Вера Николаевна Фигнер
Дата рождения	24 июня (6 июля) 1852(1852-07-06)
Место рождения	дер. Никифорово, Тетюшский уезд, Казанская губерния
Дата смерти	15 июня 1942(1942-06-15) (89 лет)
Место смерти	Москва, СССР[1]
Страна	Российская империя  СССР
Род деятельности	фельдшер, революционная деятельница, мемуаристка
Отец	Николай Александрович Фигнер
Мать	Екатерина Христофоровна Куприянова
Супруг	Алексей Викторович Филиппов
Медиафайлы на Викискладе
Произведения в Викитеке

Ве́ра Никола́евна Фи́гнер (по мужу Фили́ппова; 24 июня [6 июля] 1852 (по другим данным 25 июня [7 июля] 1852), деревня Никифорово, Казанская губерния^[2] — 15 июня 1942, Москва) — революционерка, террористка, член Исполнительного комитета «Народной воли», позднее эсерка, но вышла из партии после разоблачения Е. Ф. Азефа и последующего разочарования в терроре. После Февральской революции — председатель Комитета помощи освобождённым каторжанам и ссыльным, член кадетской партии, кандидат от неё в Учредительное собрание. Октябрьскую революцию не приняла, была верна своим «правонародническим» взглядам, но осталась жить в России.

Родной брат Николай — оперный певец, младшая сестра Лидия — революционерка-народница.

Родилась в дворянской семье. Отец — Николай Александрович Фигнер (1817—1870), штабс-капитан в отставке с 1847 года, служил в Тетюшском уезде Казанской губернии по ведомству Министерства государственных имуществ, получил чин губернского секретаря, затем лесничего в Тетюшском и Мамадышском лесничествах. Был женат на Екатерине Христофоровне Куприяновой (1832—1903). У них было шесть детей: Вера, Лидия, Пётр, Николай, Евгения и Ольга^[3].

В 1863—1869 годах обучалась в Казанском Родионовском институте благородных девиц^[4]. В этом заведении уделялось особое внимание религиозному воспитанию учащихся, но Вера становится убеждённой атеисткой, вынеся, однако, из Евангелия «некоторые принципы», такие, как «отдача себя всецело раз избранной цели» и «другие высшие моральные ценности», которые она впоследствии увязала именно с революционной работой. Поступила в Казанский университет, где была ученицей П. Ф. Лесгафта. По её словам, именно моральные убеждения заставили выбрать себе профессию врача^[5]:

Когда я вышла 17 лет из института, во мне в первый раз зародилась мысль о том, что не все находятся в таких благоприятных условиях, как я. Смутная идея о том, что я принадлежу к культурному меньшинству, возбуждала во мне мысль об обязанностях, которые налагает на меня мое положение по отношению к остальной, некультурной массе, которая живёт изо дня в день, погруженная в физический труд и лишенная того, что обыкновенно называется благами цивилизации. <…> Русская журналистика того времени и то женское движение, которое было в полном разгаре в начале 70-х годов, дали готовый ответ на запросы, которые у меня возникали, они указали на деятельность врача как на такую, которая может удовлетворить моим филантропическим стремлениям.

— Фигнер В.Н. Запечатленный труд.

С 18 октября 1870 года (венчались в сельской церкви в Никифорово) замужем за выпускником юридического факультета Казанского университета, самарским судебным следователем Алексеем Викторовичем Филипповым. Брак был заключён ещё до увольнения Лесгафта. После увольнения Лесгафта и прекращения обучения женщин на медицинском факультете Казанского университета вместе с супругом выехали в Швейцарию с целью завершить медицинское образование. Брак, не обязательно фиктивный, был типичным способом «бегства» от родителей и выбора своего жизненного пути для русских женщин в XIX веке.

В 1872 году поступила на медицинский факультет Цюрихского университета, где познакомилась с народницей Софьей Бардиной и сложившимся вокруг неё кружком русских студенток «Фричи»^[6]. «Все студентки были от неё без ума», утверждал В. К. Плеве, директор Департамента полиции и будущий министр внутренних дел. В 1873 году изучала с ними политэкономию, историю социалистических учений и революционного развития в Европе. Утверждала, что её любимый литературный герой — Рахметов, персонаж романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?».

