|
Воланд
Во́ланд — один из главных героев романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». ИмяВоланд Булгакова получил своё имя от гётевского Мефистофеля. В поэме «Фауст» оно звучит всего один раз, когда Мефистофель просит нечистую силу расступиться и дать ему дорогу: «Дворянин Воланд идёт!» В старинной немецкой литературе чёрта называли ещё одним именем — Фаланд[источник не указан 1972 дня]. Оно возникает и в «Мастере и Маргарите», когда служащие Варьете не могут вспомнить имя мага: «…Может быть, Фаланд?» В редакции романа «Мастер и Маргарита» 1929—1930 гг. имя Воланд воспроизводилось полностью латиницей на его визитной карточке: «D-r Theodor Voland». В окончательном тексте Булгаков от латиницы отказался: Иван Бездомный на Патриарших запоминает только начальную букву фамилии — W («дубль-ве»)[1]. Внешность
Место в мире романаВ романе говорится, что Воланд — повелитель сил Тьмы, противопоставленный Иешуа, повелителю сил Света. Персонажи романа называют Воланда Дьяволом или Сатаной. Однако космография мира Булгакова отличается от традиционной христианской[2][3] — как Иисус, так и Дьявол в этом мире иные, рай и ад не упоминаются вовсе, а о «богах» говорится во множественном числе. Литературоведы нашли в мире романа сходство с манихейской или гностической идеологией[4][5][6], согласно которой сферы влияния в мире чётко разделены между Светом и Тьмой[7][2], они равноправны, и одна сторона не может — просто не имеет права — вмешиваться в дела другой: «Каждое ведомство должно заниматься своими делами». Воланд не может простить Фриду, а Иешуа не может взять к себе Мастера. Прощение Пилата Воланд также не совершает сам, а передоверяет Мастеру.  Воланд, в отличие от христианского «Отца лжи», честен, справедлив, благороден и даже в чём-то милосерден (так, в разговоре на Патриарших он несколько раз пытается предостеречь Берлиоза и Бездомного от необдуманных действий, когда раскрывает им будущее). Критик В. Я. Лакшин называет его «жестоким (но мотивированным!) гневом небес»[8]. С. Д. Довлатов говорил, что Воланд олицетворяет не зло, но справедливость[9]. «Булгаковский Воланд лишён традиционного облика Князя тьмы, жаждущего зла, и осуществляет как акты возмездия за „конкретное“ зло, так и акты воздаяния, творя, таким образом, отсутствующий в земном бытии нравственный закон»[5]. Воланд выполняет свои обещания, причём исполняет даже два желания Маргариты вместо обещанного одного. Он и его придворные не вредят людям, наказывая только за аморальные поступки: жадность, доносительство, пресмыкательство, взяточничество и т. п[10]. Например, в перестрелке кота с сотрудниками НКВД никто не пострадал. Они не занимаются «соблазнением душ». Воланд, в отличие от Мефистофеля, ироничен, но не глумлив, склонен к озорству, смеётся над Берлиозом и Бездомным, над буфетчиком Соковым (в восемнадцатой главе). При этом он не проявляет излишней жестокости: приказывает вернуть голову бедному конферансье Бенгальскому; по просьбе Маргариты освобождает Фриду (которая убила своего ребёнка) от наказания. Многие фразы Воланда и его свиты необычны для христианского Дьявола: «Хамить не надо… лгать не надо…», «Мне он не нравится, он выжига и плут…», «И милосердие стучится в их сердца». Таким образом, роль Воланда в мире романа можно определить как «надзиратель за злом». Тот, у кого в душе поселилось зло — его подопечный. Сам Воланд, в отличие от христианского Сатаны, не умножает зло[11], но лишь следит за ним, а по мере необходимости — пресекает и справедливо судит (например, барона Майгеля, Римского, Лиходеева, Бенгальского). Православный философ Александр Мень объясняет: «Воланд, который выступает в маске дьявола, — какой он дьявол? У него нравственные понятия нормальные, он же не Варенуха, не Лиходеев — вот кто дьяволы-то, а он нормальный. Это только маски»[12]. СимволикаТеатральность  Многие исследователи романа Булгакова «Мастер и Маргарита» отмечают театральные, оперные мотивы в образе Воланда. Его образ наделён некими яркими, немного неестественными деталями одежды и поведения. Эффектные появления и неожиданные исчезновения, необычные костюмы, постоянное указание на его низкий голос — бас — вносят в его образ театральную яркость, элемент игры и актёрства. В этом отношении с образом Воланда перекликаются некоторые персонажи «Театрального романа» Булгакова[источник не указан 3297 дней]. В частности, режиссёр Учебной сцены Независимого театра Ксаверий Борисович Ильчин предстаёт перед Максудовым, освещённый «фосфорическим светом». Ещё более тесно связан с Воландом другой персонаж, редактор-издатель Илья Иванович Рудольфи, чей неожиданный приход в квартиру Максудова под звуки «Фауста» отсылает к явлению Воланда в «Мастере и Маргарите»:
«Чертовщина»В описании происходящих в романе событий постоянно повторяются слова, указывающие нам на тёмные силы. Начиная с самой первой главы, герои в своей речи повторяют имя чёрта: «бросить всё к чёрту…», «Фу ты, чёрт!», «А какого чёрта ему надо?», «Вот чёрт его возьми, а!..», «Чёрт, слышал всё». Эта «чертовщина» повторяется на протяжении всего романа. Жители Москвы будто призывают сатану, и он не может отказаться от приглашения. Однако все эти мотивы тёмных сил связаны скорее не с самим Воландом, а с Москвой и москвичами. ЛунаНа протяжении романа за Воландом следует луна. Её свет всегда сопровождал представителей тёмных сил, ведь все их тёмные дела совершались под покровом ночи. Но в романе Булгакова луна приобретает иной смысл: она несёт в себе разоблачающую функцию. В её свете проявляются истинные качества людей и вершится правосудие. Свет Луны делает Маргариту ведьмой. Без неё даже волшебный крем Азазелло не возымел бы действия. ПудельПудель — прямой намёк на Мефистофеля — встречается в произведении несколько раз. В самой первой главе, когда величественный Воланд пожелал украсить собачьей головой рукоять своей трости-шпаги, в то время как Мефистофель сам влез в шкуру пуделя. Затем пудель появляется на подушечке, на которую ставит ногу Маргарита во время бала и в золотом медальоне королевы. Предполагаемые прототипыСам Булгаков решительно отрицал, что образ Воланда основан на каком-либо прототипе. По воспоминаниям С. А. Ермолинского, Булгаков говорил: «Не хочу давать поводы любителям разыскивать прототипы. У Воланда никаких прототипов нет»[13]. Тем не менее гипотезы о том, что у фигуры Воланда существовал некий реальный прообраз, высказывались неоднократно. Чаще всего в качестве кандидатуры выбирают Сталина; по мнению критика В. Я. Лакшина, «трудно представить себе что-либо более плоское, одномерное, далёкое от природы искусства, чем такая трактовка булгаковского романа»[14]. Мефистофель из трагедии «Фауст»Напрашивающийся возможный прототип Воланда — Мефистофель Гёте. От этого персонажа Воланд получает имя, некоторые черты характера и множество символов, которые прослеживаются в романе Булгакова (например, шпага и берёт, копыто и подкова, некоторые фразы и так далее). Символы Мефистофеля присутствуют во всём романе, но они обычно относятся лишь к внешним атрибутам Воланда. У Булгакова они приобретают иную трактовку или просто не принимаются героями. Тем самым Булгаков показывает разницу между Воландом и Мефистофелем. Кроме того, прямое указание на эту интерпретацию образа содержится уже в эпиграфе к роману. Это строки из «Фауста» Гёте — слова Мефистофеля на вопрос Фауста, кто его гость. СталинПо мнению драматурга Эдварда Радзинского, прообразом Воланда является Иосиф Сталин[15]:
Отношение Сталина к самому М. А. Булгакову и его творчеству известно из письма Сталина в защиту Булгакова «Ответ Билль-Белоцерковскому» от 2 февраля 1929 года[16], а также из его устных выступлений на встрече Сталина с группой украинских писателей, которая состоялась 12 февраля 1929 года[17][18]. Авторитетный булгаковед Мариэтта Чудакова также полагает, что прототипом Воланда был Сталин[19]. Уильям БуллитВ отличие от булгаковедов, которые предпочитают видеть в Воланде Сталина, историк культуры и литературовед Александр Эткинд считает это сравнение натяжкой, невозможной по историческим и эстетическим причинам. В своих работах с 1993 года Эткинд сопоставляет Воланда с первым послом США в Советском Союзе Уильямом Буллитом. Визит Воланда в Москву совпадает по времени с пребыванием Буллита в Москве (1935 год), а также с работой Булгакова над третьей редакцией его романа. Как раз в этой редакции Воланд приобрёл человеческие качества, которые восходят к личности американского посла в её восприятии Булгаковым: сочетание личного демонизма, критической иронии и большого стиля. В изображённой свите также видны черты исторических фигур — к примеру, высокого, ироничного, неуклюжего Кеннана-Коровьева. Также упоминается связь между Фестивалем весны в Спасо-хаусе и Балом Сатаны[20][21][22]. Второе пришествие ХристаСуществует версия[23][неавторитетный источник], что Воланд имеет многие общие черты с Иисусом, и его появление в Москве может оказаться вторым пришествием Христа. Аналогичные мотивы были воплощены в романе «Отягощённые злом, или Сорок лет спустя» (1988) Аркадия и Бориса Стругацких, созданном во многом под впечатлением от романа Булгакова. Тем не менее, данная трактовка образа резко противоречит тексту романа, в котором Воланд и Иешуа существуют отдельно и одновременно, общаясь с помощью Левия Матвея. Образ Воланда в кинематографе и театреВ музыке
Примечания
Литература
Ссылки
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
