По определению В. С. Турчина, движение за новое искусство не представляло собой единого художественного направления или стиля. «Вещественники» — люди «потерянного поколения»: героев произведений Э. М. Ремарка, С. Цвейга, Б. Брехта, утерявших духовные ориентиры в период между двумя мировыми войнами. Подобное мироощущение отражало искания художников из разных областей Германии, стремившихся противодействовать наступлению формализма и абстрактного искусства (отсюда название). Среди них были «бытописатели», неоклассицисты, «бидермайеровцы», сатирики, скептики, циники, порнографы и карикатуристы. Художники стремились воспринимать вещи такими, каковы они на самом деле, без идеализации и романтики. Не принимая абстрактивизм, «вещественники» отвергали и натурализм, они стремились к обновлению художественного языка. Отсюда приставка «новая»[3].
Термин
Название новая вещественность ввёл в обиход в 1925 году директор Мангеймского художественного музеяГустав Фридрих Хартлауб, пытаясь определить отход молодых художников от авангарда и переосмысление ими реалистических традиций. Хартлауб характеризовал этот реализм так:
Он был связан с повальными настроениями цинизма и покорности судьбе, которые охватили немцев после того, как обратились в прах их радужные надежды на будущее (что нашло себе отдушину в экспрессионизме). Цинизм и покорность судьбе составляли отрицательную сторону „новой вещественности“. Положительная сторона заключалась в том, что к непосредственной действительности относились с повышенным интересом, поскольку у художников возникло сильное желание воспринимать реальные вещи такими, какие они есть, без всяких идеализирующих или романтических фильтров.
Живопись
Заимствуя экспрессионистские приемы живописцев группы «Мост», «вещественники» намеревались противопоставить удручающему однообразию и банальности академического искусства, а также безысходности мещанского существования, выразительность нового художественного языка — «экспрессионистского реализма». Они использовали жесткие контуры, резкие, преимущественно холодные цвета, приёмы огрубления формы. За резкую манеру и «неэстетичность» их обвиняли в нигилизме. Но, скорее, это был изобразительный нонконформизм. Иногда такое искусство называют необъективизмом, а их представителей «художниками реальности». Известны и другие названия, обозначающие близкие, но не тождественные явления (неореализм; новая предметная живопись; новый реализм)[4].
Оставим искусство художникам и попытаемся с помощью фотографических средств создавать изображения, которые могли бы защитить своё достоинство чисто фотографическими качествами, не одолжаясь у искусства.
Искусство новой вещественности с его специфическим неореализмом художественного языка представляет собой в первую очередь социальный феномен с ярко выраженной критической ориентацией. Заострение социальной проблематики особенно заметно в женской теме, которая сама по себе воспринималась эпохой как необычайно болезненная и актуальная[6].
Из русских художников с течением новая вещественность сближают творчество эмигранта первой волны Николая Загрекова, работавшего в то время в Германии[7], в Эстонии представителем движения стала Наталия Мей.
В архитектуре новая вещественность в Германии (и отчасти в Голландии) получила название Нового строительства (Neues Bauen). Основными представителями этого направления считаются Эрих Мендельзон и Бруно Таут.
Кинематограф
Георг Вильгельм Пабст и другие режиссёры «золотых двадцатых» отвергали избыточную субъективность киноэкспрессионизма. В своих фильмах «Безрадостный переулок» (1925) и «Ящик Пандоры» (1929) Пабст на реалистическом фоне подчёркнуто беспристрастно поднимал острейшие социальные проблемы: проституция, алкоголизм, аборты, однополые связи, трудовые споры. В крупнобюджетной постановке «Метрополис» (1927) Фриц Ланг создал органичный синтез экспрессионизма и новой вещественности. В русле этого направления начинал свой путь в театральной режиссуре Бертольд Брехт.
Критика
Искусство «новой вещественности» обратило на себя внимание критиков и историков искусства. Немецкий фотограф Альберт Ренгер-Патч (1897—1966) опубликовал в 1928 году книгу, включающую более сотни довольно «жестких» фотографий «без прикрас», под вызывающим названием «Мир прекрасен[англ.]». В 1925 году немецкий историк искусства, критик и фотограф Франц Ро опубликовал монографию «После экспрессионизма: магический реализм: Проблемы новейшей европейской живописи» («Nach Expressionismus: Magischer Realismus: Probleme der neuesten europäischen Malerei»), в которой приветствовал «возвращение фигуративности», в том числе в искусстве «новой вещественности».
После устроенной нацистами печально знаменитой выставки 1937 года «Дегенеративное искусство» (Entartetekunst), или «Помои в искусстве», многие произведения были сожжены. Накануне, 18 июля в мюнхенском «Доме немецкого искусства» Адольф Гитлер открыл «Большую германскую художественную выставку» образцовых произведений искусства. Франца Ро как пропагандиста «дегенеративного искусства» лишили возможности преподавать и публиковать свои работы, некоторое время он провел в заключении. Позднее написал книгу «Непризнанный художник: история и теория культурного непонимания» («Der Verkannte Künstler: Geschichte und Theorie des kulturellen Missverstehens»; 1948).
↑ Турчин В. С. «Новая вещественность» — искусство потерянного поколения // Советское искусствознание. — Вып.26. — М.:Советский художник, 1990. — С. 99—100
↑Власов В. Г. «Новая вещественность» // Власов В. Г. Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства. В 10 т. — СПб.: Азбука-Классика. — Т. VI, 2007. — С. 282—283