|
Декабристы и национальный вопрос
Декабристские организации в своих взглядах на будущее устройство России последовательно изложили свои взгляды, на аграрный вопрос, на административно-территориальное устройства страны, на различные конфессиональные вопросы. Не обойдён был декабристами и национальный вопрос. Взгляды на эту проблемы наиболее полно были выражены в программных документах двух главных тайных обществ — Южного («Русская Правда», составленная П. И. Пестелем) и Северного («Конституция», составленная Н. М. Муравьёвым). Преддекабристские организацииОдной из организаций-предшественников Северного и Южного общества, где прописывался взгляд на национальный вопрос, был так называемый Орден русских рыцарей. Он был основан двумя генерал-майорами — Михаилом Орловым и графом Дмитриевым-Мамоновым. Это уже была чисто политическая организация. Идеологом в ней выступал Дмитриев-Мамонов. Главным документом ордена был устав. В уставе помимо других пунктов были так же пункты, в которых излагалось видение членами ордена судьбы различных народов, населяющих Российскую Империю. В частности предлагалось:
«Конституция» Никиты МуравьёваВ «Конституции» Муравьёва никаких национальных автономий не предусматривалось. Предусматривалось подвергнуть страну федерализации, разбив её на полтора десятка «Держав», обладающих почти всеми атрибутами суверенной власти. Вот список "Держав"с указанием их столиц. 1. Ботническая — Гельсингфорс. 2. Волховская — город Святого Петра (Петербург). 3. Балтийская — Рига. 4. Западная — Вильна. 5. Днепровская — Смоленск. 6. Черноморская — Киев. 7. Кавказская — Тифлис. 8. Украинская — Харьков. 9. Заволжская — Ярославль. 10. Камская — Казань. 11. Низовская — Саратов. 12. Обийская — Тобольск. 13. Сибирская — Иркутск. 14. Московская область — Москва. 15. Донская область — Черкасск. Как видно, никаких особых привилегий ни для какой нации не предусматривалось. Более того, неясны были даже границы «держав»[2]. «Русская правда»«Русская правда» выдвинула идеи права некоторых народов на самоопределение, вплоть до отделения и создания самостоятельного государства. Как подчёркивала «Русская Правда», «народы, подвластные большому государству и происходящие не от господствующего в оном, но от других племён, желают всегда для себя независимости и отдельного политического существования: утверждаясь на праве составлять особые государства и называя оное право народности»[3]. Формулируя понятие «право народности», Пестель в то же время подчёркивал, что оно в тех исторических условиях не могло быть осуществлённым на практике всеми народами, стремившимся к независимости и самостоятельности. Исходя из анализа реально сложившейся международной ситуации, из состояния развития и положения окраинных народов России, Пестель в «Русской Правде» делал вывод, что всем нерусским народам, населяющим окраины страны, за исключением польского, угрожают в случае отделения от России поглощение соседними государствами. Наряду с «правом народности», Пестель формулирует так же и «право благоудобства», которое «принимается в соображение для утверждения безопасности, а не для какого-либо тщеславного распространения пределов государства»[4]. Принимая за основу существующие внешние границы России, П. И. Пестель предполагал их частичное изменение. В «Русской Правде» при определении будущей территории страны предполагалось включение в неё всего Закавказья, Северного Кавказа, Молдавии, «Киргизских земель», а также решение пограничных вопросов с Китаем на Дальнем Востоке. Будучи решительным противником федеративного устройства новой России, Пестель проводил идею централизации по отношению ко всем частям Российской республики[5]. Против федеративного устройства Пестель приводит ряд доводов:
Здесь же Пестель утверждает, что особенно для России пагубно будет федеративное образование государства, так как она из разнородных частей составлена; разнородные области незамедлительно от коренной России отложатся, и она потеряет «не только своё Могущество, Величие и Силу, но даже может быть и бытие своё между большими или Главными Государствами… И потому если какое-нибудь государство может ещё сомневаться во вреде федеративнаго Устройства, то Россия уже никак сего сомнения разделять не может: она горькими опытами и долголетними бедствиями жестоко заплатила за сию ошибку в прежнем Ея Государственном Образовании». В заключительной части он делает вывод, что всякая мысль о федеративном для Российского государства устройстве: «отвергается совершенно яко пагубнейший вред и величайшее Зло»[7]. Итак, Пестель был сторонником единой и нераздельной республики с сильной централизованной властью. «Россия есть государство единое и нераздельное», — писал он. Россию предполагалось разделить на 10 областей: Чудскую, Холмскую, Северскую, Сибирскую, Уральскую, Славянскую, Вершинную, Черноморскую, Украинскую, Кавказскую. Точных границ этих областей определено не было[8]. Всё население России Пестель делил на три разряда: «Коренной Народ Русский», племена, присоединённые в России и иностранцев, которые проживают в России. «Коренной Народ Русский» Пестель делили на пять категорий:
