Соколов, Николай Алексеевич (следователь)
Никола́й Алексе́евич Соколо́в (21 мая [2 июня] 1882, Мокшан, Пензенская губерния — 23 ноября 1924, Сальбри[вд], Франция[1]) — российский юрист, мемуарист, публицист, следователь по особо важным делам Омского окружного суда, по поручению Верховного правителя А.В. Колчака расследовавший дела о расстреле царской семьи и алапаевских мучеников. БиографияРодился в купеческой семье. Окончил Пензенскую 2-ю мужскую гимназию (1900), затем юридический факультет Харьковского университета (1904). В 1907 году Николай Алексеевич стал судебным следователем Краснослободского участка родного Мокшанского уезда. В 1911 году получил назначение следователем по важнейшим делам Пензенского окружного суда. В 1914 году Соколов получил звание надворного советника. Был избран председателем союза судебных следователей Пензенского окружного суда. После революции 1917 года отказался сотрудничать с советской властью и уволился со службы. В октябре 1917 года, переодевшись крестьянином, отправился пешком в Сибирь. В 1918 году — следователь по особо важным делам в Омском окружном суде. В феврале 1919 года был назначен Верховным правителем России адмиралом А. В. Колчаком для производства следствия по делам о расстреле царской семьи и алапаевских мучеников. Получив материалы следствия первых следователей Наметкина и Сергеева, Соколов в конце февраля 1919 года опубликовал в омской газете «Заря» некоторые результаты расследования убийства Императора Николая Второго и его семьи, в том числе сообщил о найденных возле шахты на Исетском руднике вещах убитых, пулях, отрезанном пальце, и пр. В период с мая по 10 июля 1919 года Соколов собрал множество вещественных доказательств, опросил сотни свидетелей, провёл десятки экспертиз. После захвата красными Екатеринбурга (15 июля 1919 года) Соколов продолжал работу и во время отступления белых, проводя допросы свидетелей и экспертизы, вплоть до Харбина. Собранные им вещественные доказательства и документы Соколов при помощи главы французской миссии генерала Жанена в 1920 году перевёз из Харбина во Францию. Работу по опросу свидетелей и экспертизам материалов Соколов продолжал и в эмиграции, вплоть до своей смерти. Часть материалов следствия была опубликована Соколовым в 1924 году на французском языке. В 1923 году известный американский автостроитель Генри Форд пригласил Соколова предоставить материалы об убийстве императорской семьи Романовых в качестве доказательств в суде по делу, возбуждённому сионистами против Форда. 42-летний следователь был обнаружен мертвым в Сальбри 24 ноября 1924 года. Причина смерти не была установлена[2]. Книга «Убийство Царской Семьи. Из записок судебного следователя Н. А. Соколова» была опубликована уже после смерти Соколова в 1925 году и, по мнению некоторых, имеет признаки редактирования посторонними лицами. В силу этого полное авторство Соколова ставится под сомнение[3]. 23 ноября 2024года в День 100-летия со дня представления в Монастыре Царственных Страстотерпцев открыт ему бюст[4] Расследование убийства царской семьиБелые войска Колчака вошли в Екатеринбург через неделю после расстрела царской семьи, 25 июля 1918 года. Сразу же началось расследование, которое по очереди вели три следователя, последним из которых был с 6 февраля 1919 года Николай Соколов, который перенял дела у И. А. Сергеева по настоянию генерала М. К. Дитерихса, назначенного Колчаком для надзора за расследованием. Ему предстояло выяснить, кто был убит в Ипатьевском доме, по чьему приказу и удалось ли кому-то из постояльцев этого дома выжить. Соколов пришел к заключению, что после расстрела тела всех убитых расчленили, сожгли на кострах и обезобразили серной кислотой. То есть, останков попросту нет и искать было нечего[5]. Ещё в Омске, Соколов 12 февраля начал осмотр и приобщение к делу огромного количества вещественных доказательств, полученных от Дитерихса: фотографирование, необходимую экспертизу, описи. Соколов отмечал: «…Помимо значения во многих других отношениях, это дело представляет для криминалиста-практика ту особенность, что оно не имеет того, что обыкновенно почти всегда имеется в делах об убийстве и чем доказывается чаще всего самый факт убийства — трупов. Вследствие того в этом деле самый факт убийства приходилось проверять иными путями. В этом отношении