|
Кембриджская пятёрка.jpg) Кембриджская пятёрка (англ. Cambridge Five) — собирательное название ядра сети советских агентов в Великобритании, завербованных в 1930-х годах в Кембриджском университете советским разведчиком Арнольдом Дейчем[1]. На самом деле никакой «пятёрки» не существовало: просто из множества английских агентов, которые наводнили советскую разведку своими сообщениями в начале Великой Отечественной войны, офицер советской разведки Юрий Модин выбрал пять наиболее заслуживавших доверия. Модину поручили эту задачу, поскольку советская разведка была шокирована активностью представителей прославленных британских секретных служб, стремившихся раскрыть тайны противников Советскому Союзу. В свою очередь, представитель «пятёрки» Джон Кернкросс не считал свою работу на Советский Союз предательством, поскольку передавал союзнику жизненно важную информацию, которую намеренно удерживала в секрете клика правых британских политиков[2]. Доказательством того, что «пятёрка» не была объединена в сеть, служит то, что, работая в МИ6 под руководством Кима Филби, Джон Кернкросс даже не догадывался о целях, с которыми Филби даёт ему рабочие поручения[2]. Информация Кембриджской пятёрки помогла Советскому Союзу своевременно начать работу по атомному проекту в 1941 году и подготовиться к решающей битве на Курской дуге в 1943 году[2]. Состав
Все пятеро занимали высокие посты в британской разведке и/или дипломатических структурах, сеть была раскрыта, но никто не понёс наказания[9][10]: Филби, Маклейн и Бёрджесс бежали в СССР, Кернкросс после увольнения с гражданской службы уехал в Чикаго, был официально раскрыт в 1979 году и провел год в тюрьме в Риме[2]. Блант остался в Великобритании, но не преследовался в судебном порядке. Бывший директор ЦРУ Аллен Даллес называл «Кембриджскую пятёрку» «самой сильной разведывательной группой времён Второй мировой войны»[11]. В 2015—2016 годах ряд исследований дали повод газете «Financial Times» назвать «шестым членом знаменитой Кэмбриджской пятёрки» журналиста Седрика Белфриджа[12]. РаботаВ 1941 году Кернкросс перешёл работать в секретный разведцентр Блетчли-парк, занимавшийся дешифровкой немецких военных сообщений. Это сделало его помощь Советскому Союзу поистине драгоценной: он передавал в Москву данные о главном противнике. В конце сентября 1941 года Кернкросс передал в Москву доклад премьер-министру Черчиллю о проекте создания атомного оружия, которое англичане готовились изготовить в течение двух лет. На это донесение обратил внимание начальник внешней разведки П. М. Фитин, который доложил об этом Л. Берии, распорядившемуся передать полученные сведения на экспертизу в 4-й спецотдел НКВД, занимавшийся научно-исследовательскими разработками. С этого момента в СССР фактически началась работа по созданию атомного оружия (операция «Энормоз» (Enormous (англ.) — ‛огромный, чудовищный’) — в период, когда враг рвался к Москве, а положение на фронтах было угрожающим[13]. В феврале 1943 года Кернкросс сообщил о планируемой Вермахтом операции на Курской дуге, на фронте протяжённостью 1200 км. Это позволило РККА выстроить противотанковую оборону и сконцентрировать свои танковые силы[2], а также нанести упреждающий авиаудар по позициям противника за 15 минут до планировавшегося немцами наступления и получить преимущество[14]. В июне 1947 года Юрий Модин прибыл в Лондон в качестве шифровальщика (в английских источниках пресс-атташе) Посольства СССР, чтобы курировать Бёрджесса, Бланта и Кернкросса. В этот период Кернкросс, которого Модин называл своим лучшим агентом, передал Советскому Союзу полный пакет документов создаваемого НАТО — о структуре альянса, схеме финансирования и составе[2]. Расследование