у него было человеческое сердце»[20]. Британский исследователь истории Сицилийского королевства Джон Норвич справедливо сравнивает умение Фальканда обрисовывать характеры и подмечать малейшие детали с литературной манерой Амата из Монте-Кассино, отмечая, однако, что последний явно уступает тому по умению анализировать описанное и искушённости в политических вопросах[9]. О ряде исторических событий можно узнать только из книги Фальканда, что делает её важным источником. Некоторые его сведения подтверждаются независимой информацией, в частности, данными хроники архиепископа Ромуальда Салернского и записками арабского поэта и путешественника из Гранады Ибн Джубайра[6]. Впервые история Гуго Фальканда была полностью напечатана в 1725 году в Милане церковным историком Лудовико Антонио Муратори, включившим её в VII том «Rerum Italicarum scriptores», вместе с трудами Ромуальда Салернского, Готфрида Витербоского, Сикарда Кремонского и др. современных ему летописцев. Комментированное издание её выпущено было в 1897 году в Риме под редакцией сицилийского историка Джованни Баттиста Сирагуса. Примечания
См. такжеИздания
Библиография
Ссылки
|
|||||||||||||||||||||
Portal di Ensiklopedia Dunia