Есть натуры, которые не гнутся, их можно только сломить, сломить насмерть, но не наклонить к земле. К числу их принадлежит Вера Николаевна…

— С. Иванов

В 1874 году перешла на учёбу в Бернский университет, где познакомилась с П. Л. Лавровым и М. А. Бакуниным, после чего кружок «фричей» превратился в ядро «Всероссийской социально-революционной организации». В 1875 году, не завершив образования, по требованию коллег по организации вернулась в Россию, где сдала экзамены на звание фельдшерицы. В 1876 году был официально оформлен развод с мужем. Филиппов не разделял революционных взглядов жены и, покинув Швейцарию ещё в 1874 году, вернулся на судебную службу в Казанской губернии^[7].

С 1876 года — участница «хождения в народ»; вела пропаганду среди крестьян в селе Студенцы, Самарской губернии. В 1878 году в течение 10 месяцев работала фельдшером в селе Вязьмино Саратовской губернии.

Каждую минуту мы чувствовали, что мы нужны, что мы не лишние. Это сознание своей полезности и было той притягательной силой, которая влекла нашу молодёжь в деревню; только там можно было иметь чистую душу и спокойную совесть

Формально Вера Фигнер не входила в организацию «Земля и воля», но возглавляла созданный ею автономный кружок «сепаратистов» (Александр Иванчин-Писарев, Юрий Богданович, Александр Соловьёв и др.), который разделял платформу землевольцев и сотрудничал с ними. В 1879 году участвовала в воронежском съезде землевольцев. После распада «Земли и воли» вошла в Исполнительный комитет организации «Народная воля», вела агитацию среди студентов и военных в Петербурге и Кронштадте. Участвовала в подготовке покушений на Александра II в Одессе (1880) и Петербурге (1881). Единственным светлым воспоминанием о пребывании в Одессе для неё осталась встреча с «Сашкой-инженером» (Ф. Юрковским, совершившим по поручению организации ограбление херсонского казначейства), который дал ей прозвище «Топни-ножка». Когда писатель Вересаев спросил о происхождении этой клички, Фигнер лукаво улыбнулась: «Потому что красивые женщины имеют привычку топать ножкой». Полицейским ведомством характеризовалась следующим образом: «небольшого роста, худощавая, темная шатенка с проседью, лицо желтоватое с бледным румянцем, нос большой прямой, на правой стороне шеи шрам, уши большие белые»^[8].

После убийства Александра II смогла скрыться, оказавшись единственным не арестованным полицией членом организации. Выехав в Одессу, участвовала (вместе со Степаном Халтуриным) в покушении на военного прокурора Стрельникова В. С.^{[уточнить]}.

Весной 1883 года в Харькове выдана полиции С. П. Дегаевым, арестована и предана суду. В сентябре 1884 года по «Процессу 14-ти» Фигнер приговорена Петербургским военно-окружным судом к смертной казни.

Я часто думала, могла ли моя жизнь <…> кончиться чем-либо иным, кроме скамьи подсудимых? И каждый раз отвечала себе: нет!

«Просто „обожал“, буквально обожал до религиозного экстаза» Веру Фигнер Глеб Успенский. Весть об её аресте потрясла его, «он даже зарыдал и долго не мог успокоиться». В день оглашения приговора по делу «14-ти» писатель сумел передать Вере Фигнер, только что осуждённой на смерть, записку: «Как я вам завидую! Глеб Успенский».

В последнем слове на суде Вера Фигнер сказала:

Если бы какой-нибудь орган общества указал мне другой путь, кроме насилия, быть может, я бы его выбрала, по крайней мере испробовала бы. Но я не видела протеста ни в земстве, ни в суде, ни в каких-либо корпорациях; не было воздействия и литературы в смысле изменения той жизни, которою мы живем, — так что я считала, что единственный выход из того положения, в котором мы находимся, заключается в насильственной деятельности. Раз приняв это положение, я пошла этим путем до конца. Я всегда требовала от личности, как от других, так, конечно, и от себя, последовательности и согласия слова с делом, и мне казалось, что, если я теоретически признала, что лишь насильственным путем можно что-нибудь сделать, я обязана принимать и непосредственное участие в насильственных действиях, которые будут предприняты той организацией, к которой я примкнула. К этому меня принуждало очень многое. Я не могла бы со спокойной совестью привлекать других к участию в насильственных действиях, если б я сама не участвовала в них: только личное участие давало мне право обращаться с различными предложениями к другим лицам. Собственно говоря, организация «Народная воля» предпочитала употреблять меня на другие цели — на пропаганду среди интеллигенции, но я хотела и требовала себе другой роли: я знала, что и суд всегда обратит внимание на то, принимала ли я непосредственное участие в деле, и то общественное мнение, которому одному дают возможность свободно выражаться, обрушивается всегда с наибольшей силой на тех, кто принимает непосредственное участие в насильственных действиях, так что я считала прямо подлостью толкать других на тот путь, на который сама не шла бы.

