|
Рогинский, Григорий Константинович
Григорий Константинович Рогинский (1895, Бобруйск — 17 декабря 1959, Красноярск) — деятель советской юстиции, 2-й заместитель[1] прокурора СССР. БиографияРодился в Бобруйске в семье провизора. Еврей. Кроме него, у Константина Григорьевича и Анны Марковны было ещё двое детей; сын Борис и дочь Ревекка. До Октябрьской революции Григорий Константинович нигде не служил — давал частные уроки. Вступил в партию в 1917, а через год познакомился с Н. В. Крыленко, председателем Революционного трибунала и главным обвинителем по политическим делам. В 1921—1922 выдвинулся в число основных сотрудников трибунала. В последующие годы работал в системе Верховного суда РСФСР, вначале в Ростове-на-Дону, а затем на Дальнем Востоке. В 1925 вернулся в Москву, где до 1928 занимал должность прокурора Уголовно-судебной коллегии Верховного суда РСФСР, а потом стал старшим помощником прокурора Республики. Принимал участие во всех важнейших делах того времени, проделал большую работу по подготовке «шахтинского процесса» и исполнял на нём обязанности помощника главного обвинителя, а также отличился в деле Промпартии. В 1929—1930 Г. К. Рогинский был прокурором Ростовской области[2] и Северо-Кавказского края, потом снова вернулся в Москву. В 1931 вместе с Н. В. Крыленко он участвовал в процессе меньшевиков. Когда Н. В. Крыленко занял пост наркома юстиции РСФСР, он сделал Г. К. Рогинского членом коллегии наркомата. В апреле 1933 года Рогинский помогал А. Я. Вышинскому в процессе инженеров. В Прокуратуре Союза ССР занял должность старшего помощника прокурора, с «отнесением к его ведению отдела общего надзора за законностью», в марте следующего года он стал уже заведующим сектором по делам промышленности, а в апреле 1935 года постановлением ЦИК СССР утверждён в должности второго заместителя Прокурора Союза ССР. Курировал органы НКВД, уголовно-судебный отдел и Главную военную прокуратуру; утверждал почти все обвинительные заключения по так называемым «контрреволюционным» делам, участвовал в подготовительных заседаниях Военной коллегии Верховного суда СССР, а также присутствовал при казни лиц, осуждённых к расстрелу. Иногда в отсутствие А. Я. Вышинского и первого заместителя он исполнял обязанности Прокурора Союза ССР. Часто выезжал в командировки в различные регионы Союза: Дальневосточный край, Закавказье, Украину, Свердловск, Ростов-на-Дону и другие. После увольнения Ф. Е. Нюриной из прокуратуры республики в августе 1937 некоторое время исполнял обязанности прокурора РСФСР, являлся депутатом Верховного Совета РСФСР. Рогинский был непосредственно причастен к гибели многих людей, чьи обвинительные заключения он бесстрастно утверждал. Среди них немало прокурорских работников, в том числе первый Прокурор Союза ССР И. А. Акулов, и. о. прокурора республики Нюрина Ф. Е., прокурор республики, нарком юстиции РСФСР и СССР Н.В. Крыленко и прочие. Современники вспоминают, что, направляя в суд дела в отношении бывших соратников, неуверенный и в собственной безопасности, был «неспокоен за себя и делал всё возможное, чтобы заручиться поддержкой и доверием со стороны работников НКВД». Например, присутствуя на казни И. А. Акулова вместе с заместителем наркома внутренних дел М. П. Фриновским, когда Акулов сказал: «Ведь вы же знаете, что я не виноват», Рогинский стал осыпать его бранью. Позже он признавался Л. Р. Шейнину, что далеко не убеждён в действительной виновности Акулова. АрестА. Я. Вышинский 25 мая 1939 направил лично начальнику следственной части НКВД СССР Б. З. Кобулову строго секретное письмо. Там сообщалось, что в уголовном деле бывших судебных и прокурорских работников Красноярского края имеются данные о принадлежности Г. К. Рогинского к контрреволюционной организации, предположительно существующей в органах прокуратуры, и приложены были протоколы допросов. Б. З. Кобулов передал эти материалы для проверки своему заместителю Л. Е. Влодзимирскому. Однако до ухода Вышинского из Прокуратуры Союза ССР Рогинский продолжал выполнять свои обязанности. Его положение пошатнулось только в августе 1939 года — новый Прокурор Союза ССР М. И. Панкратьев нашёл уважительную причину для увольнения Рогинского. В приказе было написано следующее:
Почти месяц после увольнения жил в Москве, в Старопименовском переулке, вместе с женой Идой Михайловной и восемнадцатилетним сыном Семёном. 5 сентября 1939 арестован, постановление на арест вынес помощник начальника следственной части НКВД СССР Голованов, завизировал его Кобулов, а утвердил нарком внутренних дел Берия. Санкцию на арест дал Прокурор Союза ССР Панкратьев (он и Берия сделали это задним числом, только 7 сентября). В постановлении отмечалось, что «имеющимися в НКВД материалами Рогинский Г. К. достаточно изобличается как один из руководящих участников антисоветской правотроцкистской организации, существовавшей в органах прокуратуры». Судебное следствие вёл Д. Я. Кандыбин, в последнем слове Г. К. Рогинский сказал:
Суд удалился на совещание, и вскоре был вынесен приговор: «Рогинского Григория Константиновича подвергнуть лишению свободы с отбыванием в исправительно-трудовых лагерях сроком на пятнадцать лет, с последующим поражением в политических правах на пять лет и с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества». После освобождения поселился в Красноярске, где умер 17 декабря 1959 года. В ноябре 1992 посмертно реабилитирован. ОтзывыКрайне негативные отзывы о Рогинском высказывал политзаключенный Дмитрий Панин в своей книге «Лубянка — Экибастуз. Лагерные записки».
Награды
Комментарии
Примечания
Публикации
Литература
Ссылки |
||||||||||||||||||
