Блатна́я пе́сня (блатной фольклор, блатной шансон, блатняк[1]) — песенный жанр, воспевающий тяжёлый быт и нравы уголовной среды; изначально ориентирован на заключённых и лиц, близких к преступному миру[2].
Зародился в России в XIX веке, а окончательно сформировался в СССР.
Со временем в жанре блатной музыки стали писаться песни, выходящие за рамки криминальной тематики, однако сохраняющие её характерные особенности: мелодию, жаргон, стиль повествования, мировоззрение. В 1990-х годах, для того, чтобы избавиться от негативных ассоциаций, связанных с уголовным миром, блатную песню в российской музыкальной индустрии начали называть «русским шансоном» (ср. одноимённые радиостанцию и премии).
Основные черты блатной песни — сюжетность, тесная связь с конкретными жизненными ситуациями, позициями и переживаниями уголовников и рецидивистов, предельно упрощённый мелодизм[1], использование в стихах стилистики разговорной речи и уголовного жаргона. Как правило, блатной фольклор воспевает, романтизирует образ заключённого или рецидивиста и оправдывает преступный образ жизни. В песнях авторы показывают представителей криминального мира с положительной стороны, рассказывая о жизни, быте, переживаниях преступников — как находящихся на воле, так и заключённых[3], в то же время низводя свободных людей (в терминологии уголовников — «фраеров») до состояния «мусора».
Термин «блатная песня» возник в начале XX века с появлением исполнителей подобной музыки на эстраде. В моду вошёл так называемый босяцкий, или рваный, жанр, вызванный повышенным интересом в обществе к миру отверженных людей, которые в те времена в публицистике и художественной литературе изображались либо жертвами социальной несправедливости, либо носителями бунтарского духа. На сцене МХТ тюремная песня «Солнце всходит и заходит» впервые прозвучала в пьесе Максима Горького «На дне» (в 1902 году)[2]. Решающее влияние на формирование жанра оказали городской романс и клезмер[4].
Советское время
Традиционные мелодии блатной песни в советское время позаимствованы из ресторанных песен и куплетов, сочинявшихся и исполнявшихся еврейскими артистами в Одессе в начале XX века[5]. В музыкальном отношении (мелодика, аранжировка) эти песни испытали сильное влияние клезмера, прослеживаемое в жанре до сих пор[4].
Одной из первых блатных песен, получивших широкую известность, считается «Мурка» (примерно 1923). Сведения об авторстве «Мурки» крайне противоречивы. В 2000-е годы распространилась версия, не подтверждённая никакими документами, что эту песню на стихи одесского журналиста и кинодраматургаЯкова Ядова написал будущий «король европейского танго», рижский композитор и издатель Оскар Строк. В качестве аргументов приводятся три факта: «Мурка» изначально создана в стиле классического танго, песня впервые опубликована была в Риге В.Гадалиным — бывшим коллегой Строка, её пел рижанин К.Сокольский, которому выпала честь быть первым исполнителем многих произведений Строка. Однако причастность Строка к созданию «Мурки» не выдерживает критики: композитор не бывал в Одессе и с Ядовым знаком не был, в начале двадцатых годов он почти не сочинял новых песен, а к жанру танго обратился лишь пять лет спустя — первое танго Строка «Черные глаза» написано в 1928 году. Так или иначе «Мурка» быстро стала народной, её слова изменялись неизвестными авторами, которые добавляли жаргонизмы[6]. Мелодия песни исполняется в воровском притоне главным героем художественного фильма «Место встречи изменить нельзя», действие которого разворачивается осенью1945 года в Москве.
Впервые блатные песни на грампластинках были изданы в 1930-е годы. Исполнял их известный артист эстрады, уроженец ОдессыЛеонид Утесов. Одна из таких песен — «Гоп со смыком», написанная в стилизации песен одесситов. В те же годы Утёсов, по просьбе Сталина, исполнил во время приёма в Кремле вместе со своим оркестром песню «С одесского кичмана». Сталин аплодировал после выступления[7].
В 1930—1940-е годы появились песни о страданиях осуждённых, находящихся в ГУЛАГ. Песня о людях, содержавшихся в тяжёлых условиях в лагерях на Колыме в Магаданской области «Ванинский порт», чьё авторство до сих пор вызывает споры, появившаяся в конце 1940-х годов — стала гимном заключённых и была популярна в 1950-е годы[8].
