Гемотрансфу́зия (от др.-греч.αἷμα — кровь и от лат.transfusio — переливание) — переливание крови, частный случай трансфузии, при которой переливаемой от донора к реципиенту биологической жидкостью является кровь или её компоненты[1][2]. Этот процесс является одним из видов заместительной терапии.
Гемотрансфузия, наряду с замещающим и стимулирующим действием, повышает свёртываемость крови и обезвреживает токсические вещества.[источник не указан 1166 дней]
Производится через вены (в острых случаях — через артерии) (также с использованием препаратов крови[3]) для замещения эритроцитов, лейкоцитов, белков плазмы крови, также для восстановления объёма циркулирующей крови, её осмотического давления при потере крови (для этих целей могут использоваться также заменители крови).
Кроме потери крови, показанием могут быть также аплазии кроветворения, ожоги, инфекции, отравления и другие.
Переливание может быть прямым и с предварительным сбором крови донора для хранения. Современный подход к переливанию крови состоит в компонентном переливании (плазма, эритроцитарная масса, лейкоцитарная масса, тромбоцитарная масса, отмытые эритроциты, тромбовзвесь, криопреципитат и другие более редкие компоненты).
При переливании непроверенной крови в кровь реципиента могут попадать возбудители болезней, имеющиеся у донора. В связи с этим в настоящее время широко используется метод карантинизации компонентов крови.
В ряде случаев при переливании учитывают наличие и других антигенов, например Kell[4] и H.
Кровь переливают строго по совпадению группы крови и резус-фактора, до 80-х годов XX века считалось, что первая группа крови с отрицательным резус-фактором является универсальной для всех групп, но с открытием агглютининов это мнение было признано неверным. Переливать можно только эритроциты (а не плазму, содержащую антитела) первой группы. Эритроциты 0 (Rh-) переливают в экстренных случаях всем.
На данный момент «универсальной» крови нет, хотя есть равноценный кровезаменитель[5] — т. н. «голубая кровь»[6][7]. При переливании обязательно соблюдаются группа крови и резус-фактор.
К 2007—2017 гг. учёные из «Université libre de Bruxelles[англ.]» и других научных учреждений исследовали влияние инфузий эритроцитов на микроциркуляцию. Была обнаружена обратная корреляция[англ.] между базовым состоянием микроциркуляции и изменением её состояния после трансфузии[14][11]: у анемичныхтяжелобольных, вне зависимости от отличий в уровнях концентрации гемоглобина и других системных параметров, при таких патофизиологиях, как сепсис или травма, трансфузия может улучшить микроциркуляцию, если до трансфузии она была нарушена, но может её ухудшить, если до трансфузии она нарушена не была[15][16][17]. По состоянию на 2016 г. оценка микроциркуляции у пациента в стандартной клинической практике не производится[18][19].
Аналогичная корреляция с базовыми значениями до трансфузии была обнаружена у следующих связанных с кислородом переменных: потребление кислорода при измерении катетером лёгочной артерии (кардиохирургия, 1999 г.)[20]; оксигенация головного мозга при измерении электродами Кларка[англ.] (ЧМТ, 2006 г.)[21]; потребление кислорода при измерении методом БИК-спектроскопии (анемия, 2009 г.; сепсис, 2011 г.)[22][23]. Ограничением неинвазивных измерений потребления кислорода методом БИК-спектроскопии в условиях клинической практики является отсутствие точной абсолютной шкалы и необходимость временного перекрытия кровотока в месте измерения[24][25].
Распространённым критерием для назначения инфузий эритроцитов является признак анемии — снижение концентрации гемоглобина ниже порогового значения[26][27]; применяются и менее надёжные критерии (например, признак гиповолемии — гипотензия и тахикардия)[28][29][30][31][32]. Вместе с тем такого понятия как «оптимальная» концентрация гемоглобина не существует в отрыве от других показателей[33][34]; уровень концентрации гемоглобина не является точным индикатором того, что трансфузия будет полезна пациенту[35][36][37][38][39]. Рост концентрации гемоглобина благодаря трансфузии может улучшить системные параметры гемодинамики[40], но это не всегда приводит к улучшению состояния организма на уровне капилляров[41][42][43]. Согласно реаниматологуЖ.-Л. Винсенту[англ.] (2015 г.), использование уровня концентрации гемоглобина в качестве критерия для назначения инфузий эритроцитов приводит к ситуации, когда среди пациентов, которым не назначают трансфузию, есть те, которым она могла бы помочь, а среди пациентов, которым трансфузию назначают, есть те, для которых она бесполезна или вредна[44][45]. По оценке академикаРАН, д.м.н. Л. А. Бокерии и д.м.н. А. А. Купряшова (2015 г.), результатом сложившейся практики назначения трансфузий без опоры на высокоточные индикаторы является скрытая эпидемия вызванных трансфузиями осложнений[46].