вещественные доказательства и имеют громадный интерес для дела… Конечно, каждое свидетельское показание, до известной степени, носит характер субъективности, что оно ценно тогда, когда оно подкрепляется другими, более объективными доказательствами»[6]. План следственного производства Соколова предусматривал распределение всех собранных по делу вещей и документов на две группы: вещи и документы, которые должны остаться при следственном производстве в качестве вещественных доказательств, и вещи и документы, имеющие исторически-национальную ценность как предметы, принадлежавшие убитым членам Дома Романовых[6]. Следственные действия предусматривали[6]:
С 8 марта по 11 июня 1919 года Соколов вёл следственные действия в Екатеринбурге, 19 марта направив Уполномоченному командующего Сибирской армией генерал-майору С. А. Домонтовичу список лиц, в отношении которых «установлена виновность и причастность к этому злодеянию», с просьбой дать срочные указания воинским частям, «дабы жизнь всех указанных лиц была сохранена, и они по их задержанию были бы препровождены в тыл с уведомлением о том Вас для последующего извещения меня». В списке были фамилии 164 лиц, напрямую или косвенно причастных к убийству царской семьи — от председателя ВЦИК Якова Свердлова и председателя Уральского облисполкома Александра Белобородова до рядовых конвоиров, и были выписаны санкции на розыск и арест каждого из них[6]. Одновременно следователь расследовал убийства младшего брата бывшего императора Михаила Александровича под Пермью и великих князей в Алапаевске. Дитерихс называл три этих расстрела на Урале «особо исключительными по зверству и изуверству, полными великого значения, характера и смысла для будущей истории русского народа»[7] Несмотря на напряжённую обстановку на фронте, Соколов продолжал интенсивную работу, даже после захвата Екатеринбурга Красной Армией 15 июля 1919 года. Он допрашивал свидетелей и проводил экспертизы. По предписанию Дитерихса он должен был «выехать из Екатеринбурга и вывезти вместе с собой все акты подлинных следственных производств по делам об убийстве отрекшегося от престола Государя императора Николая II, его семьи и великих князей вместе с вещественными по сим делам доказательствами и обвинениями. В настоящий момент вы имеете принять все меры к сохранению указанных следственных производств в месте, о котором вы имеете получить личные мои указания и где вы должны пребывать впредь до получения вами особых распоряжений»[7]. Соколов вывез собранные им материалы в Харбин, а затем во Францию. Чекисты пытались заполучить документы и в результате активности красных партизан это частично удалось. Специально для вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны следователь подготовил подробный доклад, в котором привел доказательства убийства её сына, невестки и внуков и уничтожения их тел[7]. «Мне выпало на долю производить расследование об убийстве Государя императора Николая II и его семьи, — говорилось в авторском предисловии к книге „Убийство царской семьи“. — В пределах права я старался сделать все возможное, чтобы найти истину и соблюсти ее для будущих поколений. Я не думал, что мне самому придется говорить о ней, надеясь, что ее установит своим авторитетным приговором русская национальная власть. Но суровая действительность не сулит для этого благоприятных условий в близком будущем, а неумолимое время кладет на все свою печать забвения. Я отнюдь не претендую, что мне известны все факты и через них вся истина. Но до сего времени она мне известна более, чем кому-либо. Скорбные страницы о страданиях царя говорят о страданиях России. И, решившись нарушить обет моего профессионального молчания, я принял на себя всю тяжесть ответственности в сознании, что служение закону есть служение благу народа»[7]. «Следователь Соколов наиболее профессионально провёл расследование убийства по горячим следам, — считает исследователь расстрела царской семьи, журналист Светлана Ильичёва. — Его бригада собрала вещественные доказательства, образцы грунта с кострищ, где уничтожались расчленённые тела. Пепел и земля, собранные в голубую шкатулку, принадлежавшую Александре Фёдоровне и затем переправленную за границу и ныне хранящуюся в Бельгии, — единственный материал от подлинных останков семьи»[8]. Сочинения
Примечания
Литература
Ссылки
|