Вот объяснение той «кровожадности», которая должна казаться такой страшной и непонятной и которая выразилась в тех действиях, одно перечисление которых показалось бы суду циничным, если бы оно не вытекало из таких мотивов, которые во всяком случае, мне кажется, не бесчестны.

— Запечатленный труд.

После девяти дней ожидания исполнения приговора казнь была заменена бессрочной каторгой. В тюрьме писала стихи. Пыталась установить связь с другими политическими заключёнными Шлиссельбургской крепости (в частности, с Н. А. Морозовым и др.), организовывать коллективные протесты против тяжёлых условий содержания.

В 1904 году отправлена в ссылку — вначале в Нёноксу Архангельской губернии, затем — в Казанскую губернию, оттуда — в Нижний Новгород.

В 1906 году типография А. Гольдберга выпустила небольшую книжку Веры Фигнер «Стихотворения», в которую вошло 25 стихов. В этом же году была объявлена амнистия многим заключённым, и Вера Фигнер получила разрешение выехать за границу для лечения. В 1907 году вступила в партию эсеров. Вышла из партии после разоблачения Е. Ф. Азефа, которого долго защищала от невероятных, по её мнению, обвинений в провокаторской деятельности.

В 1910 году выступила инициатором создания «Парижского комитета помощи политкаторжанам», в ходе его организации сблизилась с Е. П. Пешковой. Комитет ставил целью организовать общественное мнение на Западе на защиту политических заключённых в России и одновременно оказать им материальную помощь, для чего вёл работу в Англии, Бельгии, Голландии, Швейцарии. Денежные взносы поступали из Гамбурга и Бухареста, Неаполя и Чикаго. Сама Фигнер, неплохо освоившая английский и французский языки, постоянно выступала на митингах, в частных домах, на студенческих собраниях. Опубликовала ряд злободневных статей на политические темы в зарубежных журналах. Стиль её статей вызвал одобрение И. А. Бунина: «Вот у кого нужно учиться писать!»

В 1915 году при возвращении в Россию на границе арестована, осуждена и сослана под надзор полиции в Нижний Новгород. В декабре 1916 года, благодаря брату Николаю, солисту Императорских театров, получила разрешение жить в Петрограде.

Февральскую революцию 1917 года Вера Фигнер встретила в качестве председателя Комитета помощи освобождённым каторжанам и ссыльным. В марте 1917 года участвовала в манифестации солдат и работниц, требовавших равноправия женщин. На приёме, устроенном Председателем Временного правительства князем Г. Е. Львовым, требовала предоставления женщинам избирательных прав на выборах в Учредительное собрание. В апреле 1917 года избрана почётным членом Всероссийского съезда учителей, членом Исполнительного комитета Всероссийского совета крестьянских депутатов; на II съезде Трудовой группы призывала к объединению народнических групп в одну партию.

4 мая 1917 года была избрана почётным председателем Всероссийского съезда представителей Советов крестьянских депутатов, 19 мая вошла в состав Исполкома Всероссийского совета крестьянских депутатов, который 27 июля номинировал её кандидатом в члены Учредительного собрания. Была членом Предпарламента.

18 июня 1917 года подписала воззвание старых революционеров ко всем гражданам России за продолжение войны «до победного конца».

Октябрьскую революцию 1917 года не приняла.

В мае 1918 года по приглашению своей племянницы Веры Сергеевны Стахевич (дочери сестры Лидии) переехала из голодного Петрограда в село Лугань (Севский уезд, Орловская губерния). После потери своих близких (в Лугани в 1919—1920 годах умерли сёстры Ольга, Лидия, племянница Вера Сергеевна Стахевич) Вера Николаевна осталась одна с годовалым внучатым племянником Сергеем, сыном В. С. Стахевич. В марте 1920 года из Москвы приехала жена известного ученого-химика, бывшего народовольца А. Н. Баха и увезла Веру Николаевну в столицу. Ребёнка забрала и усыновила другая племянница Веры Николаевны — Татьяна Сергеевна Стахевич, приехавшая за мальчиком с Украины.

