|
Станчинский, Владимир Владимирович
Владимир Владимирович Станчинский (20 апреля 1882 — 29 марта 1942) — один из основателей советской экологии, известный орнитолог, активный деятель охраны природы и заповедного дела. БиографияРодился 20 апреля 1882 года в Москве в семье инженера-химика. Его отец, Владимир Николаевич, работал инспектором одной из текстильных фабрик Александровского уезда Владимирской губернии[1]. Семья Станчинских дала родине не только выдающегося биолога, но и известного математика — В. М. Станчинского, а также выдающегося музыканта — А. В. Станчинского (брата Владимира Владимировича). В 1889 году отец купил у Л. П. Шестаковой-Глинки (сестры композитора) небольшое имение в Ельнинском уезде Смоленской губернии[1]. Отец и мать были связаны с народовольческим движением, сам Владимир в гимназии и университете работал в марксистских кружках, был членом Исполнительного комитета студенческой революционной организации 3-го созыва. После окончания в 1901 году Смоленской гимназии[1] поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского Университета, где специализировался у академика М. А. Мензбира. Однако уже в 1902 году был исключён из университета за революционную деятельность. Эмигрировал в Германию, где продолжил свои научные занятия в Гейдельбергском университете под руководством О. Бючли[1]. В 1906 году получил степень доктора философии по зоологии. Вернувшись в Москву, преподавал в частных гимназиях. Сдал экстерном все экзамены за полный курс университета. Стал ассистентом на кафедре зоологии Московского Сельскохозяйственного института. Проводил практические занятия, вёл научный студенческий кружок, преподавал орнитологию охотоведам. Проводил экскурсии в Подмосковье, Муганской степи и Ленкорани[1]. После 2-го съезда РСДРП вступил в партию меньшевиков, с которой не порывал до ноября 1917 года, имел партийную кличку «Мчанов». С 1915 по 1917 год служил в армии. В феврале 1917 года принимал активное участие в организации московской милиции, был избран комиссаром милиции. Весной 1917 года по поручению Временного правительства ездил с инспекционной поездкой по российской глубинке. Осенью его политическая деятельность заканчивается, и он целиком отдается науке. О первых природоохранных действиях Станчинского известно, что в 1912 году он участвовал в заседаниях Российского орнитологического комитета, занимавшегося охраной птиц и проектированием заповедников. 23 июля 1925 года по требованию украинской общественности, в заповедник Аскания-Нова Совнаркомом республики была направлена авторитетная комиссия, в которую вошёл и Станчинский. Вероятно, именно тогда, ознакомившись с Асканией-Нова, Станчинский и решил перебраться в заповедник, чтобы воплотить на практике многие из своих идей по организации экологических исследований. В середине 1920-х годов Станчинский часто по заданию природоохранных органов РСФСР, Украины и Белоруссии занимался различными природоохранными вопросами, например, в Белоруссии обследовал колонии бобров. В апреле 1929 года Станчинский стал заместителем директора по научной части заповедника Аскания-Нова, а через год также возглавил и кафедру зоологии позвоночных Харьковского университета. Это был звездный час не только для самого Станчинского, но и для руководимого им научного отдела заповедника. Здесь впервые в стране широко стали проводиться биоценологические и экологические исследования, причём во многих разработках Станчинскому тогда не было равных в мире. Станчинский добился необходимого финансирования, привлёк к работе в степи творческую молодежь. Он вошёл в состав Украинского комитета по охране памятников природы, редактировал «Бюллетень фитотехнической станции заповедника Аскания-Нова». Станчинского волновали и вопросы заповедного дела, в частности, проведение в заповедниках научно-исследовательских работ.
