Лили Марлен
«Лили́ Марле́н» (нем. Lili Marleen) — песня Норберта Шульце на слова Ганса Ляйпа. Написана в 1938 году. Пользовалась популярностью во время Второй мировой войны как у солдат вермахта, так и у солдат антигитлеровской коалиции. История песниСлова песни появились в годы Первой мировой войны. Автором текста был Ганс Ляйп (1893—1983) — сын портового рабочего из Гамбурга, впоследствии известный поэт и художник. Он едва успел закончить учёбу, как его призвали в армию. Таким образом, учитель религии и спорта Ханс Ляйп стал стрелком кайзеровской гвардии. В ночь с 3 на 4 апреля 1915 года Ляйп нёс ночное дежурство в Берлине. На следующий день его полк должен был отправиться на Карпатский фронт. Ляйп уже попрощался с двумя понравившимися ему девушками. Одну звали Лили, другую Марлен. Он сидел в караулке и писал стихотворение о прощании, ожидании и о новой встрече. Когда он закончил три строфы, Лили и Марлен слились в единый персонаж[2]. В 1937 году Ляйп добавил ещё две строфы и под названием «Песня молодого часового» опубликовал стихотворение в поэтическом сборнике «Die kleine Hafenorgel»[3]. На сборник обратил внимание пианист Рудольф Цинк и написал на стихотворение Ляйпа меланхоличную песню для начинающей певицы Лале Андерсен[4], с которой он познакомился в мюнхенском кабаре «Симплициссимус». В ноябре 1938 года на поэтический сборник Ляйпа наткнулся композитор Норберт Шульце и тоже решил написать к «Лили Марлен» музыку. Мелодия уже была у него в голове. Он сочинил её в 1936 году для рекламного фильма зубной пасты и подумал, что она подходит для женщины под фонарём[4]. В качестве исполнительницы этого варианта песни, которая получила название «Песня молодого часового», была приглашена Лале Андерсен. Первая пластинка, которая была выпущена фирмой «Электрола», вероятно, в июле 1939 года, подчеркивала военный аспект названием и легким маршевым ритмом. У Лале Андерсен не было вокального образования; её голос ничем не выделялся. Что бросается в глаза, так это её чёткое произношение и манера исполнения без вибрато и прочих опереточных отголосков. Её непритязательное пение не создавало дистанции. Своеобразная смена гендерных ролей также была предпосылкой успеха. Ляйп говорил, что поначалу его раздражало то, что его «мужское высказывание» выражала женщина; но исполненная мужским голосом песня вряд ли могла бы так воспламенить воображение солдат. Поначалу пластинка не пользовалась успехом. К концу 1939 года было продано всего 700 экземпляров. Издатель Ханс Сикорский, который обычно публиковал сочинения Шульце, не проявил к «Лили Марлен» никакого интереса. В 1940 году авторские права на песню приобрело берлинское издательство «Аполло» Пауля Линке[5]. Песня «Лили Марлен» получила широкую известность только после того, как её передала в эфир немецкая солдатская радиостанция в Белграде. 6 апреля 1941 года германский рейх без предварительного объявления войны вторгся в Югославию и подверг широкомасштабным бомбардировкам Белград, объявленный открытым городом. После капитуляции Югославии 17 апреля 1941 года молодой лейтенант Карл-Хайнц Райнтген (1915—1990) и ещё пятеро солдат получили задание занять радиостанцию в Белграде в качестве отряда технического радио-обслуживания вермахта. Хотя здание и передатчики были повреждены в результате боевых действий, 21 апреля 1941 года отряд начал радиовещание на средневолновой частоте 473,3 метра первоначально только по два часа в день. Солдатское радио Белграда быстро развивалось. Несмотря на первоначальную импровизацию, оно предлагало слушателям современную развлекательную программу, которая пользовалась большой популярностью. Его легендарная репутация неразрывно связана с историей успеха «Лили Марлен». В юбилейной брошюре, выпущенной в 1942 году, первые шаги радиостанции описываются следующим образом[6]:
«Песня молодого часового» Лале Андерсен впервые прозвучала на Белградском солдатском радио, вероятно, 27 или 28 апреля 1941 года. Позже Райнтген вспоминал, что эта песня транслировалась особенно часто ещё и из-за отбоя. Под давлением протеста и благодаря чёткому пониманию потребностей слушателей 18 августа 1941 года руководство радиостанции выпустило в эфир специальную ежедневную передачу с приветствиями, которая незадолго до 22 часов заканчивалась песней «Лили Марлен». Она получила название «Белградский молодой часовой», ставшее синонимом всей радиостанции. Райнтген сам зачитывал письма солдат и их родственников[7]. Благодаря радио малоизвестная песня вскоре стала мифом. В Первую мировую войну такое быстрое распространение было бы невозможно. В силу благоприятной системы трансляции белградский передатчик имел радиус действия от Англии до Пиренеев, от Туниса до Турции и Ирана, от Кавказа до азиатской части Советского Союза. Коротковолновый передатчик, известный как «Лили Марлен», был подключён на частоте 31,65 метра[7]. В своём дневнике 4 октября 1941 года министр пропаганды Йозеф Геббельс написал о популярности песни с некоторым удивлением и снисхождением[8]:
В конце 1941 года военный корреспондент Роберт Оберхаузер описал феномен «Лили Марлен» в журнале Reichsrundfunk как «песню немецких солдат в Советском Союзе»:
