Образ жизни Виолетты Моррис в 1920-е годы сильно отличался от традиционной роли женщин. В дополнение к её разносторонней спортивной деятельности, Моррис отклонилась от традиционного поведения того времени несколькими другими способами. Она была лесбиянкой, носила мужскую одежду, была заядлой курильщицей[4], часто сквернословила[6].
В 1928 году Федерация женского спорта Франции[англ.] (FFSF) отказалась продлить ей лицензию из-за жалоб на её образ жизни, и поэтому ей было запрещено участвовать в летних Олимпийских играх 1928 года. Агентство сослалось на её безнравственность, в частности, на склонность к мужской одежде. Она также ударила футбольного арбитра и была обвинена в том, что давала амфетамины другим игрокам[6]. После 1928 года её лицензия на автогонки была отозвана по аналогичным моральным соображениям. Тогда Моррис открыла магазин автозапчастей в Париже и вместе со своими сотрудниками занималась сборкой гоночных автомобилей. Этот бизнес вскоре обанкротился[12].
В 1930 году Моррис безуспешно подала в суд на FFSF, требуя возмещения убытков, поскольку она больше не могла зарабатывать участием в соревнованиях. Во время суда против неё было использовано малоизвестное постановление 1800 года, запрещающее женщинам носить брюки. Историк Мари-Жо Бонне утверждает, что, если гомосексуальность Моррис не преследовалась напрямую в ходе судебного разбирательства, то вопрос одежды стал настоящей проблемой. По иронии судьбы, одним из юристов FFSF была известная защитница прав французских женщин Ивонн Неттер[фр.]. Широко известна цитата, приписанная Моррис после суда, но отсутствующая в стенограмме:
Мы живем в стране, прогнившей из-за денег и скандалов, где правят болтуны, интриганы и трусы. Эта страна маленьких людей недостойна своих предков, недостойна выживания. Когда-нибудь разложение доведет нас до положения рабов, но если я все ещё буду здесь, я не буду одним из рабов. Поверь мне, это не в моем характере[3][6][13][14][15].
Оригинальный текст (фр.)
Nous vivons dans un pays pourri par le fric et les scandales, gouverné par des phraseurs, des magouilleurs et des trouillards. Ce pays de petites gens n’est pas digne de ses aînés, pas digne de survivre. Un jour, sa décadence l’amènera au rang d’esclave, mais moi, si je suis toujours là, je ne ferai pas partie des esclaves. Crois-moi, ce n’est pas dans mon tempérament.
— Виолетта Моррис
Во время своей спортивной карьеры в 1920-х годах Моррис сошлась и подружилась со многими французскими художниками и интеллектуалами. У неё были продолжительные дружеские отношения с танцовщицей американского происхождения Жозефин Бейкер, актёром Жаном Маре, поэтом, писателем и режиссёром Жаном Кокто. В 1939 году Моррис вместе со своей партнёршей, актрисой Ивонн де Брей[фр.], пригласила Кокто пожить с ними в их плавучем доме, пришвартованном у Пон-де-Нейи[англ.]. Во время пребывания там Кокто написал трёхактную пьесу «Священные чудовища[фр.]»[16].
Арест и оправдание за убийство
В январе 1933 года Моррис переехала в плавучий дом La Mouette со своей партнёршей Ивонн де Брей, которая пришвартовалась на Сене у Пон-де-Нейи на северо-западе Парижа, недалеко от Булонского леса. Живя на ренты с наследства, она занялась лирическим пением и достигла определённого успеха и в этом своём хобби, — её даже транслировали по радио[17].
В канун Рождества 1937 года, обедая с друзьями и соседями Робертом и Симоной де Тробриан в ресторане в Нейи, троица встретила пьяного и агрессивного молодого человека по имени Жозеф Ле Кам. Безработный бывший легионер оказался втянутым в жаркий спор с Симоной де Тробриан. Через некоторое время Моррис смогла успокоить этого человека. На следующий вечер, после очедного возлияния на Монмартре, Ле Кам пришёл к ним в плавучий дом, где у него произошёл ещё один конфликт, на этот раз с Моррис. Ле Кам покинул плавучий дом, но вскоре вернулся, заметив Симону де Тробриан, с которой он спорил накануне вечером. Он бросился к плавучему дому, размахивая ножом и угрожая Моррис и де Тробриан. Моррис несколько раз толкнула Ле Кама, прежде чем он бросился на неё, достала револьвер калибра 7,65 мм и произвела четыре выстрела, первые два — в воздух, следующие два — в Ле Кама[17]. Позже он умер в больнице, и Моррис был арестована, обвинена в убийстве и заключена на четыре дня в тюрьму La Petite Roquette[фр.] в XI округе Парижа. Её судил суд присяжных[англ.] в марте 1938 года, и она была оправдана, — суд принял её заявление о самообороне[17].
Во время Второй мировой войны и немецкой оккупации Франции Моррис сотрудничала с нацистами и режимом Виши. Мнения о характере её деятельности в этот период расходятся: некоторые, например писатель Раймонд Раффин, заявляют, что одной из её главных обязанностей во время войны было противодействие работе Управления специальных операций, британской организации, помогавшей Сопротивлению. Он также предположил, что она была не только шпионом нацистов, но и причастна к пыткам подозреваемых, и за все эти действия она была заочно приговорена к смертной казни. Хотя Моррис закупала бензин на чёрном рынке для нацистов, содержала гараж для Люфтваффе и была шофёром нацистов и иерархов Виши, другие утверждают, что это, по-видимому, предел её сотрудничества — и в любом случае это было то, чем она занималась и до оккупации — и что нет никаких доказательств, подтверждающих заявление Раффин о том, что она была причастна либо к шпионажу, либо к пыткам, но, возможно, она была подходящим козлом отпущения, особенно учитывая её риторику накануне войны[12]. Верно это или нет, но сложившаяся репутация палача и садистки привела к тому, что она стала широко известна как «гиена гестапо»[5][6].
26 апреля 1944 года, когда Моррис ехала на своем Citroën Traction Avant по проселочной дороге из Льюрей в Эпань в Нормандии вместе с семьей Байль, имевшей влияние среди вишистов, двигатель машины вдруг зашипел и заглох. Как позднее оказалось, двигатель был испорчен подпольщиками «маки» из французской группы СопротивленияMaquis Surcouf[фр.]. После этого члены Сопротивления выскочили из укрытия и открыли огонь по автомобилю. Трое взрослых и двое детей в машине погибли. Раффин утверждал, что целью нападения была Моррис, но Бонне заявляет, что это неочевидно, учитывая влиятельность семьи Байль. Тело Моррис, изрешеченное пулями, было доставлено в морг, где оставалось невостребованным в течение нескольких месяцев. Она была похоронена в безымянной общей могиле[3][4][12].
В популярной культуре
Моррис послужила прототипом персонажа спортсменки-коллаборационистки Лу Вилларс в романе Франсин Проуз«Любовники в Клубе Хамелеон, Париж, 1932 год» (2014)[19].
Morris is the subject of Francine Prose’s historical novel Lovers at the Chameleon Club, Paris 1932 (Harper, 2014): hear Prose interviewed here. Morris' character is called Lou Villars.