|
Резня мусульман в Шемахе
Резня мусульман в Шемахе (азерб. Şamaxı qırğını) — резня и погромы мусульманского (азербайджанского)[1] населения города Шемахи, осуществлённая бакинской армянской группировкой под командованием дашнакского офицера Степана Лалаева[2] и местными армянами[3]. Кровопролитие, начавшееся в середине марта 1918 года и продолжившееся в середине апреля этого же года, привело к практически полному разрушению Шемахи. Город как населённый пункт прекратил своё существование, а его жители (около 30 тысяч человек) были зверски убиты или изгнаны[2]. Предыстория2 (15) ноября 1917 года, спустя неделю после падения Временного правительства в Петрограде, в Баку был сформирован Бакинский совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов (Баксовет), который позже возглавил большевик Степан Шаумян. В начале 1918 года в Баку стремительно росло число русских и армянских солдат[4]. В января Совет приступил к формированию Красной гвардии, на которую могла опираться революционная власть. Однако, пока большевики вынуждены были делить власть с армянскими националистами из партии «Дашнакцутюн». Как отмечает немецкий историк Йорг Баберовски, уже в январе 1918 года армянские полки в Баку насчитывали 8000 солдат. Армянские солдаты были расквартированы в центре Баку и в армянских кварталах, сея вокруг себя страх, охвативший мусульманское население города[5]. В марте 1918 года большевикам удалось захватить всю власть в Баку. Тем не менее, как пишет Баберовски, для успеха переворота нужно было подавить претензии на власть представителей азербайджанской партии «Мусават», опираясь при этом на помощь армянского национального движения[6]. Лидер бакинских большевиков, председатель Бакинского совета Степан Шаумян сам был армянином. И хотя он не разделял кредо армянских националистов, но в своих политических речах, согласно Баберовски, руководствовался в том числе неприязнью к мусульманскому населению. Требование же автономии со стороны мусаватистов Шаумян рассматривал как мечту азербайджанских националистов о превращении Баку в «столицу Азербайджанского ханства». Как позднее вспоминал лидер партии «Мусават» Мамед Амин Расулзаде, в марте 1918 года у его партии не было ни воли, ни средств для организации восстания против Совета в Баку. В итоге, в конце марта 1918 года Бакинский Совет развязал карательные действия против мусульманского населения Баку[7]. В результате погромов, в которых приняли участие и вооружённые отряды партии «Дашнакцутюн», в Баку погибло около 12 тысяч мусульман, половина же мусульманского населения города бежало из города[8]. Член партии «Гуммет» Мовсум Исрафилбеков[англ.] впоследствии отмечал, что после мартовских событий мусульманские массы окончательно отвернулись от советской власти и с нетерпением ждали прихода турок, которые, как они считали, «могли бы покончить с господством дашнаков»[9]. Согласно Баберовски, революционные войска на 70% состояли из армян, устраивавших от имени коммуны кровавые погромы. Шаумян открыто признал, что революция могла одержать победу только как восстание армян против мусульман[2]. Первое время после захвата власти в Баку, зона советского влияния не простиралась далее городских окраин. За их пределами находились мусульманские крестьяне, беженцы и солдаты Дикой дивизии, а в Шемахе и Елизаветполе — главные силы мусаватистов: несколько тысяч солдат, которых подготовил и вооружил турецкий эмиссар Нури-паша[10]. Резня в ШемахеПогромы в районе Шемахи начались, как сообщает Баберовски, ещё в середине марта 1918 года, когда 3-тысячная бакинская армянская группировка под командованием дашнакского офицера Степана Лалаева обрушилась на этот регион с террором[2]. Во время первого погрома мародёрствующими бандами было убито около 7 тысяч человек, а чтобы беженцы не вернулись назад, погромщиками был угнан скот и разрушены