По мнению Пестеля «Главная разница между первым и последующими оттенками Кореннаго Народа Русскаго состоит в том что Витебская, Могилёвская, Черниговская, Полтавская, Киевская, Волынская и Подольская Губернии на особенных Правах ныне состоят и от прочих Великороссийских Губерний образом своего Управления отличаются»[3]. Однако,
Заслуживает внимания следующее положение, сформулированное Пестелем в заключительной части второй главы «Русской Правды»: «Все племена, Россию населяющие должны слиты быть в один народ»[3]. Польский вопросОдним из самых главных (и самых болезненных) из национальных вопросов был польский. Коренные польские земли вошли в состав России по Венскому конгрессу и, несмотря на то, что Александр I дал полякам конституцию и даже разрешил иметь собственную армию, некоторая часть поляков всё ещё грезила о Польше «от можа до можа». Декабристские и польские тайные общества быстро нашли общие точки соприкосновения по многим вопросам. Тем звеном, которое связало польские антироссийские группировки и южную организацию декабристов, являлось «Общество соединённых славян». Декабристоведка М. В. Нечкина писала, что Южное общество внезапно обнаружило «Соединённых славян» и приняло их к себе как коллективного члена. Но А. Пыпин и ряд других историков, напротив, считали, что эта группировка оказала серьёзное идейное воздействие на «южных» декабристов[9]. Однако, наряду с «Обществом соединённых славян», декабристские организации сотрудничали с филоматами (тайная организация Виленских студентов), Союзом свободных поляков, Патриотическим обществом, Обществом военных друзей[10]. Вопрос о предоставлении Польше национальной независимости и государственной самостоятельности был решён положительно в программных документах Северного и Южного обществ, в планах «Общества соединённых славян». Во всех вариантах Конституции Н. Муравьёва Польша не упоминалась в числе тех 14 держав, на которые предполагалось разделить российское федеративное государство. Более конкретно вопрос о Польше был разработан в «Русской Правде» Пестеля. Глава Южного общества при рассмотрении планов о будущем польского народа стремился исходить из его национальных интересов, анализировал проекты польских тайных обществ. Южане неоднократно обсуждали вопрос об установлении связей с польскими тайными обществами. Так, в январе 1823 г. М. П. Бестужеву-Рюмину и С. И. Муравьёву-Апостолу было получено войти с поляками «в сношение и обещать им независимость». Этому предшествовала информация Бестужева и Муравьёва о знакомстве с членом польского тайного общества А. Ходкевичем. В следующем году начались предворительные переговоры, выяснялось состояние дел в обоих обществах, что было необходимо для налаживания в дальнейшем более тесных взаимных контактов. Результаты предварительных переговоров были одобрены Южным обществом, которое предложило в качестве основы для разработки совместных планов следующие положения: возрождение независимости Польши, обсуждение вопроса о границах с Россией, совместное революционное выступление. Важным было выдвинутое южанами требование принятия после революций в Польше и России, республиканского правления. По «Русской Правде» выполнение этого условия являлось одним из важнейших при решении вопроса о независимости Польши. В «Русской Правде» утверждалось, что «естьли польский народ устраниться от вышеупомянутых условий, необходимых для дарования Польше независимого существования и не будет к оным охотствовать, то и вовсе не будет тогда государственной границы между Польшею и Россиею существовать. Польша останется тогда областью Российского государства». Это требование особенно энергично отстаивал Пестель, который даже считал необходимым договориться с поляками о «немедленном истреблении Цесаревича». В целом переговоры о подготовке совместного революционного выступления и разработка общей политической программы шли довольно туго, что во многом объяснялось весьма умеренными планами руководства Патриотического общества. Многие члены этого общества стояли только за восстановление конституции 3 мая 1791 г. Первейшей задачей наиболее радикально настроенной части