|
Космическая религияКосмическая религия (эйнштейновская религия[1]) — система убеждений Альберта Эйнштейна, близкая к философии Спинозы. При этом Эйнштейн использовал данную терминологию не столько в прямом религиозном контексте, сколько для пояснения некоторых аспектов. Например, гравитационную сингулярность Эйнштейн считал «грехом» из-за невозможности что-либо сказать о ней определённое на основе уравнений или иных вычисляемых параметров[2]. ОписаниеДжеммер считает Эйнштейна глубоко религиозным человеком, называет его взгляды «космической религией»[3] и считает, что Эйнштейн не отождествлял Бога с Природой, подобно Спинозе, но считал его отдельной неперсонифицированной сущностью, проявляющейся в законах Вселенной как «дух, значительно превосходящий человеческий», по словам самого Эйнштейна[4][5]. В своей книге 1949 года «Мир, каким я его вижу» он писал: «Знания о существовании чего-то, во что мы не можем проникнуть, раскрывается для нас невероятно продуманным и восхитительно красивым, при этом доступно для нашего разума только в своих самых элементарных формах. Знания этого и эмоции возникают истинно религиозные; и в этом смысле я глубоко верующий человек»[6]. Эйнштейн называл свою систему убеждений как «космическая религия» и был автором одноимённой статьи 1954 года. Позже эта система была описана в его книге «Идеи и мнения» 1955 года[7]. Эта система убеждений признала «чудесный порядок, который проявляется во всех явлениях природы так хорошо, как в мире идей», порядок, который отрицает личностного Бога, награждающего и наказывающего людей на основе их отрицательного поведения. Он отклонил конфликт между наукой и религией и заявил, что космическая религия была необходима для науки[7]. Он говорил Уильяму Германнсу в интервью, что «Бог — это загадка. Но загадка постижимая. Я ничего не испытываю, кроме трепета, когда наблюдаю законы природы. Нет законов без законодательства, но как выглядит законодатель? Конечно, он не похож на Большого человека»[8]. Он добавил с улыбкой «несколько столетий назад я был бы сожжён или повешен. Тем не менее, я был бы в хорошей компании»[8]. В статье, опубликованной «Нью-Йорк Таймс» в 1930 году, Эйнштейн различал три человеческих импульса, которые развивают религиозные убеждения: страх, общественная мораль и космическое религиозное чувство. Примитивное понимание причинности вызывает страх, а страх изобретает сверхъестественные существа, подобные себе. Стремление к любви и поддержке создаёт социальную и моральную необходимость высшего существа; оба этих импульса подразумевают антропоморфное понятие Бога. Третий импульс, который Эйнштейн считает самым зрелым, берёт своё начало в глубоком чувстве благоговения и таинственности. Он сказал, что человек чувствует «возвышенность и чудесный порядок, который проявляет себя в природе… и он хочет испытать Вселенную как целое всеохватывающее и значительное». Эйнштейн видел науку, как антагониста первым двум импульсам религиозных убеждений, но и как партнёра для третьего импульса[9]. Он утверждал, что "хотя сферы религии и науки сами по себе ясно разграничены, между ними существует взаимосвязь и взаимозависимость. <…> Наука может быть создана только теми, кто насквозь пропитан стремлением к истине и пониманию. Но источник этого чувства берёт начало из области религии. Оттуда же — вера в возможность того, что правила этого мира рациональны, то есть постижимы для разума. Я не могу представить настоящего учёного без крепкой веры в это. Образно ситуацию можно описать так: наука без религии — хрома, а религия без науки — слепа.[9]. Часто цитируется лишь последнее предложение, тенденциозно лишённое контекста. Эйнштейн продолжал:
Принцип причинности является фундаментальным этическим убеждением Эйнштейна. По мнению Эйнштейна, «доктрина личного участия Бога в природных явлениях никогда не может быть опровергнута в прямом смысле наукой», религии всегда могут укрыться в областях, которые наука пока не может объяснить. Это было убеждение Эйнштейна о том, что «в борьбе за нравственное благо учителя религии должны иметь мужество отказаться от доктрины личного Бога, то есть отказаться от источника страха и надежды» и культивировать «Добро, Правда и Красота и есть человечество»[9]. Одна из цитат, которую приписывают Эйнштейну:
Подтверждения данному высказыванию из уст Эйнштейна никто не приводит. Ни в одной биографии Эйнштейна этих слов нет, в опубликованных его трудах и письмах они также отсутствуют. Похожее по смыслу рассуждение имеется в воспоминаниях Элен Дюкас (секретаря Эйнштейна), однако там эти слова не приписаны самому Эйнштейну[13][14]. Ричард Докинз в книге «Бог как иллюзия» замечает, что энтузиазм, с которым он относится к науке, часто называют «религиозным». Благоговение перед сложностью природы он считает основой «эйнштейновой религии», так как Альберт Эйнштейн использовал слово «бог» в качестве метафоры для загадочности Вселенной. Тем не менее, Докинз выражает сожаление по поводу того, что многие учёные используют слово «бог» в прямом (пантеистическом) и в переносном смысле, так как это запутывает читателей. Но основное внимание он уделяет критике веры в сверхъестественного творца, «пригодного для поклонения». Докинз с уважением относится к «эйнштейновой религии» и без всякого уважения — к обычной религии. См. такжеПримечания
Литература
Ссылки
|