дома сельских жителей[11][12]. В начале апреля к городу со стороны Елизаветполя подошёл мусульманский отряд, который возглавлял Исмаил Зиятханов. Пока Шемаха, некоторое время находилась под властью Зиятханова, в свой город вернулись многие жители[2]. В середине апреля в регион снова проник армянский контингент. В этот раз он выполнял официальную директиву Бакинской коммуны. Как отмечает Баберовски, в городе совершались зверства, глубоко врезавшиеся в память оставшихся в живых. Солдаты Лалаева убивали детей и стариков, женщин насиловали и сбрасывали с балконов. Многие женщины и дети укрылись в городских мечетях, но солдаты их подожгли и беженцы сгорели в них заживо. Один из очевидцев происходившего, впоследствии вспоминал, что Шемаха превратилась в грандиозное «кладбище»[2]. Помимо Шемахи почти полностью были разрушены 58 деревень. По сообщениям Баберовски, в середине апреля Лалаев в сопровождении сотни армян и молокан прибыл в селение Нуз-Кеш и объявил её жителям, что теперь он их «царь» и стал требовать их собственность. Солдаты угнали из села скот, крестьян же расстреляли в лесу[11]. Известия о резне мусульман, учиненной бакинскими войсками и местными армянами в городе Шемаха, и о слабости отрядов азербайджанских ополченцев произвели впечатление на Нури-пашу[13], впоследствии командующего Кавказской исламской армией, одержавшим впоследствии победу на войсками Бакинской коммуны в битве за Баку. Последствия Согласно Баберовски, в результате резни и погромов Шемаха как населённый пункт прекратил своё существование. О том, что здесь когда-то был город, напоминали лишь развалины православной церкви. Около 30 тысяч жителей города были зверски убиты или изгнаны[2]. С резни в Шемахе, как считает Баберовски, начались этнические чистки, охватившие вскоре всё Закавказье[11]. В конце апреля 1918 года для изучения последствий захватнической экспедиции армянских боевиков в район военных действий по поручению Бакинской коммуны прибыли начальник медуправления Баку Мовсум Исрафилбеков[англ.] и комиссар внутренних дел П. А. Джапаридзе. Они стали свидетелями совершенно опустошённой местности. Оставшиеся в живых жители укрывались в горах и лесах, бушевал голод, люди вынуждены были питаться травой, а соседние сёла были переполнены беженцами. Среди населения распространилась эпидемия брюшного и сыпного тифа. От самого же города остались лишь руины[11]. Имеются свидетельства того, что очевидцем последствий произошедшей в Шемахе трагедии оказался бакинский губернский комиссар М. А. Азизбеков, для которого они стали тяжёлым ударом. Так, С. М. Эфендиев передаёт, что Азизбеков, будучи в Шемахинском уезде, «воспринял с большой болью и сердцем» разрушение Шемахи. Эфендиев писал, что «виденные им растерзанные тела и сожжённые дома произвели на него подавляющее впечатление и сильно потрясли его»[14]. Н. Н. Нариманов в одном из своих докладов отметил, что Азизбеков, вернувшись из Шемахи, «со слезами на глазах рассказал о трагедии, очевидцем коей он был»[15][11]. Нариманов после его приезда понял, что «Советская власть в Баку находится в руках дашнаков как бы в плену»[15]. После рассказов Азизбекова, Нариманов считал «вполне естественным, что после тех жестокостей, которые были причинены мусульманскому населению… мусульманский пролетариат был вправе отвернуться от советской власти, стать под защиту своей буржуазии и от них, и через них от Турции, ждать помощи»[11]. Согласно первому изданию Большой советской энциклопедии, принятие Совнаркомом предложенной дашнаками военной помощи и последующее за этим насилие над мусульманским населением Шемахи, Кубы и прочих регионов, учинённое дашнакскими отрядами, стало причиной антисоветских настроений среди мусульман[16]. В 1921 году Шемаха представляла собой уже селение с населением 1700 человек[17]. Примечания
Литература
|
||||||||||||||
