Галлиямб

Не следует путать с термином «Холиямб».

Галлия́мб (лат. galliambus) — античный стихотворный размер. Название происходит от галлов — жрецов культа богини Кибелы. Галлы, предположительно, использовали этот размер в своих экстатических песнях в честь богини.

Краткая характеристика

Галлиямб — сложный квантитативный размер. Нормативная схема его такова:

${\displaystyle S{\breve {u}}p{\breve {e}}r~{\bar {a}}lt{\breve {a}}~v{\bar {e}}ct{\breve {u}}s~{\bar {A}}tt~{\bar {i}}s||c{\breve {e}}l{\breve {e}}r{\bar {i}}~r{\breve {a}}t{\breve {e}}~m{\breve {a}}r{\breve {i}}{\bar {a}}}$ (Катулл, 63[1]).

Согласно характеристике М. Л. Гаспарова, «в основе галлиямба лежит хореическая стопа; на русский слух строгий, без распущений галлиямб воспринимается как 8-стопный хорей (с цезурой после 4-й стопы), затянутый на конце лишним слогом»[2].

Исторический очерк

В античности галлиямб использовался сравнительно редко. Кроме того, «от древнегреческих и латинских галлиямбов, не считая Катулловых, сохранилось только несколько разрозненных строк»[3]. Наиболее известным сохранившимся образцом считается небольшая поэма Катулла (63, LXIII) на сюжет об Аттисе, оскопившем себя в припадке экстатического безумия после праздника Кибелы (во Фригии).

Любопытна рецепция галлиямба в русской поэзии, прослеженная в статье М. Л. Гаспарова «Фригийский стих на вологодской почве»[4]. Александр Блок в своей статье «Катилина» (1918) указал на «Аттиса» Катулла как на произведение, помогающее восстановить «ритм римской жизни во время революции»: «Вы слышите этот неровный, торопливый шаг обреченного, шаг революционера <Катилины>, шаг, в котором звучит буря ярости, разрешающаяся в прерывистых музыкальных звуках?»[5]

За 10 лет до Блока к галлиямбу обратился М. А. Волошин в стихотворении о Коктебеле (1907):

Я иду дорогой скорбной в мой безрадостный Коктебель…
По нагорьям терн узорный и кустарники в серебре…

Совершенно неожиданно использование галлиямба в поэме Г. В. Адамовича «Вологодский ангел»:

Ой, весна, ой, люди-братья, в небе серые облака,
Ой, заря над лесом, ветер, — все в темнице Господней мы!
Белый город Вологда наша, на окраине тишина,
Только стройный звон колокольный, да чирикают воробьи[6]

Примечания

1. По морям промчался Аттис на летучем, легком челне (пер. А. Пиотровского)
2. М. Л. Гаспаров. Русский стих начала XX века в комментариях. М., 2004. С. 153.
3. Гай Валерий Катулл. Стихотворения. Перевод с латинского, составление, предисловие и примечания Максима Амелина. М., Текст, 2010. С.442.
4. М. Л. Гаспаров. Избранные труды, т. III. М.,"Языки русской культуры", 1997.
5. Цит. по: М. Л. Гаспаров. Избранные труды, т. III. М.,"Языки русской культуры", 1997. С. 260.
6. Цит. по: Там же, с. 263.

Литература

• М. Л. Гаспаров. Избранные труды, т. III. М.,"Языки русской культуры", 1997.
• М. Л. Гаспаров. Русский стих начала XX века в комментариях. М., 2004.
• Гаспаров М. Л. Фригийский стих на вологодской почве // Избранные труды. Т. III. О стихе. М., 1997. С. 259–266 (впервые опубликовано в: Russian Linguistics. 1994. Vol. 18. No. 2. P. 197–204)