Проведённое на базе больниц Оксфордского университета[англ.] исследование (2015 г.) показало, что недостаточные трансфузии являются редким явлением[68][69]. Избыточные трансфузии, в свою очередь, бесполезны или вредны для пациента[70][71][72][73][74]; к 2017 г. были опубликованы сообщения о практике избыточных трансфузий в исследованных медицинских учреждениях Европы (2016—2017 гг.)[28][75], Великобритании (2017 г.)[76], США (2016 г.)[77], Китая (2015 г.)[78] и других регионов (2014—2017 гг.)[79][80][81]. Сотрудники Клинического центра Национальных институтов здравоохранения США[англ.] Х. Клейн и соавт. (2015 г.) предположили, что нежелание врачей ограничивать инфузии эритроцитов связано с недостатками в имеющихся руководствах: они составлены по исследованиям, в которых, в частности, применялся неточный критерий — концентрация гемоглобина, — из-за чего решение, проводить трансфузию или нет, было в этих исследованиях неверным для некоторых пациентов. По мнению Клейна и соавт., ригидные протоколы из руководств, опирающиеся на концентрацию гемоглобина и разработанные для «среднего» пациента, могут помочь большинству, но являются при этом на практике субоптимальными или опасными для существенного меньшинства. Повысить информированность решения о проведении трансфузии могут подходы точной медицины, чувствительные индикаторы гипоксиитканей и прикладная биоинформатика, полагают исследователи Клинического центра[82].
История
1628 г. — Английский врач Уильям Гарвей делает открытие о кровообращении в человеческом организме. Почти сразу после этого была предпринята первая попытка переливания крови.
1665 г. — Проведены первые официально зарегистрированные переливания крови: английский врач Ричард Лоуэр (англ.Richard Lower) успешно спасает жизни больных собак, переливая им кровь других собак.
1667 г. — Жан-Батист Дени (фр.Jean-Baptiste Denis) во Франции и Ричард Лоуэр в Англии независимо друг от друга делают записи об удачных переливаниях крови от овцы человеку. Но в последующие десять лет переливания от животных к людям были запрещены законом из-за тяжёлых отрицательных реакций.
1795 г. — В США американский врач Филипп Синг Физик (англ.Philip Syng Physick) проводит первое переливание крови от человека к человеку, хотя информацию об этом нигде не публикует.
1818 г. — Джеймс Бланделл (англ.James Blundell), британский акушер, проводит первое удачное переливание человеческой крови пациентке с послеродовым кровотечением. Используя в качестве донора мужа пациентки, Бланделл взял у него почти четыре унции крови из руки и с помощью шприца перелил женщине. С 1825 по 1830 год Бланделл провел 10 переливаний, пять из которых помогли пациентам. Бланделл опубликовал свои результаты, а также изобрёл первые удобные инструменты для взятия и переливания крови.
1840 г. — Сэмуэл Армстронг Лэйн, под руководством Дж. Бланделла, проводит полное переливание крови пациенту в одной из больниц Лондона.
Примерно в это же время американский хирург Джордж Вашингтон Крайл проводит первое переливание крови при проведении хирургической операции.
1832 г. — петербургский акушер Андрей Мартынович Вольф впервые в России успешно перелил роженице с акушерским кровотечением кровь её мужа и тем самым спас ей жизнь. Для переливания крови Вольф использовал методику, разработанную Бланделлом.
1902 г. — Коллеги Ландштейнера Альфред де Кастелло (итал.Alfred Decastello) и Адриано Стурли (итал.Adriano Sturli) добавляют к списку групп крови четвёртую — AB.
1907 г. — Гектоэн (Hektoen) делает предположение о том, что безопасность переливаний может быть усовершенствована, если кровь донора и реципиента (получателя) проверять на совместимость, чтобы избежать осложнений. Рубен Оттенберг (англ.Reuben Ottenberg) в Нью-Йорке проводит первое переливание крови с использованием метода перекрёстной совместимости. Оттенберг также заметил, что группа крови передаётся по наследству по принципу Менделя, и отметил «универсальную» пригодность крови первой группы.