Проверить информацию.
Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье. Соответствующую дискуссию можно найти на странице обсуждения.(6 июня 2013)
Другой трагический гимн осуждённых, написанный неизвестным автором «По тундре» («Воркута-Ленинград») появился во второй половине 1940-х годов. В 1930-х годах и начале 1940-х побеги из мест заключения были редки, поскольку обычно жестоко подавлялись — беглецов попросту расстреливали. С приходом в лагеря ГУЛАГ бывших военнопленныхгитлеровских лагерей и бывших повстанцев-националистов побеги стали серьёзной проблемой в пенитенциарных учреждениях СССР. Песня поэтизирует стремление к свободе и ненависть к тем, кто охраняет арестантов и осуждённых[9].
Во времена правления Никиты Хрущёва и Леонида Брежнева блатные песни, в том числе Леонида Утёсова, уже не тиражировались на грампластинках и по радио не звучали[10]. Один из самых известных исполнителей блатных песен в конце 1960-х — 1970-х годах, выступавший с нелегальными концертами — Аркадий Северный, не имевший опыта пребывания в местах лишения свободы. С ним порой сотрудничала группа «Братья Жемчужные», одна из первых исполнительниц шансона. Исследователи находят отдельные мотивы блатной песни в ранних произведениях Владимира Высоцкого[3] и Александра Розенбаума.
После 1991 года, коммерциализация и появление термина «шансон»
В 90-е годы в России появились множество музыкантов и коллективов, исполнявших на эстрадной сцене блатную песню. Ставший известным российским поэтом-песенником Михаил Танич, во времена Сталина имевший опыт жизни лагерника в местах лишения свободы, создал одну из таких групп — «Лесоповал», ставшую популярной: её пластинки издавались миллионными тиражами, а выступления демонстрировались ведущими федеральными телеканалами[11].
В начале 90-х годов, по воспоминаниям режиссёра Москонцерта Сергея Годунова, никто не называл блатную песню «шансоном», этот термин использовался лишь в отношении французской музыки.
В 1990 году впервые был проведён фестиваль блатной музыки в московском театре Эстрады, названный его организаторами «Гоп-стоп шоу». В 1991 году аналогичный фестиваль прошёл в Санкт-Петербурге, который был назван «Русский шансон. Лиговка−91». К этому времени освободился из колонии строгого режима один из самых известных исполнителей в жанре блатной песни и так называемого «городского фольклора» Александр Новиков[12].
С 1998 годана магнитофонных кассетах начали издаваться быстро ставшие популярными альбомы Шуры Каретного, где исполнялись произведения, стилизованные под блатную песню, звучали диалоги, изобиловавшие ненормативной лексикой и рассказы в иронической форме от имени человека, якобы неоднократно отбывавшего наказания в местах лишения свободы. Позже выяснилось, что псевдоним «Шура Каретный» принадлежит народному артисту России, актёру московского театра «Эрмитаж»Александру Пожарову, не имевшему уголовного прошлого, но использовавшему один из образов, увиденный им в молодости[13].
В начале XXI века по отношению к блатной песне, которая звучит по радио и на телевидении, обычно употребляется термин «русский шансон». Она стала предметом массовой культуры. В частности, песню «Мурка» — один из символов блатной музыки советских времён — исполняют (как и некоторые другие), в новой аранжировке, даже поп-исполнители и рэперы[6].
В статье «Криминальный романтизм как явление культуры современной России» культуролог В. И. Катин пишет:
Несмотря на то, что криминальный романтизм стал очевидным феноменом отечественной культуры, культурология, одна из задач которой состоит в разработке научных основ культурной политики государства, в настоящее время практически не занимается изучением этого опасного социокультурного явления, которое фактически угрожает национальной безопасности страны.
…
Из всех субкультур в этой жестокой и никогда не прекращавшейся борьбе с государством и обществом, в силу своих определённых качеств, победителем выходит криминальная субкультура. Анализ репертуара, проведенный автором за 2006 г. только по двум торговым точкам (магазины «Книжный мир» и «Сайгон»), реализующим в городе БалаковоСаратовской области музыкальные кассеты и DVD, показал наличие одной трети продукции так называемой «блатной, или тюремной» тематики от общего объёма по каждому магазину.
