В 1893 году академик Н. П. Кондаков предложил поручить ему задуманную в Археологической комиссии ответственную работу — подготовку атласа «Приуральские древности», от которой отказался И. И. Толстой. В 1894—1897 годах для подготовки этой работы Я. И. Смирнов совершил серию заграничных поездок: в Египет, Малую Азию, Грецию, остров Кипр[4], балканские и западноевропейские страны. Им были тщательно изучены памятники античного, византийского, восточного искусства и особо произведения восточной торевтики, найденные в России, но попавшие в западноевропейские собрания. После этого он был принят в Эрмитаже, где работал с 1897 года до своей смерти; с 1899 года был старшим хранителем отделения Средних веков и эпохи Возрождения; затем — членом Совета Эрмитажа[5], с 1909 года — старший хранитель Эрмитажа[6].
В 1909—1912 годах совместно с академиком Н. Я. Марром проводил исследования на Кавказе: Ани (архитектурные памятники), Гарни (крепость, храм римского времени), Гехамские горы[4].
В 1913 году вернулся в Санкт-Петербургский университет — на факультет восточных языков. Также был приват-доцентом кафедры теории и истории искусства историко-филологического факультета. Один из его студентов вспоминал:
Он днём работал в Эрмитаже, а вечером и ночью сидел рядом с одним-двумя студентами в нашем «кабинете», принося с собой груды книг. Мы работали молча, иногда — и скорее часто — Яков Иванович вызывал нас на беседу, учил, показывал, объяснял при помощи приносимых им книг. И мне кажется теперь и всегда казалось, что самыми интересными и редкими сведениями о нашей науке я обязан тем научным беседам в «Кабинете древностей», которыми руководил по-товарищески Яков Иванович и которые проходили под знаком его таланта и эрудиции. Само собой, он никогда не давал нам почувствовать разницу в возрасте и уровне наших знаний. Мы беседовали свободно, как сообщники в одном общем деле, и поэтому его наука переливалась в наше сознание легко и закреплялась в нём навсегда…
— Грабар А. Н. Несколько слов воспоминаний о Якове Ивановиче Смирнове // Художественные памятники и проблемы культуры Востока. — Л. — 1985.
К концу жизни он порой тратил собственные средства на казённые цели, из-за чего попадал в стеснённые обстоятельства. После революции 1917 года он особо нуждался в средствах и 23 октября1918 года умер от истощения. М. И. Ростовцев вспоминал: «Я. И. Смирнов, ближайший и наиболее блестящий из учеников Н[икодима] П{авловича], первая жертва систематической голодовки для интеллигенции, впервые в анналах истории изобретенной большевиками, был, несомненно, наиболее сильной и цельной личностью из нашего кружка» [8]).
археолог должен построить свои заключения исключительно на вещественных памятниках, не справляясь в первой стадии своей работы с показаниями истории письменной, так как преждевременное желание согласовать данные вещественные с данными летописными приводит обыкновенно лишь к сугубо ложным заключениям. Как в собственных своих хронологических построениях археологу должно быть крайне осторожным и осмотрительным, так надо ему избегать и слепой веры в новейшие построения историков литературы, критически разбирать которые — дело не его специальности.
↑Ростовцев М. И. Странички воспоминаний // Кондаков Н. П. Воспоминания и думы / Сост. И. Л. Кызласовой. — М.: «Индрик», 2002. — С. 213.
Литература
Смирнов Яков Иванович // Сигишоара — Соки. — М. : Советская энциклопедия, 1956. — С. 402. — (Большая советская энциклопедия : [в 51 т.] / гл. ред. Б. А. Введенский ; 1949—1958, т. 39).
Грабар А. Н. Несколько воспоминаний о Якове Ивановиче Смирнове // Художественные памятники и проблемы культуры Востока / Отв. ред. В. Г. Луконин. Л., 1985. С. 7-8;
Тихонов И. Л. Я. И. Смирнов в Петербургском университете: студент, магистрант, приват-доцент // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира / Под ред. Э. Д. Фролова. — Вып. 8. — СПб., 2009. — С. 449—470.
.jpg)