Много раз Станчинскому приходилось отстаивать Асканию-Нову. 13 июня 1929 года коллегия Наркомзема Украины принимает решение передать 32000 га заповедной целины Укрсовхозобъединению для создания совхоза с пастбищно-зерновым типом хозяйствования. Станчинский срочно, 1 июля 1929 проводит заседание научного совета заповедника, на котором решено: «Внести срочное предложение наркомам: Земледелия и Просвещения УССР, Укрнауки УССР, Украинского комитета охраны памятников природы, Всеукраинской Академии наук, Всесоюзной Академии наук о необходимости пересмотра решения коллегии НКЗ УССР по поводу реорганизации заповедника[3]». Сам Станчинский вместе с директором заповедника Ф. Ф. Бега отправился в Харьков. Их поддержал Наркомпрос УССР, Украинский комитет по охране памятников природы. Хозяйственники упирались. Дело было заслушано на заседании Совнаркома Украины, и заповедник удалось спасти. В 1930 — начале 1933 года авторитет Станчинского в Наркомате УССР и Всеукраинской сельхозакадемии был чрезвычайно высок (учёный даже собирался вступить в партию). По сути, до 1932 года он стал научным руководителем не только Аскании, но и курировал работу других заповедников — Приморских, Каневского, Конча-Заспы, подчиненных отделу заповедников Всеукраинской сельхозакадемии, во главе которого стоял Станчинский. В июле 1932 года возглавлял комиссию по обследованию Каневского заповедника. Совместно с московским профессором А. Ф. Вангенгеймом собирался открыть в Аскании первую в Украине станцию по изучению засух. Входил в состав оргкомитета по созданию Всесоюзного общества охраны природы. По инициативе Станчинского Аскания-Нова готовилась в сентябре 1931 года к проведению Всесоюзного съезда по охране природы, которому так и не суждено было там состояться. В начале января 1930 года вместе с директором Аскании-Нова Ф. Ф. Бега Станчинский послал письмо Косиору, Петровскому и Чубарю с приложением на 113 страницах, в котором изложил перспективный план развития заповедника, обосновывая необходимость проведения экологических исследований, доводя об усилении охраны заповедного степи: «В этих условиях целинная степь Аскании, с обширным абсолютно-заповедным участком внутри ее становится безмерной мировой ценностью. Являясь эталоном естественных процессов, необходимых для сравнения с процессами, происходящими в природе под влиянием человека, абсолютно-заповедный участок требует к себе исключительно бережного отношения[4]». В мае 1930 года материалы по Аскании Станчинский и его ученики продемонстрировали на IV Всесоюзном съезде зоологов, анатомов и гистологов в Киеве. Зал с большим интересом выслушал сообщение асканийцев об экологических исследованиях. «Открывается чрезвычайно большое и совершенно новое поле для плодотворных исследований. Это поле для исследования предстоит развивать молодой науке — экологии», — утверждал Владимир Владимирович (Станчинский, 1931). Однако у Станчинского нашёлся грозный критик, помощник Т. Д. Лысенко — И. И. Презент. Он выразил сомнение в правомочности существования экологии как науки. Владимир Владимирович достойно ответил на критику, показав всю некомпетентность высказываний Презента. Ну, а этого ему будущий сподвижник Лысенко, конечно, не простил. Второй раз крупное столкновение между Станчинским и Презентом произошло в Ленинграде, в начале февраля 1932 года на I Всесоюзной Фаунистической конференции. На этот раз Презент чувствовал себя уже хозяином положения и набросился со злобной критикой на профессоров А. П. Семёнова-Тян-Шанского, Н. Н. Римского-Корсакова и Станчинского, выискивая в их докладах преимущественно «политические» ошибки. И на этот раз Станчинский пытался осторожно отвести обвинения. С 1932 года учёный отошёл от руководства Аскании, редко там бывал, а жил в Харькове. Не способствовали асканийским делам и некоторые черты его характера, в частности, враждебное отношение к чужой инициативе (свидетельство С. И. Медведева). В те годы по инициативе Станчинского произошла реорганизация заповедника "Аскания-Нова" в опытный институт — Степной институт, который вскоре (при участии животноводов, завоевавших твёрдые позиции) был реорганизован во Всесоюзный научно-исследовательский институт гибридизации и акклиматизации. В этот период в различных журналах начинается огульная критика Станчинского. Так, один из деятелей украинского общества биологов-марксистов Е. А. Финкельштейн писал: «Надо вспомнить и проф. Станчинского. Он часто говорит, что он стоит на позициях диалектического материализма. Но, товарищи, можем ли мы взгляды проф. Станчинского считать взглядами диалектического материалиста? Его исходный тезис — это теория равновесия. Эта теория популярна среди работников ЭКОЛОГИИ и вредит и марксистско-ленинской реконструкции» (Финкельштейн, 1932[5]). Осенью 1933 Владимир Владимирович должен был ехать в США на симпозиум, ему уже выдали документы. 