…
С учётом отмеченного выше, назрела острая необходимость в выработке и принятии государством, научными, общественными, корпоративными организациями, с активным участием института семьи, религиозных конфессий страны, скоординированных практических мер по преодолению на культурном пространстве современной России влияния криминальной субкультуры и развенчания её романтизированного образа[15].
Российский писатель Михаил Бутов так характеризует эту ситуацию:
Но и это было бы ничего, если бы русский шансон существовал где-то на своем пространстве, имел хоть какие-то рамки — ну, есть желающие это потреблять, так и флаг им в руки. Однако ситуация прямо противоположная. Как-то уже не подразумевается, что есть люди, которые потреблять этого как раз не желают. Для которых про бандитов, путан, стрелки, разборки, бабки, третью ходочку, дочь прокурора, таганскую тюрьму и владимирский централ — не интересно. Ни в каком виде. Ни под каким соусом. Надоело. Обрыдло. Не надо. Которые ещё пытаются внутренне спорить с чаадаевским постулатом, что у России нет и не может быть истории. Нет, нас уже не принимают в расчёт — кто обязан, кому мы нужны?[16]
Таким образом, «русский шансон» является одним из факторов укоренения тюремных и криминальных практик в культуре современного российского общества, которая оказывает существенное влияние на различные социальные уровни общества[17].
Самая известная запись (с оркестром) была сделана 8.3.1932 года. Настоящее имя исполнителя — Лейзер Вайсбейн
Зачем же я, Вас, родненький, узнала?…
С первой строкой и под названием «Я милого узнаю по походке…» была исполнена Гариком Сукачёвым. Также оную на квартирных концертах исполнял Майк Науменко. Широкую известность песня получила с 1912 года, когда её под названием «Панама» начал исполнять Юрий Морфесси.
Тебя я встретил, когда ты была девочкой…
Вариант другого исполнения: «Это было летом, в жаркую погоду…»
На Дерибасовской открылася пивная…
Написана на музыку аргентинского танго «Эль Чокло» (композитор А.Вилольдо). Известно исполнение песни Арк. Северным и ансамблем «Встреча». Существует исполнение Виктора Шульмана (с другим вариантом текста). Кроме того, есть версия песни под названием «На Богатяновской открылася пивная», самая известная запись которой сделана Стронгиллой Иртлач.
Зимний вечер хорош. Снег пушистый искрится. Мы с тобою вдвоём…
Зимний вечер
М.Шуфутинский
Песня была записана на I пластинку певца — «Побег» (1982-83). Ранее (в 1979 году) под названием «Голубое такси» и с изменённым текстом была исполнена А.Северным и ансамблем «Встреча».
Настоящая фамилия — Айбиндер. Песня была записана во Франции, на единственной пластинке исполнительницы — «Chants des prisonniers siberiens d’aujourd’hui. Блатные песни» (1975).
По свидетельству Артура Макарова, автором песни является Ан. Тарковский. Была записана во Франции, на единственной пластинке исполнительницы — «Chants des prisonniers siberiens d’aujourd’hui. Блатные песни» (1975).
Летит паровоз по долинам и [по] взгорьям…
Д.Верни
Автор — Н.Ивановский? Песня (без I строфы) была записана во Франции, на единственной пластинке исполнительницы — «Chants des prisonniers siberiens d’aujourd’hui. Блатные песни» (1975). В изменённом виде была использована в комедии «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», в исполнении Ю.Никулина и Г.Вицина.
Луной озарились хрустальные воды — где, детка, сидели мы вдвоём…
Песню исполняли в том числе В.Высоцкий, А.Галич. В 1975 г. песня также была записана во Франции, на единственной пластинке Д.Верни — «Chants des prisonniers siberiens d’aujourd’hui. Блатные песни».
У павильона «Пиво-воды»…
Пиво-воды
М.Шуфутинский
Песня была записана на I пластинку певца — «Побег» (1982-83). Исполняется на мотив песни «Вот кто-то с горочки спустился…».
↑ 12Дмитрий Слепович.Историческая типология клезмерской традиции в // Материалы Двенадцатой Международной междисциплинарной конференции по иудаике : Сборник. — Центр научных работников и преподавателей иудаики в ВУЗах «Сэфер», Институт славяноведения РАН, 2005. — Вып. 18. — С. 249–262. Архивировано 4 марта 2016 года.