1912 г. — Роджер Ли, врач общественной больницы Массачусетса, вместе с Полом Дадли Вайтом внедряют в лабораторные исследования так называемое «время свёртывания крови Ли-Вайта». Ещё одно важнейшее открытие делает Ли, опытным путём доказывая, что кровь первой группы может быть перелита пациентам с любой группой, а пациентам с четвёртой группой крови подходит любая другая группа крови. Таким образом, введены понятия «универсальный донор» и «универсальный реципиент».
1914 г. — В больнице Росон в Буенос-Айресе Луис Аготе впервые удалось изобрести и ввести в действие антикоагулянты (вещества, препятствующие свёртыванию крови) долговременного действия, позволившие консервировать донорскую кровь, и среди них цитрат натрия.
1915 г. — В госпитале Маунт Синай в Нью-Йорке Ричард Левисон впервые использует цитрат для замены прямого переливания крови на непрямое. Несмотря на всю значимость этого изобретения, цитрат ввели в массовое использование только через 10 лет.
1916 г. — Фрэнсис Рус и Д. Р. Турнер впервые используют раствор цитрата натрия и глюкозы, позволяющий хранить кровь в течение нескольких дней. Кровь начинают хранить в закрытых контейнерах. В ходе Первой мировой войны Великобритания использует мобильную станцию переливания крови (создателем считается Освальд Робертсон).
В годы Великой Отечественной войны немцы переливали себе кровь детей и подростков, так как немецкие врачи считали, что кровь детей и подростков может помочь немецким солдатам быстрее выздороветь, дети часто умирали даже после первого переливания крови или от инфекций. В городе Макеевка установлен памятник детям — подневольным донорам[84].
В годы Великой Отечественной войны советские врачи использовали для переливания не только кровь доноров, но и трупную кровь погибших солдат[85].
В Украине в 2023 году начали учить переливанию крови военных медиков даже без медицинского образования (санитаров и санитарок), чтобы сократить смертность от кровопотерь. В Норвегии переливать кровь имеют право обычные солдаты после специального обучения[86][87].
Российские военные медики в 2022 году стали применять дроны для доставки крови для переливания на поле боя[88].
Аутогемотрансфузия
Аутогемотрансфузия — переливание реципиенту его собственной крови или её компонентов — может применяться во время экстренных и плановых хирургических операций. Она имеет определённые преимущества перед переливанием гомологичной донорской крови: исключает риск осложнений, возникающих из-за несовместимости донорской крови с организмом реципиента, заражение реципиента гемотрансмиссивными инфекциями, а также может быть психологически более приемлемой для пациента и сохраняет запас донорской крови, доступный медицинскому учреждению[89].
↑Cabrales, P. Is resuscitation from hemorrhagic shock limited by blood oxygen-carrying capacity or blood viscosity? : [англ.] / P. Cabrales, A. G. Tsai, M. Intaglietta // Shock[англ.]. — 2007. — Vol. 27, no. 4. — P. 380—389. — doi:10.1097/01.shk.0000239782.71516.ba. — PMID17414420.
↑Zimmerman, R. Posttransfusion Increase of Hematocrit per se Does Not Improve Circulatory Oxygen Delivery due to Increased Blood Viscosity : [англ.] / R. Zimmerman, A. G. Tsai, B. Y. S. Vázquez [et al.] // Anesthesia & Analgesia[англ.]. — 2017. — Vol. 124, no. 5. — P. 1547—1554. — doi:10.1213/ANE.0000000000002008. — PMID28328758.
↑Weinberg, J. A. Microvascular response to red blood cell transfusion in trauma patients : [англ.] / J. A. Weinberg, P. A. MacLennan, M. J. Vandromme-Cusick [et al.] // Shock[англ.]. — 2012. — Vol. 37, no. 3. — P. 276—281. — doi:10.1097/SHK.0b013e318241b739. — PMID22344313.
↑Salgado, D. R. Microcirculatory assessment in daily clinical practice — not yet ready but not too far! : [англ.] / D. R. Salgado, R. Favory, D. De Backer // Einstein (São Paulo). — 2010. — Vol. 8, no. 1. — P. 107—116. — doi:10.1590/S1679-45082010RW1311. — PMID26761762.