В 1921—1922 годах опубликовала двухтомный «Запечатлённый труд»^[9] об истории русского революционного движения.

В середине 1920-х принимала участие в создании Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, а также в организации его деятельности (в 1928 году имелось не менее 50 филиалов в разных городах), равно как и в деятельности множества других общественных организаций (около 15), была председателем исполнительного бюро Всероссийского общественного комитета по увековечению памяти П. А. Кропоткина^[10].

В 1922 году в московском Музее Революции большевики устроили Вере Фигнер торжественное чествование, в связи с её 70-летием. 14 марта 1926 года в связи с 45-й годовщиной убийства императора Александра II Вере Фигнер была назначена персональная пенсия как участнику покушения. В 1933 году эта пенсия была увеличена.

В 1927 году в числе группы «старых революционеров» обращалась к советскому правительству с требованием прекратить политические репрессии, но её голос не был услышан. В день 80-летия (1932 год) было издано полное собрание её сочинений в 7 томах — рассказ об ужасах жизни в «царских застенках». Фигнер так и не стала членом Коммунистической партии, хотя люди обычно воспринимали её как коммунистку. Они просили её о поддержке в годы репрессий, она писала обращения к властям, тщетно пытаясь спасти от гибели людей, обращалась за поддержкой к М. И. Калинину, Ем. Ярославскому.

Умерла 15 июня 1942 года от пневмонии, похоронена в Москве на Новодевичьем кладбище.

Вы спрашиваете, — что делать? Нужна революция. Да, снова революция. Но наша задача слишком грандиозна. Революция слишком необычна, и надо серьёзно готовиться к ней. Что толку, если снова угнетённые сядут на место бывших властников? Они сами будут зверьми, даже, может быть худшими. …Нам надо сегодня же начать серьёзную и воспитательную работу над собой, звать к ней других… Когда человек поймёт в человеке, что он высокая индивидуальность, что он большая ценность, что он свободен также, как и другой, тогда только станут обновлёнными наши взаимоотношения, только тогда совершится последняя светлая духовная революция и навсегда отпадут заржавленные цепи.

— В. Н. Фигнер, 11 апреля 1925, газета российских рабочих организаций США и Канады «Рассвет»

В 1926 году специальным постановлением Совета Народных Комиссаров, подписанным В. В. Куйбышевым, В. Н. Фигнер в числе восьми других «участников цареубийства 1 марта 1881 года» была назначена персональная пожизненная пенсия.

В 1922 году 70-летие Веры Николаевны было отмечено торжественным заседанием в Музее Революции.

В день 80-летия в 1932 году старейшую революционерку приветствовали ветераны революционного движения Ф. Кон, Емельян Ярославский. Сообщения о чествованиях помещались в центральных газетах^[11].

В 1933 году Постановлением Совнаркома СССР пенсия была увеличена:^[12]

Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:

Увеличить размер персональной пенсии участникам террористического акта 1 марта 1881 года: Вере Николаевне Фигнер, Анне Васильевне Якимовой-Диковской, Михаилу Федоровичу Фроленко, Анне Павловне Прибылёвой-Корба и Фани Абрамовне Морейнис-Муратовой — до 400 рублей в месяц с 1 января 1933 года.

8 февраля 1933 года, Москва, Кремль.

Хотя она сама сожалела о террористической деятельности, но в условиях борьбы с террористами в конце 30-х годов о Фигнер и других народовольцах старались не вспоминать. Один из её внучатых племянников был расстрелян в 1938 году. Она писала Сталину, Калинину, просила не расстреливать старых членов кадетской, эсеровской и других народнических партий.

• Вторая половина августа — середина сентября 1879 года — доходный дом (Лештуков переулок, 15)^[13].
• Начало января — 3 апреля 1881 года — конспиративная квартира ИК «Народной воли» (набережная Екатерининского канала, 78, кв. 8).