Для многих песня приобрела экзистенциальное значение. Она воплощала мягкую человечную сторону солдата, его связь с гражданским миром. Для близких друг другу людей песня стала символом их связи. Это был мост между домом и фронтом[8]. В 1941—1942 годах «Лили Марлен» была вездесущей в медийном пространстве национал-социалистического государства. Песня звучала по радио рейха до 30 раз в день. На военное Рождество 1941 года Германский трудовой фронт выпустил в качестве пожертвования для вермахта запись с Хорстом Винтером. Пластинки и ноты Лили Марлен появились не только в рейхе, но и на оккупированных территориях. Были напечатаны открытки с текстом песни и различными картинками. Иллюстрированный журнал «Эрика» даже начал поиск подруг Ляйпа Лили и Марлен. В мае 1942 года он представил фотографии двух женщин, однако писатель не узнал на них ни одной из возлюбленных своей юности[9]. В конце 1941 года популярность Лале Андерсен вызвала у властей сомнения. Вероятно, из-за её контактов с эмигрантами в Швейцарии она стала мишенью службы безопасности СС. Однако такие меры, как временный запрет на радиозаписи с участием певицы, указание прессе не публиковать её фотографии без специального разрешения или отсутствие разрешения на поездку на Белградскую солдатскую радиостанцию, не были направлены против самого шлягера[10]. Даже когда Андерсен запретили выступать, Белградское солдатское радио продолжало крутить её пластинку «Песня молодого часового»[11]. С весны 1943 года Геббельс предпринял активные усилия по реализации своих программных установок и в Белграде, но в начале 1944 года генеральный секретарь имперской палаты культуры Хинкель пришёл к выводу, что ответственные лица лишь в некоторых случаях выполняли инструкции из Берлина. В течение года они стали уделять им больше внимания. Йохен Хольцем в книге «Долгий путь к славе» цитирует распоряжение пропагандистского полка верховного командования вермахта от апреля 1944 года, в котором был передан запрет Геббельса на трансляцию «Лили Марлен» в исполнении Лале Андерсен. По свидетельствам очевидцев, некоторое время в эфир действительно пускались записи других певиц, таких как Мими Тома, Дорит Тальмагде, или чисто оркестровая версия. Однако затем решили намеренно перепутать пластинки и снова без каких-либо последствий играли версию Лале Андерсен[12]. После 1945 года большинство исследований, посвящённых «Лили Марлен», указывают не только на то, что Лале Андерсен вступила в конфликт с национал-социалистическим государством, но и на то, что самое позднее после поражения под Сталинградом Геббельс отверг эту песню или даже запретил её. В своей автобиографии Лале Андерсен цитирует актрису Грету Вайзер, по словам которой, министр пропаганды был раздражен тем, что передача с приветствиями Белградской солдатской радиостанции была даже более популярной, чем его концерт по заявкам, и что песня, которая также пользовалась подозрительной любовью у противника, заставляет «стойких воинов задуматься»[12]. В других странахВ конце 1941 года песня была переведена на французский и в январе 1942 года впервые исполнена Сюзи Солидор в кабаре La Vie Parisienne. В 1942 году она была переведена на финский язык и стала известна в исполнении Георга Мальмстена. Восторг, вызванный «Лили Марлен» у солдат, причинил союзникам немало головной боли. В обширных статьях и меморандумах по обе стороны Атлантики обсуждались вопросы запрета песни или её присвоения путём адаптации. Джон Стейнбек, служивший тогда военным корреспондентом, включился в дебаты и решительно выступил против запрета[13]. После тщательного рассмотрения было принято решение об английской интерпретации, с которой певица Энн Шелтон справилась столь блестяще, что многие британцы вскоре подумали, что это изначально английская песня. Особые отношения с песней сложились у Марлен Дитрих. Будучи стойким противником нацистского режима, немецкая киноактриса в 1937 году приняла гражданство США и активно участвовала в культурном обслуживании войск. В 1943 году она создала свою собственную американскую версию «Лили Марлен» и пела её солдатам армии США на всех фронтах. В силу идентичного имени и случайного сходства с её двумя ролями в кино — Лолой из «Голубого ангела» и Лили из «Шанхайского экспресса» — отождествление с песней сработало идеально, усилив впечатление, что «Лили Марлен» была написана специально для Марлен Дитрих[14]. С 1943 года Би-би-си передавала на немецком языке антивоенную и антинацистскую версию в исполнении Люси Маннхайм, которая, будучи еврейкой, в 1933 году покинула Германию. Текст представлял собой письмо Лили Марлен любимому на фронт и заканчивался пожеланием увидеть «того, кто виноват во всём» (то есть Гитлера) висящим на фонаре[15][16]. В радиопередачах советской контрпропаганды, которые транслировались для солдат вермахта, их любимая песня также звучала в переиначенном виде. Новый, издевательский текст «Лили Марлен» написал Лев Копелев, служивший тогда в Отделе пропаганды при Политуправлении 2-го Белорусского фронта[17]. В 1965 году Иосиф Бродский, который тогда отбывал ссылку в Архангельской области, написал свой вариант текста песни и очень любил петь его на вечеринках[17]. В конечном итоге песня была переведена на 48 языков мира, включая иврит и латынь. Песню записали сотни исполнителей по всему миру – Фрэнк Синатра, Перри Комо, Грета Гарбо, Эрик Бёрдон, Мильва и многие другие[18]. Генерал Эйзенхауэр якобы сказал об авторе «Лили Марлен» Хансе Ляйпе: «Этот поэт — единственный немец, осчастлививший весь мир во время войны». Для жены он взял у Ляйпа автограф на долларовой банкноте[18]. Примечания
Литература
Ссылки
|