Бой под Салтановкой

Бой под Салтановкой
Основной конфликт: Отечественная война 1812 года
Н. С. Самокиш. Подвиг солдат Раевского под Салтановкой
Н. С. Самокиш. Подвиг солдат Раевского под Салтановкой
Дата 11 (23) июля 1812 года
Место с. Салтановка под Могилёвом
Итог Неопределённый
Противники

Флаг России Россия

Первая французская империя Франция

Командующие

генерал Раевский

маршал Даву

Силы сторон

15—17 тыс.

20—26 тыс.

Потери

2504 человек,
из них убито 564

3400—4134 человек
(по др. данным до 1200 человек)

Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

Бой под Салтановкой (часто также именуется Бой при Дашкове) — бой корпуса Раевского из 2-й русской Западной армии П. И. Багратиона с французами 11 (23) июля 1812 года под Могилёвом (село Салтановка) на начальном этапе Отечественной войны 1812 года. Также третий бой всей войны 1812 года.

Предыстория

После вторжения войск Наполеона в Россию 1-я (110 тыс. солдат) и 2-я (45 тыс. солдат) Западные армии русских оказались разделены французскими корпусами. Чтобы как можно скорее соединить русские силы, командующий 2-й армией Багратион получил приказ срочно двигаться на соединение с 1-й армией Барклая-де-Толли, двигаясь через Минск. Однако приблизившись к местечку Мир, Багратион узнал, что маршал Даву уже захватил Минск. С запада Багратиона преследовали корпуса Жерома Бонапарта, с юга в районе Слонима появился саксонский корпус Ренье. Возникла угроза окружения.

Багратион, присоединив отряды Платова и Дорохова, чудом проскользнувшие между корпусами французов, повернул на юг к Несвижу и далее к Бобруйску. Благодаря успешным действиям казаков Платова под Миром удалось задержать преследователей. Багратион смог благополучно дойти до Бобруйска без особых помех со стороны Жерома, войска которого безнадёжно отстали. В Бобруйске Багратион получил приказ идти на соединение с Барклаем к Витебску через Могилёв и Оршу. Однако Даву следовал параллельно Багратиону с севера, отрезая возможные пути к 1-й армии.

Когда Багратион достиг Днепра в районе городка Старый Быхов, Даву с 21 июля уже находился выше по течению в Могилёве, ещё не зная точного местонахождения Багратиона. Французы выслали по дороге на юг с целью разведки 3-й конно-егерский полк, который столкнулся на дороге с авангардом 2-й армии, 5-ю казачьими полками. Казаки прогнали французских конных егерей до Могилёва, захватив более 200 пленных и командира полка в том числе.

Даву, осмотрев окрестности, немедленно выдвинул авангард на оборонительную позицию у деревни Салтановка (прим. 10 км вниз по Днепру от Могилёва). Багратион приказал 7-му пехотному корпусу генерал-лейтенанта Раевского атаковать позиции Даву и по возможности овладеть Могилёвом. Вряд ли Багратион верил в прорыв, так как основные силы держал возле Быхова в полутора переходах от Салтановки, но он обязан был исполнять волю царя. Надежда на успех оставалась, так как силы Даву были неизвестны, и армия Багратиона (40 тыс., по словам самого Багратиона) могла его опрокинуть, если бы французский маршал располагал только передовыми частями.

С началом погони за 2-й армией русских, корпус Даву должен был выделить части на другие направления (в частности на захват Орши), а также потерял много людей в непрерывных маршах. Граф Сегюр сообщает, что Даву имел только 12 тысяч против Багратиона, что примерно соответствует численности 15 батальонов и кирасирской дивизии, которые заняли позицию у Салтановки. Клаузевиц упоминает про 20 тыс., оставшихся к тому времени у Даву в Могилёве, БСЭ сообщает о 26 тысячах у Даву. Историк Безотосный пишет, что Даву сумел подтянуть лишь 21,5 тыс. солдат[1].

Раевский имел до 17 тыс. солдат[1]. Багратион не располагал сведениями о силах Даву. Он рассчитывал связать противника боем, и в то время переправиться через Днепр. В случае же успешного боя русские бы прорвались на прямую дорогу к Витебску, или же на хорошую Смоленскую дорогу в Орше.

Ход боя

Подробная карта боя под Салтановкой и общий план соединения русских армий под Смоленском.

Французская позиция под Салтановкой была хорошо прикрыта природным рельефом. С фронта её защищал ручей в глубоком овраге, через который по большой дороге была построена плотина из наваленных деревьев и настлан мост. С востока протекал Днепр; местность, прилегающая к реке, была заболоченной и непроходимой для войск. На западе левый фланг французской позиции, тянувшейся до деревни Фатово, прикрывался лесом. Плотины и мосты, являвшиеся единственными доступными переходами через болотистые берега ручья, были по указаниям Даву или сломаны, или забаррикадированы. На фронте Даву поставил 4-ю пех. дивизию генерала Дессе, в глубине разместил 61-й пех. полк из 5-й пех. дивизии генерала Компана и 5-ю кирасирскую дивизию.