• Именем Фигнер в 1928 году названа малая планета ((1099) Фигнерия).
• Мемориальная доска на доме, в котором В. Н. Фигнер отбывала ссылку в 1904—1905 годах на улице, названной в её честь (село Нёнокса)^[14].
• В городе Горький (Нижний Новгород) её именем была названа одна из улиц в центре города. В 1990-е годы улице было возвращено прежнее название (Варварская).
• В настоящее время именем Веры Фигнер названы улицы в следующих городах: Пермь, Мамадыш (Татарстан), Воронеж (улица и переулок), Санкт-Петербург, Одесса (Малиновский район), Городец.

Именем Фигнер в 1928 году был назван (переименован) товаро-пассажирский пароход «Харитина» (1908—1928).

Написала мемуары «Запечатлённый труд» в 3-х томах, которые переиздавались в СССР в 1920—1930-е годы.

• Вера Фигнер. Избранные произведения в 3-х т. М.: Издательство всесоюзного общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев, 1933.
• «Запечатленный труд», том 1 Архивная копия от 29 ноября 2009 на Wayback Machine
• «Запечатленный труд». Том 2. Когда часы жизни остановились Архивная копия от 13 октября 2010 на Wayback Machine
• После Шлиссельбурга (1929). Том 3 Архивная копия от 22 февраля 2008 на Wayback Machine
• Вера Фигнер. Полное собрание сочинений в 7-ми томах
  • Том 5 Очерки, статьи, речи Архивная копия от 13 октября 2010 на Wayback Machine
  • Том 6 Письма Архивная копия от 13 октября 2010 на Wayback Machine
  • Том 7 Письма после освобождения Архивная копия от 22 марта 2009 на Wayback Machine
• Стихи В. Фигнер // Поэты-демократы 1870—1880-х годов. — Л.: «Советский писатель», 1968. — (Библиотека поэта)
• «Процесс 14-ти». Последнее слово В. Н. Фигнер [1884]
• Письмо В. Н. Фигнер от 17 июля 1932 г.
• «Процесс 14-ти». Воспоминания Веры Фигнер [1932]
• Фигнер В. Н. Член Исполнительного комитета партии «Народная Воля» Михаил Фёдорович Фроленко. — М.: Издательство Всесоюзного общества политкаторжан и сс.-поселенцев, 1926. — 29 с.
• Вера Фигнер. Стихотворения. — СПб.: Типография А. А. Гольдберга, 1906. — 40 с.; портр. (Библиотека освободительной борьбы. 1906 г. — № 3.)

• Рёссель, Б. [=Бертран Рассел] Очерки изъ исторіи германской соціалъ-демократической рабочей партіи. Шесть лекцій/ Перев. съ англійскаго В. Фигнеръ; редакція и предисловіе В. Канеля. [=В. Я. Канель] Спб, 1906. — XXIV+137 c.

• В 1885 году Надсон, вдохновлённый образом Веры Фигнер и под впечатлением «Процесса 14-ти», написал стихотворение «По смутным признакам, доступным для немногих…»^[15]
• Анна Баркова Вера Фигнер.
• Владимир Войнович. Степень доверия. Повесть о Вере Фигнер. — М.: Политиздат, 1972. (Серия «Пламенные революционеры»)^[16]. Переиздание: Владимир Войнович. Деревянное яблоко свободы: Роман о переломном периоде в истории России. — М.: Эксмо, 2008. — 384 с. — ISBN 978-5-699-29401-5^[17]
• Евгений Евтушенко. Главка «Фигнер» из поэмы «Казанский университет» (1971)^[18]
• Борис Арцыбашев. Портрет В. Н. Фигнер

• Войнович В. Деревянное яблоко свободы
• Войнович В. Степень доверия. — М., 1993
• Леонтьев Я. Вера Фигнер и Кропоткинский комитет
• Павлюченко Э. Вера Николаевна Фигнер и её «Запечатленный труд». — М., 1963.
• Красовский Ю. А. Женщина русской революции. Литературные и психологические аспекты архива Веры Фигнер // Встречи с прошлым. — М., 1982. — Вып. 4.
• Воронихин А. В. Вера Николаевна Фигнер. Взгляд на женщину русских революций из XXI века. М; Саратов. Common place, 2020. — 400 с.
• Григорий Кан. Вера Фигнер: известная и неизвестная* : ж."Российская история", 2021, No 2, март-апрель. С. 214—220. [1]

• Венера-нигилистка (биография)
• В воспоминаниях современников
• Русская поэзия. Вера Николаевна Фигнер (1852—1942)