декабристов, объединившихся вокруг Пестеля, активно поддерживавших все основные идеи «Русской Правды», было коренное переустройство политического и социально-экономического строя России и Польши. И тем не менее по ряду вопросов Южное общество сумело договориться с Патриотическим обществом. По свидетельству Бестужева-Рюмина, в 1824 г. им был даже составлен текст проекта договора между русскими и польскими тайными обществами, который, однако, после переговоров с Крыжановским был из конспиративных соображений уничтожен. Во время следствия по делу декабристов ему пришлось по памяти восстановить его основные положения. Большие трудности в переговорах вызвал вопрос о землях, которые должны были отойти у Польше. В этом наиболее явственно проступили националистические воззрения магнатских элементов руководства Патриотического общества. Вопрос о прохождении границы России с Польшей не был окончательно разрешён, находился в стадии бурного осуждения в Южном и Северном обществах. В проекте 1824 г. с поляками оговаривалось, например, что Польше могут быть отданы из западных только «области, недовольно обрусевшие, чтобы душевно быть привязанными к пользе России». Вопрос о переговорах с польским обществом рассматривался по инициативе Пестеля на петербургском совещании 1824 г. представителей Северного и Южного обществ, главной задачей которого была выработка общей идеологической платформы и единого плана действий. Как известно, тогда слияния обществ не произошло, хотя была признана необходимость объединения. Основной причиной несогласия была «Русская Правда», не во всём принимаемая руководством Северного общества. Решено было вести дальнейшую работу по согласованию конституционных проектов обоих обществ и в 1826 г. созвать объединительный съезд. На нём должны были более детально обсудить и вопрос о территориальном составе независимой Польши. При переговорах с поляками в 1825 г. (они теперь были возглавлены Пестелем) вопрос о независимости Польши считался согласованным и фактически уже не обсуждался. Теперь у Пестеля проявился более чёткий по сравнению с постановкой в «Русской Правде» подход к решению территориального вопроса. Им были учтены результаты его обсуждения на Петербургском совещании. Вопрос о возможной передаче Польше западных губерний России Пестель уже не поддерживал. Для предотвращения осложнений с руководством Патриотического общества им было предложено после свержения власти в Империи проведение опроса населения спорных западных губерний на предмет того, «к какому народу пожелают принадлежать». В показаниях Пестеля Следственному комитету есть ценные сведения, проливающие свет на ход переговоров в 1825 г. Приведём перечень вопросов, там обсуждавшихся: «1) Независимость Польши. Глухо сказано, а о губерниях Литовских, Белостокской, Волынской и Подольской ни слова не было упомянуто. 2) Взаимное содействие на случай внешней войны. 3) Одинаковый образ правления. 4) Поступить им с Цесаревичем так, как нами поступлено будет с прочими Великими Князьями. 5) Уведомлять им нас о всех своих сношениях с прочими тайными союзами Европы и с Англиею и никаких обязательств ни с кем не заключать без предварительного нашего согласия»[11]. В «Русской Правде» подчёркивалось:
Декабристы поддерживали идею воссоединения в Польше земель, отторгнутых в результате разделов, в которых население было в основном польское. Поэтому в своих внешнеполитических проектах они не обходили вопроса о возможных войнах с Австрией и Пруссией. Несмотря на всю сложность переговоров, удалось договориться о главном — об одновременном мятеже, намеченном на 1826 г. В итоге Яблоновский принял также требование Пестеля ввести сразу же после революционного переворота форму правления в Польше такую же, как и в России. Правда, затем предполагалось широкое обсуждение вопроса о политическом устройстве Польши, после чего в ней может установиться «правление, какое она найдёт нужным»[12]. Вопрос о границах между Россией и Польшей был одним из важных. К объединительному съезду Южного и Северного обществ, намеченному на 1826 г., который должен был утвердить единую политическую программу, Пестель намеревался представить свои соображения о линии границы между Польшей и Россией. И кое-какие наброски в 1825 г. у него уже были. В деле Пестеля сохранилась карта России, на которой его рукой проведена предполагаемая граница между Россией и Польшей. В «Русской Правде» имеется описание границы: «Сия граница имеет идти от Полангена прямейшею чертою на Динабург. От Динабурга Двиною до Полоцка. От Полоцка рекою Ушачью до Березины. От сель Линиею Березинскою по направлению к Припету. Потом болотами