На рассвете 23 июля Раевский атаковал силами двух егерских полков 12-й пехотной дивизии генерал-майора Колюбакина. Французские посты были оттеснены за плотину, но взять её не удалось. На высотах за оврагом расположилась французская артиллерия, которая простреливала подходы к плотине и наносила чувствительные потери. Постройки в деревне были превращены в опорные пункты.

Очевидец боя, барон Жиро из корпуса Даву, так рассказал о начале боя:

Мы вдруг увидали выходящими из лесу, и сразу в несколько местах, весьма близких друг от друга, головы колонн, идущих сомкнутыми рядами, и казалось, что они решились перейти овраг, чтобы добраться до нас. Они были встречены таким сильным артиллерийским огнём и такой пальбой из ружей, что должны были остановиться и дать себя таким образом громить картечью и расстреливать, не двигаясь с места, в продолжение нескольких минут. В этом случае в первый раз пришлось нам признать, что русские действительно были, как говорили про них, стены, которые нужно было разрушить.

Русский солдат, в самом деле, превосходно выдерживает огонь, и легче уничтожить его, чем заставить отступить.

К полудню к месту боя прибыл маршал Даву и взял командование войсками на себя.

Раевский поручил 26-й дивизии Паскевича обойти позицию французов слева по лесным тропам, сам же он намеревался одновременно напасть с основными силами по дороге вдоль Днепра. Паскевич с боем вышел из леса и занял деревню Фатово, однако неожиданная атака 4-х французских батальонов опрокинула русских. Завязалось сражение с переменным успехом; французам удалось остановить Паскевича на своём правом фланге. Обе стороны разделял ручей, протекающий в этом месте по окраине леса параллельно Днепру.

Сам Раевский напал на фронтальную позицию французов 3 полками в лоб. Смоленский пехотный полк, наступая по дороге, должен был овладеть плотиной. Два егерских полка (6-й и 42-й) в рассыпном строю обеспечивали наступление на плотину. В ходе атаки колонну Смоленского полка в правый фланг опасно контратаковал батальон 85-го французского полка. Сам Раевский, который принял командование Смоленским пехотным полком, был ранен картечью в грудь, но остался в строю. В критический момент боя он лично возглавил атаку, повернул колонну и отбросил французский батальон за ручей. Этот эпизод позднее дал жизнь красивой легенде о том, как генерал Раевский повёл своих сыновей впереди солдат на врага.

Багратион убедился в силе позиции противника. Нарастить свои силы он не мог в силу узости поля сражения и сложного рельефа. К тому же по показаниям пленных русские ошибочно поверили в то, что французы имели в Могилёве до 5 дивизий и ждут ещё подхода подкреплений. В ночь на 24 июля Раевский отошёл от Салтановки к Дашковке, оставив сильный арьергард.

Брандт, офицер из корпуса Даву, оставил взгляд с французской стороны об исходе боя под Салтановкой:[2]

Офицеры, участвовавшие в сражении, утверждали с уверенностью, что русские были гораздо сильнее, и что, обойдя правый французский фланг, они поставили бы армию в критическое положение. Этого опасались ежеминутно. Сам маршал и другие генералы вообще полагали, что русские воспользуются именно так своим численным перевесом. Даву, действительно, слишком разбросал свои силы, и, наверное, не в состоянии был бы выдержать хорошо направленную атаку противника… Преувеличенное донесение генерала Паскевича, командовавшего левым флангом русских и полагавшего видеть против себя 20 тысяч человек, равно и мнение самого Багратиона о больших силах противника, наконец опасение, что армия короля Жерома подоспеет во время его предприятия и атакует его с тыла — все это вместе могло быть причиною нерешительности русских.

После сражения

Мемориальная часовня у деревни Салтановка
Часовня построена в 1912 году

В течение 24 июля 7-й корпус Раевского оставался в Дашковке. Казаки Платова переправились через Днепр и последовали к Смоленску по восточному берегу Днепра мимо Могилёва, специально показываясь на глаза французам. Даву, ожидая повторного штурма русских, укреплял позиции и не двигался с места. Судя по сообщениям с французской стороны, у него и не было сил, чтобы в одиночку атаковать Багратиона.

Тем временем у села Новый Быхов (ниже Быхова по течению Днепра) закончили возведение моста. 25 июля армия Багратиона переправилась через Днепр и двинулась к Смоленску. 26 июля и 7-й корпус Раевского отошёл от Дашковки к переправе и последовал за основными силами Багратиона. Отступление было прикрыто густой сетью казачьих пикетов. В результате Даву не сразу узнал об отступлении, а когда узнал, не имел представления о направлении отступления. Таким образом время для преследования было упущено.