МИ5 После двух лет расследования служба британской контрразведки под руководством Дика Уайта установила, что Доналд Маклейн — советский шпион[2]. В 1951 году Ким Филби предупредил Маклейна, что его и Бёрджесса раскрыли (Проект «Венона»). Накануне его ареста Модин организовал эвакуацию в СССР (Бёрджесс должен был сопроводить Маклейна до Швейцарии и затем вернуться в Лондон, но вместо этого он тоже продолжил путь в СССР)[2] В итоге Маклейн и Бёрджесс были нелегально переправлены в СССР. По распоряжению главы МГБ С. Д. Игнатьева «в целях безопасности» они были отправлены в закрытый для посещения иностранцев город Куйбышев[15] под именами Марка Петровича Фрезера (Маклейн) и Джима Андреевича Элиота (Бёрджесс). Когда 28 мая 1951 года выяснилось, что Маклейн пропал, Уайта отстранили от расследования по недоверию. Ситуация для него ухудшилась, когда выяснилось, что Бёрджесс, который был вне подозрений, сопровождал Маклейна при его отъезде из Великобритании. Вместе с Блантом, который всё еще был вне подозрений, МИ5 отправилась с обыском в квартиру Бёрджесса, обнаружив там футляр от гитары, набитый бумагами. Среди них был найден документ Форин-офис с рукописными заметками без авторства. Экспертиза почерка показала, что заметки принадлежат Кернкроссу. До этого момента Кернкросс утверждал, что дружит с Бёрджессом, однако не осведомлён о его патронах, той же версии придерживался Модин. Действительно, организация связей с агентами КГБ была столь совершенна, что Кернкросс, которого Бёрджесс как более высокое должностное лицо МИДа заставлял передавать ему секретные документы, был уверен, что тот делает это только для того, чтобы не затягивать время из-за обычной бюрократии. Кернкросса поставили под наблюдение. Направляясь на метро в лондонский район Илинг, он якобы не заметил, что за ним следит агент МИ5 Энтони Симкинс. Тем не менее пока Кернкросс стоял и курил, явившийся на встречу Модин увидел агентов контрразведки и отправился прочь. Впрочем, составляя рапорт о слежке, Симкинс пришёл к выводу, что курение возле метро было зна́ком советскому контакту, поскольку по жизни Кернкросс не курит[2]. Если бы Уайт и Симкинс были более последовательны в своей работе, история с кембриджской пятёркой могла закончиться более успешно для британской контрразведки, делает вывод «Индепендент». Однако достаточных доказательств, которые можно было бы предъявить Кернкроссу на допросе, офицеры МИ5 не собрали, хотя именно этого от них требовал юрист МИ5 Бернард Хилл. Кернкросс успел всё-таки встретиться с Модиным и получить от него инструкции для допроса. Модин рекомендовал Кернкроссу не скрывать коммунистических симпатий и дружбы с Бёрджессом, но отрицать подозрения в шпионаже. На первом допросе Кернкросс быстро переиграл Симкинса и добился того же на втором допросе, который проводил Уильям Скардон. Получив нарекания за халатность в обращении с официальными документами, Кернкросс написал заявление об увольнении с гражданской службы[2]. Уволившись, Кернкросс остался без гроша в кармане и без работы. Верный Юрий Модин дал ему денег на переезд в Чикаго, где Кернкросс обратился к академической карьере в Северо-Западном университете. В 1964 году в Чикаго прибыл Артур Мартин, продолживший расследование дела кембриджской пятёрки после бегства Кима Филби и вновь обративший внимание на документы, касавшиеся Кернкросса, в поисках «четвёртого» и «пятого». На удивление, Кернкросс во всём признался. На обратном пути, уже в Вашингтоне, Мартин получил от Кернкросса свидетельство, которое затем привело к признанию Бланта[2]. Из интервью Кима Филби английскому писателю и публицисту Филипу Найтли в Москве в январе 1988 года
Экранизации
Примечания
Ссылки
|
