Родилась в семье В. Д. Носова, четвёртая из шести дочерей. Несмотря на происхождение из довольно состоятельной семьи купцов-промышленников Носовых, уже с детства она вела хозяйство и ухаживала за младшими сестрами после ухода из жизни матери. Это сделало её внешне холодной, вдумчивой, серьёзной и привычной к жизни чужими интересами[1]. Душевную теплоту она могла проявлять только по отношению к членам своей семьи.
Будучи очень разносторонней и увлеченной женщиной, разбирающейся в технике, прикладных искусствах, лошадях и многом другом, она часто делала выбор в пользу интересов детей и мужа. Вера, единственная из шестерых дочерей В. Д. Носова, училась в казённой гимназии — Второй Московской, а остальные сестры были отданы в частные.
Как он пишет сам в воспоминаниях, в своей собирательской деятельности был бессистемен, руководствовался принципами «доброму вору все впору» и «все бери, а там после разберемся»[2]. Коллекция могла бы остаться «общей кучей», если бы жена ещё в начале брака не взяла на себя систематизацию собранного. Она занималась приведением в порядок вырезок из газет о театре, бессистемно собираемых мужем, их классифицировала, аккуратно обрезала, наклеивала на бумагу и отдавала в переплет. Когда вырезка была двухсторонней, приходилось одну сторону переписывать от руки. Так же систематизировала она и афиши[3].
После смерти мужа в 1929 году во многом именно её усилиями удалось сохранить музей.
Запечатлена на портрете работы Константина Маковского (1900, ГЦТМ им. А. А. Бахрушина, Москва).
C мужем и детьми
О его создании сын Юрий вспоминал:
Моя мать была гордостью отца, так как она оказалась не только красивой, но и умной и хозяйственной. При художественных вкусах отца, он в первые же годы после женитьбы захотел иметь её портрет кисти хорошего художника и её скульптурное изображение.
Художник выбирался тщательно. Отцу очень хотелось пригласить В. А. Серова, с которым он был знаком, но мать категорически запротестовала. Её пугала деспотичность художника, и она говорила, что нипочем не станет в ту позу, в которую он, может быть, пожелает её поставить, что она желает позировать так, как ей этого хочется. По этим соображениям Серов был отвергнут и приглашен К. Маковский. Мне доставляло огромное удовольствие присутствовать при сеансах, которые происходили в библиотеке.
Мать в парадном, темно-синем платье, по-вечернему причесанная, убранная, с улыбкой на лице, постепенно запечатлевалась на большом белом полотне. Приветливый, красивый старик художник быстро и ловко работал своими кистями. В перерывах сеанса я просил нарисовать мне что-нибудь, и он на краях портрета, которые были ещё белыми и не тронутыми кистью, рисовал мне кошек, свинок и собак. Но высшим моим наслаждением было пробраться в библиотеку, когда там никого не было, взять оставленные художником кисти и палитру и пририсовать или «исправить» что-нибудь из уже написанного. Я запоминал свои мазки и с трепетом следил на следующем сеансе, не заметит ли их художник. Если они оставались нетронутыми, я чувствовал себя вполне удовлетворенным.
Маковский писал портрет матери долго — он вышел схожим и был мастерски написан, но страдал тем художественным однообразием и отсутствием характерности, которыми, как правило отличались подобные работы автора[4].
↑Поздравляем с 8 марта! (рус.)Государственный центральный театральный музей имени А. А. Бахрушина (7 марта 2017). Дата обращения: 6 июня 2023. Архивировано 6 июня 2023 года.
↑Наталья Бондарева.Усадьба Афинеево (рус.). Нататурка.Ру - Памятники Архитектуры и Не Только (25 октября 2010). Дата обращения: 6 июня 2023. Архивировано 5 июня 2023 года.
