Рыцарь, смерть и дьявол«Ры́царь, смерть и дья́вол» (нем. Ritter, Tod und Teufel) — резцовая гравюра на меди, созданная выдающимся художником Северного Возрождения Альбрехтом Дюрером в 1513 году. Как и гравюра «Меланхолия», это одно из наиболее таинственных произведений Дюрера, которое выделяется сложностью иконографии, неоднозначностью символов и аллегорий. Это первая из трёх так называемых «Мастерских гравюр» (нем. Meisterstiche) Альбрехта Дюрера: «Рыцарь, смерть и дьявол», «Святой Иероним в келье», «Меланхолия I». Гравюра создана в Нюрнберге после второй поездки художника в Италию в 1505—1506 годах, в период зрелости индивидуального стиля, наивысшего мастерства и устремления к философскому осмыслению действительности. Её размеры совсем невелики: 24,5 × 19,1 см. Иконография композицииВ «мастерских гравюрах» Дюрер выступает как художник-мыслитель, как широко образованный человек, опирающийся на трактаты писателей-гуманистов, учения философов и естествоиспытателей своего времени. В основе сюжета — трактат Эразма Роттердамского «Оружие христианского воина» (лат. Enchiridion militis Christiani), опубликованный в 1503 году. Сам художник назвал свою композицию: «Всадник» (нем. Der Reuter)[27]. В трактате Эразма Роттердамского излагается этическое учение «христианского воина», который не должен бояться трудностей на пути постижения веры, даже если на этом пути его будут подстерегать страшные призраки и искушения. На гравюре представлен облачённый в доспехи христианский рыцарь на тяжёлом боевом коне, в узком ущелье. Рыцарь, вероятно, олицетворяет добродетель истинного христианина. Собака, бегущая рядом, — символ верности либо истины и веры (лат. fides), мотив, часто используемым Дюрером. В нижней правой части композиции ящерица — алхимический символ рвения, устремлённости к вере. На пути всаднику встречается Смерть, она держит песочные часы, чтобы напомнить рыцарю о краткости его жизни. Дьявол следует по пятам, готовый воспользоваться каждой ошибкой. Это «призраки» Эразмова трактата. Но рыцарь не обращает на них никакого внимания. (лат. Non est fas respicere) — «Нельзя оглядываться», сказано в трактате. «В суровости образа всадника, крупном размере фигур и фронтальности переднего плана подчёркнуты мерность, неумолимость движения и неколебимость рыцаря. В гравюре Дюрера замечательно отражен суровый дух германской Реформации. Путь рыцаря, вероятно, извилист, мы не видим дороги, на которой возможны и другие искушения, но вдали показан замок на холме — цель странствия. Таким образом, композиция этого произведения соотносится с актуальными для Средневековья темами духовного странствия и „Пути жизни“»[28]. На гравюре внизу слева видна «табличка с ушками» (лат. Tabula ansata), на которой имеется монограмма художника и год создания гравюры: 1513. Перед датой: латинская буква «S», сокращение (лат. Salus Anno — в год благодати). Рядом — череп, символ смерти. Австрийский историк искусства Мориц Таузинг предположил, что Дюрер создал гравюру «Рыцарь, смерть и дьявол» как часть цикла из четырёх композиций, каждая из которых иллюстрирует один из четырех темпераментов человека: флегматика, меланхолика, холерика и сангвиника. По версии Таузинга, данная гравюра была предназначена для представления сангвиника, отсюда буква «S», но возможна «игра слов»[29]. Гравюру также можно рассматривать с учётом слов Псалма 22:4:
Классическую интерпретацию символического смысла всех трёх «мастерских гравюр» Дюрера осуществили выдающиеся иконологи Эрвин Панофский и Фриц Заксль[30]. Различные интерпретации гравюры Дюрера привёл российский учёный-германист и историк искусства М. Я. Либман[31]. В иных трактовках, частично согласующихся с первой, на гравюре изображен не рыцарь, а ландскнехт — «бандит с большой дороги», наёмник, попутно занимающийся грабежом и насилием, — фигура, типичная для того времени. Однако искушения и испытания должны вывести воина на истинный путь, привести к заветной цели[32]. Хвост лисицы, обёрнутый поверх рыцарского копья был символом жадности, хитрости и предательства. Однако лисий хвост был также распространённой формой защитного амулета. В такой интерпретации Смерть и Дьявол — просто спутники рыцаря в его странствии[33]. Ещё одна интерпретация заключается в том, что рыцарь олицетворяет активную жизнь (лат. vita activa), которая может привести к смерти в сражении с врагами. Поэтому возникает ассоциация с выражением «помни о смерти» (лат. memento mori), но смерти достойной рыцаря[34]. Гравюрой Дюрера восхищался Мартин Лютер, и гравюра вполне могла быть задумана как дань уважения великому реформатору[35]. Живописец Иоганн Петер Гемингер около 1590 года написал по гравюре Дюрера картину с таким же названием[36]. Дальнейшие интерпретацииФилософ Фридрих Ницше подарил оттиск гравюры Дюрера композитору Рихарду Вагнеру по случаю празднования Рождества на вилле Трибшен[37]. Ф. Ницше ссылался на гравюру Дюрера при написании своего знаменитого трактата «Рождение трагедии из духа музыки» (Die Geburt der Tragödie aus dem Geiste der Musik, 1872). Произведение Дюрера немецкий философ рассматривал в качестве изображения «смелого будущего», а её героя — как «символ нашего существования»[38]. После Первой мировой войны писатели Томас Манн и Эрнст Бертрам расценивали произведение Дюрера в качестве близкого предвидению Ницше о судьбе Германии и Европы. В иных интерпретациях: как продолжение учения Мартина Лютера, призванное с тем «чтобы усилить чувство решимости при отсутствии всякой надежды»[39]. Идеологи нацистской партии Германии с 1920-х годов превозносили Дюрера как «самого немецкого из немецких художников». На митинге нацистов в 1927 году Альфред Розенберг сравнил собравшихся штурмовиков с воином из «Рыцаря, смерти и дьявола», воскликнув: «во всём, что вы делаете, помните о том, что для национал-социалистов имеет значение только одно: воззвать к миру, и даже если мир полон дьяволов, мы всё равно должны победить!». В 1933 году мэр Нюрнберга подарил Гитлеру оригинальный оттиск гравюры Дюрера и описал Гитлера как «рыцаря без страха и упрёка, который как вождь нового Германского Рейха в очередной раз приумножил славу старого имперского города Нюрнберга для всего мира»[40]. В 1968 году аргентинское издательство «Galerna» опубликовало том из серии книг «Вариации на тему», посвящённый гравюре Дюрера[41]. Аргентинский писатель и поэт Хорхе Луис Борхес написал стихотворение под названием «Рыцарь, смерть и дьявол (I)», а позднее ещё одно стихотворение под названием «Рыцарь, смерть и дьявол (II)». В первом стихотворении он восхваляет храбрость рыцаря. Во втором сравнивает своё собственное состояние с переживаниями рыцаря: «Это меня, а не Рыцаря, увещевает старый бледный мужчина с головой, увенчанной извивающимися змеями»[42]. В рассказе аргентинского писателя Марко Деневи «Собака в гравюре Дюрера „Рыцарь, смерть и дьявол“» говорится о том, что «все войны являются фрагментами одной войны, все войны составляют одну безымянную войну»[43]. Гравюра Альбрехта Дюрера также упоминается в криминальной повести Фридриха Дюрренматта «Подозрение» («Der Verdacht», 1953), в которой главный герой Комиссар Берлах берёт на себя роль «рыцаря Дюрера». В Санкт-Петербурге, в Александровском парке города Пушкина, возле Белой башни установлена бронзовая композиция, изображающая всех персонажей гравюры, включая и собаку, бегущую рядом. Примечания
См. такжеЛитература
Ссылки |