С 1939 года Дубровин на фронте. В начале Финской войны руководит агитбригадой. В 1941 году командует стрелковой ротой на Невском пятачке. После тяжёлой контузии его отправляют в эвакуацию в город Хорог, расположенный на «крыше мира» (Памире), для организации первого в Таджикистане музыкального театра[1]. Там и явилась, воплощенная позднее в ТЮТе, идея создания театра, в котором «все люди были бы счастливы…».
Театр-школа ТЮТ, основанный в 1956 году, построен по принципу «круга». В отличие от «профессионального» театра, построенного, как некая вертикаль, где на вершине находятся режиссёр и актёры, а подножие занимают театральные цеха: костюмеры, гримеры, бутафоры, осветители, Дубровиным был создан «Круг Матвея Дубровина», где все театральные профессии являются тропинками к спектаклю, результату общего труда участников. Каждый из участников выбирал производственный театральный цех по своему вкусу и, работая в нём, вносил свой вклад в создание спектакля. Это в какой-то мере избавляло юных актёров от «звездной» болезни. Трудно зазнаваться, если сегодня ты выступаешь на сцене, а завтра за кулисами помогаешь своим товарищам. Во главе каждого цеха стоит руководитель, ему помогают педагоги цеха. Занятие в одном из цехов обязательно для студийцев. Таким образом, участники получают навыки театральных профессий и подготавливаются к работе на настоящих тютовских спектаклях.
Деятели культуры и ученики о М. Г. Дубровине
Памятник на могиле Матвея Дубровина с надписью «От тютовского детства»
«Матвей Григорьевич Дубровин, он ведь не воспитывал ни работников театра, ни артистов, ни художников, ни гримёров, ни костюмеров, никого. Он воспитывал маленького человека. Потому что, как я теперь понимаю, только из маленького воспитанного человека может вырасти большой воспитанный человек»[3].
«Я думаю, что он был шире профессионального театра, по крайней мере — тогдашнего профессионального театра. Он был по духу своему — Пророк, Учитель в Библейском смысле слова — Проповедник»[3].
«Матвей Григорьевич был потрясающим демиургом. Мы работали «Секрет в чемодане» со вторым педагогом, очень умным, содержательным. Репетировали, было очень серьезно, но скучно. Вдруг пришел Дубровин и стал разбирать и показывать — что это может быть. Он был для нас боссом, и вдруг он схватил стул, пододвинул стол, вскочил на стол, схватил в руки стул, стал им размахивать… Мы катались от хохота. С этого момента я не знал, что нравится режиссёр. Но с этого момента мне захотелось быть на столе и размахивать стульями»[4].
«Руководителем этого театра был потрясающий человек, совершенно потрясающий — Матвей Григорьевич Дубровин. Это был не просто руководитель театра, это был человек, который излучал из себя колоссальную энергетику не только любви к театру, вообще любви к тому, что в жизни есть огромное количество прекрасного, которое нужно обязательно в какой-то момент увидеть, ощутить и тогда у вас будет совсем другая жизнь… Я до сих пор помню, как звучит его голос… Это был первый урок магии»[5].
«Меня Дубровин ничему не научил, ничего материального не преподал, но привёл меня в чувство, в правильное чувство. После общения с Матвеем Григорьевичем мне вдруг показалось, что жить на белом свете очень интересно»[3].
«Он обладал этой магией личностной, магией приводить людей в чувство»[3].
«Понимаете, мы имели дело с действительно необыкновенно одарённой личностью. От одарённой личности, когда-то у меня в фильме «Спасатель» было про учителя: «От одного человека, как круги по воде. Вот только кинуть надо, там булькнет и пошли круги по воде». И вот Матвей Григорьевич „булькнул“ совершенно точно в центр, и пошли круги по воде. И я поражаюсь, что они идут до сих пор»[3].
«Глубокое уважение и даже поклонение тем учителям, которые были в начале, имена которых я вспоминал, — прежде всего, конечно, это Матвей Григорьевич Дубровин. Уважение к театру. Наверное, впервые я понял, что это не только удовольствие или удовлетворение — это, наверно, ещё и труд, помимо всего. И я до сих пор отношусь к театру как к некоему дому, который и разбивает сердца, но, в то же самое время, дает возможность не только дышать, но и думать»[6].
«Матвею Григорьевичу Дубровину я обязан, если это слово уместно, своим вхождением в театр»[7][8].
Театральный педагог, режиссёр, профессор, заведующий кафедрой актёрского мастерства и режиссуры СПбГАТИ, председатель совета театральных педагогов СТД РоссииВениамин Фильштинский:
«Матвей Григорьевич определил мой способ жизни. Я повторил его профессию — педагог.»[9]
«И он и ТЮТ много дали для ленинградской и питерской культуры. Представить себе культуру города второй половины двадцатого века без Дубровина нельзя»[10].
Российский историк, петербургский краевед, писатель, журналист Лев Лурье:
«Он всегда оставался таким добрым харизматическим лидером, мудрецом, к которому тянулись дети»[3].
«Он приоткрыл нам дверь в космос. И дверь эта была открыта, пока он был с нами. Что же там было? Свет! Это был свет»[8].
Матвей Григорьевич Дубровин умер в 1974 году. Похоронен на кладбище Памяти жертв 9 января[11].
Напутствие Матвея Григорьевича Дубровина Театру юношеского творчества:
"Дорогой ТЮТ! Я выдумал идею такого театра, где высокое творчество сочетается с творческим физическим трудом. На основе этого создаются удивительные товарищеские взаимоотношения между людьми, делающими большое общее дело. Общественное и личное становится единым для каждого тютовца. Это учит быть таким нужным для людей! Это создаёт счастье каждому и его окружающим. Я создал такой театр для вас, для советского общества, для коммунизма[12].
Я не успел довести его до совершенства, хотя стремился к этому."
Дубровин. Expressio. Штрихи к портрету : альб. к столетию со дня рождения Матвея Григорьевича Дубровина, основателя Театра Юношеского Творчества (ТЮТ) при Ленинградском дворце пионеров / авт.-сост. Е. Сазонов, В. Хаунин. – СПб. : Ультра Принт, 2011 — ISBN 978-5-905218-04-0.