↑Leal-Noval, S. R. Transfusion of erythrocyte concentrates produces a variable increment on cerebral oxygenation in patients with severe traumatic brain injury : [англ.] / S. R. Leal-Noval, M. D. Rincón-Ferrari, A. Marin-Niebla [et al.] // Intensive Care Medicine[англ.]. — 2006. — Vol. 32, no. 11. — P. 1733—1740. — doi:10.1007/s00134-006-0376-2. — PMID17019549.
↑Creteur, J. Near-infrared spectroscopy technique to evaluate the effects of red blood cell transfusion on tissue oxygenation : [англ.] / J. Creteur, A. P. Neves, J.-L. Vincent // Critical Care[англ.]. — 2009. — Vol. 13, Suppl. 5. — P. S11. — doi:10.1186/cc8009. — PMID19951383.
↑Gerovasili, V. Utilizing the vascular occlusion technique with NIRS technology : [англ.] / V. Gerovasili, S. Dimopoulos, G. Tzanis [et al.] // International Journal of Industrial Ergonomics. — 2010. — Vol. 40, no. 2. — P. 218—222. — doi:10.1016/j.ergon.2009.02.004.
↑Willett, L. R. Management of postoperative complications: anemia : [англ.] / L. R. Willett, J. L. Carson // Clinics in Geriatric Medicine. — 2014. — Vol. 30, no. 2. — P. 279—284. — doi:10.1016/j.cger.2014.01.006. — PMID24721367.
↑Calcaterra, D. Navigating the fine line between the bad and worse: the issue is not the number, and the message is not “all or nothing” : [англ.] / D. Calcaterra, L. A. Renfro, A. Shander // Journal of Cardiothoracic and Vascular Anesthesia. — 2016. — Vol. 30, no. 5. — P. 1159—1162. — doi:10.1053/j.jvca.2016.06.029. — PMID27640892.
↑Saugel, B. Effects of red blood cell transfusion on hemodynamic parameters: a prospective study in intensive care unit patients : [англ.] / B. Saugel, M. Klein, A. Hapfelmeier [et al.] // Scandinavian Journal of Trauma, Resuscitation and Emergency Medicine. — 2013. — Vol. 21, no. 1. — P. 21. — doi:10.1186/1757-7241-21-21. — PMID23531382.
↑Chang, R. Advances in the understanding of trauma-induced coagulopathy : [англ.] / R. Chang, J. C. Cardenas, C. E. Wade [et al.] // Blood. — 2016. — Vol. 128, no. 8. — P. 1043—1049. — doi:10.1182/blood-2016-01-636423. — PMID27381903.
↑Tonglet, M. L. Massive bleeding following severe blunt trauma: the first minutes that can change everything : [англ.] / M. L. Tonglet, P. Greiffenstein, F. Pitance [et al.] // Acta Chirurgica Belgica. — 2016. — Vol. 116, no. 1. — P. 11—15. — doi:10.1080/00015458.2015.1136488. — PMID27385134.
↑Litvinov, R. I. Role of red blood cells in haemostasis and thrombosis : [англ.] / R. I. Litvinov, J. W. Weisel // ISBT Science Series. — 2017. — Vol. 12, no. 1. — P. 176—183. — doi:10.1111/voxs.12331.
↑Mitra, B. Effectiveness of massive transfusion protocols on mortality in trauma: a systematic review and meta‐analysis : [англ.] / B. Mitra, G. O’Reilly, P. A. Cameron [et al.] // ANZ Journal of Surgery. — 2013. — Vol. 83, no. 12. — P. 918—923. — doi:10.1111/ans.12417. — PMID24147731.
↑Stein, P. Point-of-care coagulation monitoring in trauma patients : [англ.] / P. Stein, A. Kaserer, G. H. Spahn [et al.] // Seminars in Thrombosis and Hemostasis. — 2017. — Vol. 43, no. 4. — P. 367—374. — doi:10.1055/s-0037-1598062. — PMID28297730.
↑Spinella, P. C. Role of transfused red blood cells for shock and coagulopathy within remote damage control resuscitation : [англ.] / P. C. Spinella, A. Doctor // Shock[англ.]. — 2014. — Vol. 41, Suppl. 1. — P. 30—34. — doi:10.1097/SHK.0000000000000089. — PMID24296434.
