«Поцелуй Иуды». У ног Иисуса Пётр отрезает ухо Малху (неизвестный мастер, XII век)
О рабе первосвященника, участвовавшем в аресте Иисуса Христа, сообщают все евангелисты, но только Иоанн Богослов называет его по имени Малх и сообщает, что апостол Пётр отсёк ему ухо мечом. Об исцелении раба сообщает только Лука.
И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлёк меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсёк ему ухо. Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть?
Бывшие же с Ним, видя, к чему идёт дело, сказали Ему: Господи! не ударить ли нам мечом? И один из них ударил раба первосвященникова, и отсёк ему правое ухо. Тогда Иисус сказал: оставьте, довольно. И, коснувшись уха его, исцелил его.
Симон же Петр, имея меч, извлёк его, и ударил первосвященнического раба, и отсёк ему правое ухо. Имя рабу было Малх. Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?
В легендах Малх отождествляется со служителем первосвященника Анны, который ударил Иисуса по щеке, сказав: «Так отвечаешь Ты первосвященнику?» (Ин.18:23). В наказание за свою дерзость Малх был осужден на вечное пребывание в подземном склепе, где он ходит безостановочно вокруг столба.[2] Это предание зафиксировано в записках итальянских паломников в Иерусалим XV—XVII веков. В связи с этим в итальянских сказаниях о вечном жиде он получил имя Малх (Malchus).
В литературе
Артур Конан Дойль в историческом романе «Белый отряд» о Столетней войне так упоминает о потере этим персонажем уха:
Кстати, что касается убийства Спасителя, то это была прескверная история. Добрый падре во Франции прочел нам по записи всю правду о ней. Солдаты настигли его в саду. Может быть, апостолы Христовы и были людьми святыми, но как воинам им грош цена.
Правда, один, сэр Петр, действовал как настоящий мужчина; но — если только его не оклеветали — он отсек слуге всего лишь ухо, а рыцарь не стал бы хвалиться таким подвигом. Клянусь десятью пальцами! Будь я там с Черным Саймоном из Нориджа и несколькими отборными людьми из Отряда, мы бы им показали! А если уж ничего бы не смогли поделать, мы бы этого лжерыцаря,
сэра Иуду, так истыкали английскими стрелами, что он проклял бы тот день, когда взял на себя столь подлое поручение.