Русская сторона считала себя победившей, полагая успехом провал планов Наполеона отрезать 2-ю армию. Французы, в свою очередь, гордились тем, что сдержали напор Багратиона под Могилёвом.

3 августа русские 1-я и 2-я Западные армии соединились без помех в районе Смоленска. Части корпуса Даву, переправившись через Днепр под Оршей, остановились в районе Дубровно. Наполеон собирался с силами в Витебске. Наступила непродолжительная передышка в ходе Отечественной войны.

В корпусе Раевского в бою под Салтановкой выбыло из строя 2504 человек, из них убитыми 564[3]. По данным Безотосного потери составили свыше 2,5 тыс. человек[1].

Багратион в своём рапорте царю Александру I оценил потери противника в 5 тыс. человек.

По другим источникам, оценки потерь корпуса Даву варьируются от 3400[4] до 4134[5] человек. Безотосный сообщает, что потери Даву составили до 1,2 тыс. человек[1].

Легенда

В связи с боем под Салтановкой известна история о том, как Раевский в одну из атак шёл впереди полка с своими сыновьями[6]. Эта атака изображена на знаменитой картине Самокиша. Несмотря на широкую известность этого факта, он является не более чем патриотическим вымыслом журналистов, описывавших ход войны в российских газетах. Достаточно напомнить, что младшему сыну Раевского было всего 11 лет.

Сам Раевский в беседе со своим адъютантом поэтом Батюшковым опровергал эту историю: он действительно водил полк в атаку с шпагой в руках, но рядом с ним шли не сыновья, а адъютанты и ординарцы[7].

Почвой для легенды мог стать факт, что сыновья Раевского действительно находились при его войсках в момент сражения, а старший из них, 16-летний Александр, участвовал в бою.

Примечания

  1. 1 2 3 4 В. М. Безотосный. Россия в наполеоновских войнах 1805—1815 гг. — 2014. — С. 293—294. — 664 с. — ISBN 978-5-8243-1856-2.
  2. Воспоминания генерала Брандта о русском походе 1812 года // «Военный сборник», 1862 год, Ч. 2
  3. М. И. Богданович. История Отечественной войны 1812 года. Т. 1. С. 216; Надпись на 2-й стене Галереи воинской славы Храма Христа Спасителя.
  4. М. И. Богданович, История Отечественной войны 1812 года, т. 1, c. 216
  5. Цифра приведена в статье А. Микаберизде «Лев русской армии»
  6. Сколь ни известно общее врожденное во всех истинных сынах России пламенное усердие к Государю и отечеству, мы не можем однако умолчать перед публикою следующего происшествия, подтверждающего сие разительным образом. — Пред одним бывшим в сию войну сражением, когда Генерал-Лейтенант Раевский готовился атаковать неприятеля, то будучи уверен, сколько личный пример Начальника одушевляет подчиненных ему воинов, вышел он пред колонну, не только сам, но поставил подле себя и двух юных сыновей своих, и закричал: — «Вперед, ребята, за Царя и за отечество! Я и дети мои, коих приношу в жертву, откроем вам путь». — Чувство геройской любви к отечеству в сем почтенном воине должно быть весьма сильно, когда оно и самый глас нежной любви родительской заставило умолкнуть

    «Северная почта» № 61. 31 июля 1812 года
  7. «Из меня сделали римлянина, милый Батюшков», сказал он мне, — … Про меня сказали, что я под Дашковкой принес на жертву детей моих. «Помню, — отвечал я, — в Петербурге вас до небес превозносили». — «За то, чего я не сделал, а за истинные мои заслуги хвалили Милорадовича и Остермана. Вот слава, вот плоды трудов!» — «Но помилуйте, ваше высокопревосходительство, не вы ли, взяв за руку детей ваших и знамя, пошли на мост, повторяя: вперед, ребята; я и дети мои откроем вам путь ко славе, или что-то тому подобное». Раевский засмеялся. "Я так никогда не говорю витиевато, ты сам знаешь. Правда, я был впереди. Солдаты пятились, я ободрял их. Со мною были адъютанты, ординарцы. По левую сторону всех перебило и переранило, на мне остановилась картечь. Но детей моих не было в эту минуту. Младший сын сбирал в лесу ягоды (он был тогда сущий ребёнок, и пуля ему прострелила панталоны); вот и все тут, весь анекдот сочинен в Петербурге. Твой приятель (Жуковский) воспел в стихах. Граверы, журналисты, нувеллисты воспользовались удобным случаем, и я пожалован римлянином. Et voila` comme on e’crit l’histoire! (Вот как пишется История!)

    Вот что мне говорил Раевский.

    Батюшков. Чужое — мое сокровище. Из записной книжки 1817 г.

Ссылки