↑Carson, J. L. Outcomes using lower vs higher hemoglobin thresholds for red blood cell transfusion : [англ.] / J. L. Carson, P. A. Carless, P. C. Hébert // JAMA. — 2013. — Vol. 309, no. 1. — P. 83—84. — doi:10.1001/jama.2012.50429. — PMID23280228.
↑Plumb, J. O. M. Transfusion in critical care — a UK regional audit of current practice : [англ.] / J. O. M. Plumb, M. G. Taylor, E. Clissold [et al.] // Anaesthesia[англ.]. — 2017. — Vol. 72, no. 5. — P. 633—640. — doi:10.1111/anae.13824. — PMID28213888.
↑Zhu, C. A systematic review and meta-analysis of the clinical appropriateness of blood transfusion in China : [англ.] / C. Zhu, Y. Gao, Z. Li [et al.] // Medicine[англ.]. — 2015. — Vol. 94, no. 50. — P. e2164. — doi:10.1097/MD.0000000000002164. — PMID26683925.
↑Cázares-Benito, M. A. Impact on costs related to inadequate indication of blood transfusion : [англ.] / M. A. Cázares-Benito, R. Cázares-Tamez, F. P. Chávez [et al.] // Medicina Universitaria. — 2016. — Vol. 18, no. 72. — P. 148—152. — doi:10.1016/j.rmu.2016.07.003.
↑Sadeghi, A. Inappropriate packed RBC transfusion in a tertiary care center : [англ.] / A. Sadeghi, S. Belali, A. Ali Asgari [et al.] // Archives of Iranian Medicine. — 2017. — Vol. 20, no. 2. — P. 83—85. — PMID28193080.
Convertino, V. A. The compensatory reserve for early and accurate prediction of hemodynamic compromise: a review of the underlying physiology : [англ.] / V. A. Convertino, M. D. Wirt, J. F. Glenn [et al.] // Shock[англ.]. — 2016. — Vol. 45, no. 6. — P. 580—590. — doi:10.1097/SHK.0000000000000559. — PMID26950588.
Dubovoy, T. Thrombotic risks in red blood cell transfusions : [англ.] / T. Dubovoy, M. Engoren // Seminars in Thrombosis and Hemostasis. — 2016. — Vol. 42, no. 2. — P. 102—111. — doi:10.1055/s-0035-1569069. — PMID26838697.
Grottke, O. Coagulation factor concentrates and point-of-care coagulation monitoring: both might be essential for optimal treatment of trauma-induced coagulopathy : [англ.] / O. Grottke, R. Rossaint // The Lancet Haematology. — 2017. — Vol. 4, no. 6. — P. e246-e247. — doi:10.1016/S2352-3026(17)30065-0. — PMID28457981.
Hibbs, S. Is undertransfusion a problem in modern clinical practice? : [англ.] / S. Hibbs, D. Miles, J. Staves [et al.] // Transfusion[англ.]. — 2015. — Vol. 55, no. 4. — P. 906—910. — doi:10.1111/trf.12893. — PMID25331063.
Klein, H. G. Red blood cell transfusion: precision vs imprecision medicine : [англ.] / H. G. Klein, W. A. Flegel, C. Natanson // JAMA. — 2015. — Vol. 314, no. 15. — P. 1557—1558. — doi:10.1001/jama.2015.10890. — PMID26355383.
Seghatchian, J. Transfusion and alternatives therapeutic support for oncology patients with hematological problems: “Are we doing more harm than benefit”? : [англ.] / J. Seghatchian, H. Goubran // Transfusion and Apheresis Science. — 2017. — doi:10.1016/j.transci.2017.05.007. — PMID28642121.
Weinberg, J. A. Red blood cell transfusion and its effect on microvascular dysfunction in shock states : [англ.] / J. A. Weinberg, R. P. Patel // Best Practice & Research: Clinical Anaesthesiology. — 2016. — Vol. 30, no. 4. — P. 491—498. — doi:10.1016/j.bpa.2016.10.005. — PMID27931652.
Журнальный вариант: Алексеев, Вячеслав. «Кровавая» работа природы и врачей // Наука и жизнь. — 2020. — № 6. — С. 44—50.
Евгения Рябцева, Александр Чубенко. Кровное делоАрхивная копия от 4 апреля 2009 на Wayback Machine // интернет-журнал «Коммерческая биотехнология» «Популярная механика» № 6, 2007
Ольга Скрипник. Кровный интерес или Проблемы переливания донорской крови.