Сын человеческийСын человеческий (сын человека: ивр. בן אדם[1]; иуд.-арам. בר אנש; др.-греч. υἱὸς ἀνθρώπου) — идиома, берущая своё начало в Танахе (еврейской Библии). Вначале это словосочетание обозначало обычную принадлежность к человеческому роду в смысле некто или один из. Позднее термин стал употребляться эсхатологически, означая божественного посланника. В Ветхом ЗаветеВыражение «сын человеческий» в обычном значении встречается в еврейской Библии 107 раз, большинство (93 раза) — в Книге пророка Иезекииля. Книга Даниила впервые описывает его как будущего спасителя человечества, которому Бог после страшного суда даст власть над миром:
В книге Еноха, входящей в Ветхий Завет эфиопской Библии, Сын Человеческий — это небесное существо, посылаемое в этот мир. Сын Человеческий придёт совершить суд и водворить правду[2]. В Новом ЗаветеСогласно Католической энциклопедии, в Евангелиях выражение «Сын человеческий» используется для обозначения Иисуса Христа не менее 81 раза: 30 раз в Евангелии от Матфея, 14 — в Евангелии от Марка, 25 — в Евангелии от Луки и 12 — в Евангелии от Иоанна[3]. Протестантский теолог Джордж Элдон Лэдд высказывает удивление по поводу того, что ранняя церковь проигнорировала это «единственное наименование, которым Иисус свободно пользовался по отношению к Себе и которым предпочитал Себя называть». За пределами Евангелий публично это выражение используется лишь однажды, в устах первого мученика Стефана (Деян. 7:56)[3]. Во времена Иисуса Христа выражение «Сын человеческий» не было очень широко известно, если вообще было известно как мессианский титул[3]. Однако протодиакон Андрей Кураев считал так:
Об этом же говорил протоиерей Александр Мень: «Он не произнёс слова „Мессия“, однако выражение „Сын Человеческий“ было им понятно; оно означало, что новый Учитель — Тот, Кого все давно с нетерпением ждали»[5]. Это понимание «сына человеческого» как Христа хорошо видно в Евангелии от Иоанна: «Народ отвечал Ему: мы слышали из закона, что Христос пребывает вовек; как же Ты говоришь, что должно вознесену быть Сыну Человеческому?» (Ин. 12:34). Однако, по мнению библеиста Барта Эрмана, исторический Иисус таким образом описывал не себя, а космического судью, который должен был скоро прийти с небес[6]. Примечания
Литература
|