6 ноября 1933 Станчинского пригласили в Харьковский ГПУ, оттуда он не вернулся. Приговор ОГПУКак показывают архивные материалы СБУ, уже в первой декаде октября 1933 года сотрудники Днепропетровского областного управления ГПУ стали арестовывать работников Аскании-Нова А. П. Гунали, С. И. Медведева, К. Е. Севок, всего 17 человек, затем ещё четверых. После первых же допросов 15 из них «признались» в участии в контрреволюционной асканийской организации, возглавляемой профессорами В. В. Станчинским, А. С. Серебровским, М. М. Завадовским. Но главной фигурой, против кого направлены показания, стал Владимир Владимирович. А тем временем в Харькове отменили очередной пятый Всесоюзный съезд зоологов, анатомов и гистологов, который должен был организовать Станчинский осенью 1933, рассыпали наборы очередных номеров «Журнала экологии и биоценологии», издаваемого ученым (выходит только один его номер) . Есть несколько версий создания «асканийского дела». По одним предположениям — оно возникло не без участия профессора-животновода М. Ф. Иванова, который, якобы, действовал с подачи Лысенко и Презента, которые посетили Асканию-Нову летом 1933, и который был явно не заинтересован в развитии в заповеднике экологического направления в ущерб животноводческому. Ученик М. Ф. Иванова Л. К. Гребень, консультируя в середине 1950-х годов писателя В. Елагина, готовившего книгу о лидере животноводческого направления в Аскании-Нова профессоре М. Ф. Иванове, не возражал против написания эпизода, где Иванов дает чекистам «компромат» на асканийских экологов. Иванов вёл активную борьбу против Станчинского, а в 1935 году прямо назвал его «злым гением Аскании-Нова» (Иванов, 1963[6]). С другой стороны, во всех 4-х томах «асканийского дела», хранящихся в архиве СБУ, не найдено каких-либо доносов. Практически все арестованные асканийцы имели в своих биографиях «черные» пятна (непролетарское происхождение, служба у белых, членство в различных партиях и т. д.). Из них-то и была «создана» ГПУ очередная контрреволюционная организация в сельском хозяйстве. В 1933 году на Украине после печально известного январского (1933) Пленума ЦК и ЦКК ВКП(б), на котором Сталин дал указ искать вредителей-ученых в сельском хозяйстве, началась интенсивная «охота на ведьм» в различных сельскохозяйственных учреждениях республики: Наркомземе, сельхозакадемии, всех сельскохозяйственных вузах Украины, научных станциях, колхозах и совхозах. 9 августа 1933 ЦК КП(б)У и СНК УССР принимает совместное постановление «О борьбе Всеукраинской Академии сельхознаук в деле повышения урожайности», которая предусматривает проведение закрытой (негласной) чистки личного состава научно-исследовательских учреждений Всеукраинской Академии сельскохозяйственных наук в течение двух месяцев. Среди объектов будущей чистки был намечен и Институт акклиматизации и гибридизации Аскания-Нова[7]. Определённые задачи получили не только партийные органы, чиновники Наркомата рабоче-крестьянской инспекции, но и чекисты, которые, как правило, негласно входили в состав комиссии наркоматов, проводящие «чистки». Возможно, это и стало причиной ареста В. В. Станчинского и его коллег. «Признание» во вредительствеПод пытками асканийцы «признавались» в подготовке терактов против Кагановича и Ворошилова, в связях с фашистской Германией в подготовке боевиков-повстанцев на базе заповедников Аскания-Нова, Конча-Заспа и Всеукраинского союза охотников и рыболовов, во вредительстве в сельском хозяйстве, в организации сети заповедных участков на косах Азовского и Чёрного морей как плацдармов для высадки вражеского десанта, а I-й Всесоюзный съезд охраны природы в январе 1933 в Москве был под пытками представлен ими как совещание контрреволюционеров всех мастей. Например, Станчинский «признался» в следующем:
На Станчинского и его группу ещё долгое время списывались все неудачи в научной и хозяйственной работе Аскании-Нова. 8 апреля 1937 директор Аскании-Нова А. А. Нурин направил письмо президенту ВАСХНИЛ А. И. Муралову:
24 февраля 1934 года судебной тройкой при Коллегии ГПУ УССР Владимир Владимирович по статьям 54-11 и 54-7 УК УССР был приговорен к 5 годам исправительных работ. Сначала Станчинский находился в тюрьме г. Харькова, в июле 1934 был направлен зоотехником в Одесскую область, в совхоз-санаторий РК милиции им. Балицкого (вблизи станции Раздельная), а с июля 1935 — в совхоз НКВД УССР им. Калинина в Бориспольский район Киевской области. Работал там хорошо, был признан лучшим ударником, награждён грамотами. Ему разрешили заниматься наукой, и он подготовил к печати 2 книги по экологии и курс зоогеографии для студентов университета. Освобождение весной 1936 годаВ марте 1936 года Станчинский шлет прокурору по особым делам Мальцеву прошение о досрочном освобождении, 4 мая 1936 заседанием Тройки НКВД УССР Станчинского досрочно освобождают. Некоторое время он нигде не мог устроиться на работу, однако помог знакомый Г. Л. Граве, директор Центрально-Лесного заповедника. Он взял Станчинского к себе заместителем по научной работе, и уже в июне 1936 семья Станчинского переехала в заповедник. В Центрально-Лесном заповеднике Станчинский с удвоенной энергией ведёт ранее прерванные исследования, участвует в работе пленумов Комитета по заповедникам. Опять издаются его труды, в том числе переведенные на грузинский и украинский языки в соавторстве с профессором, известным экологом Д. Н. Кашкаровым. Число работ приближается к 100. Второе дело и смерть в тюрьмеВ августе 1940 года сотрудники Нелидовского отделения НКВД ознакомились с томами «асканийского дела», поступившими из Киева, и установили слежку за Станчинским. Собирались доносы. Началась Великая Отечественная война. Уже на следующий день, 23 июня 1941 года, сержант госбезопасности Цветков подписал постановление и ордер № 155 на арест учёного. 29 июня начальник нелидовских чекистов сержант Бутылкин арестовывает Станчинского. Станчинского обвинили по статье 58 — пункты 6 и 10 (часть первая) — в шпионаже и антисоветской агитации: «Весной 1941 Станчинский среди сотрудников заповедника распространял клеветнические измышления про коммунистов и также истолковывал в антисоветском духе решения XVIII партконференции»[10]. Вспомнили и «асканийское дело». Допрашивал следователь Курусенко. Но ученый всё отрицал. И помощник прокурора МВО Козинец 6 сентября даже вынес постановление о прекращении дела. Однако через месяц, «учитывая условия военного времени», отменил своё решение и передал материалы в Особое Совещание при НКВД СССР. 1 сентября 1941 года Станчинский писал на имя председателя Особого Совещания при НКВД СССР, что осенью 1933 года он дал вымышленные показания и ввёл в заблуждение органы госбезопасности и просит пересмотреть его дело. 21 февраля 1942 года постановлением Особого Совещания при НКВД СССР по статье 58 он был приговорён к 8 годам исправительно-трудовых лагерей «за антисоветские высказывания и как социально-опасный элемент». В Вологодской тюрьме у Станчинского развилась болезнь сердца — миокардит. 20 марта его переводят в больничную камеру № 114, а 29 марта 1942 учёный скончался. Место захоронения неизвестно. Вклад в наукуСтанчинский стоял на грани синтеза генетики, эволюционной теории и экологии, но не был понят современниками. Он первый пришёл к идее создания биосферных заповедников и проведения в них мониторинга, разрабатывал теорию экологической дифференциации, гораздо раньше других сделал вывод, что акклиматизация основана на генетическом потенциале, на 10 лет опередил американских ученых в измерении динамики биомассы в биоценозах, пошёл дальше академиков П. П. Сушкина и М. А. Мензбира в зоогеографии, высказав мнение, что климат оказывает непосредственное влияние на распространение видов птиц, одним из первых решил, что степь является наиболее удачной лабораторией для изучения экологических законов, изобрёл специальный прибор — биоценометр. Учениками В. В. Станчинского были многие известные деятели охраны природы — Н. Т. Нечаева, С. В. Кириков, И. И. Сахно и другие. На первой Всесоюзной Фаунистической конференции в феврале 1932 года в Ленинграде он высказал идею создания биосферных заповедников:
Научные труды
Источники
Архивы
Примечания
|
||||||||||||||||||||||||||||