припетскими по Направлению к Городу Острогу Волынской Губернии. От Острога до Карпатских Гор. Из сего явствует: 1) Что Польское Королевство, вся Гроднеская Губерния и вся Белостокская область предназначаются к отделению от России в состав предполагаемаго Польскаго Государства и 2) Что Виленская, Минская и Волынская Губернии частями остаются навсегда за Россиею и частями предназначаются к отделению в состав Польскаго Государства»[13]. Таким образом, к Польше должны были отойти от России значительные территории, населённые не поляками, а преимущественно малороссами, белорусами и литовцами. Ярым противником отторжения от России в пользу Польши непольских земель был К. Ф. Рылеев. Касаясь вопроса о передаче Польше спорных земель, Рылеев показывал на следствии: «Я сильно восставал против сего, утверждая, что никакое общество не вправе делать подобного условия, что подобные дела должны быть решены на Великом Соборе». «…Границы Польши, собственно, начинаются там, где кончаются наречия малороссийское и русское или, по-польски, хлопское; где же большая часть народа говорит упомянутыми наречиями и исповедует греко-российскую или униатскую религии, там Русь, древнее достояние наше»[14]. Из Конституции Н. Муравьёва, которая не рассматривала так детально, как «Русская Правда», вопросы о границы России, тем не менее тоже совершенно отчётливо проходит идея о предоставлении самостоятельности Польши и отделение её от Российского государства. По-видимому, Конституцией проектировалось создание личной унии между Россией и Польшей[15]. Кавказский вопросСеверный Кавказ в начале XIX века был ещё практически неизведанным краем. А Закавказье ещё состояло из мелких княжеств, некоторые из которых даже не были полностью присоединены к Империи. Интересные записки по поводу перспектив развития Закавказья, его роди в экономических связях России со странами Среднего Востока, с народами Средней Азии, принадлежат декабристу А. О. Корниловичу. По приговору суда он был сослан в Сибирь, но в 1828 г. возвращён в Петербург, заключён в Петропавловскую крепость для снятия дополнительных показаний по доносу на него Ф. В. Булгарина в III отделение. Там Корнилович в конце 20-х годов написал 23 записки. Среди них — несколько по вопросам экономического состояния Закавказья и торговли России с Востоком. Отдельные его записки отправлялись Николаю I (так как Государь потребовал составить для Него выписки из политических проектов декабристов; видимо, определённый интерес для Государя представляли и записки Корниловича), о чём свидетельствуют пометы Царя на полях текста. В записках Корниловича широко рассматривались вообще проблемы развития Россией восточного направления её внешней политики, подчёркивалось значение упрочения мирных, дружественных отношений с азиатскими народами, в достижении которых большая роль отводилась торговым и культурным связям. Так, анализируя внешнюю политику России и современную международную обстановку, он приходил к выводу, что «основанием её европейской политики есть собственная безопасность; цель же сношений с азияцами — преимущественно торговля». А. О. Корнилович неоднократно подчёркивал, что развитие торговли со странами Востока будет способствовать подъёму промышленности как в самой России, так и в её закавказских владениях, принесёт большую пользу экономике страны. Корнилович был убеждён в необходимости уделять гораздо больше внимания Востоку, нежели это делалось российским правительством. Он придавал большое значение экспедициям, как в страны Востока, так и внутрь областей Кавказа. Жизненный путь Корниловича оборвался рано. В ноябре 1832 г. после неоднократных просьб он добился отправления из Петропавловской крепости рядовым в Кавказскую армию. Он умер в 1834 г. на Кавказе. Помимо Корниловича и Пестеля своё мнение по Кавказскому вопросы высказывал и М. Лунин в своих «Письмах из Сибири». «Южная граница составляет самый занимательный вопрос, — подчёркивал он в письме № 16. — …Каждый новый шаг на север заставляет нас входить в сношения с европейскими державами; каждый новый шаг на юг заставляет эти державы входить в сношения с нами». Он отмечал, что упрочение России в Закавказье важно «для будущих судеб» страны[16]. Пестель в своей «Русской правде» считал целесообразным включить в состав России «те земли горских кавказских народов, России не подвластных, которые лежат к северу от границ с Персиею и Турциею, а в том числе и западную приморскую часть Кавказа, Турции ныне принадлежащую»[15]. Признавая «…невозможность склонить сии Народы к Спокойствию средствами Кроткими и Дружелюбными», Пестель предлагает:
Средняя Азия и Дальний ВостокОтношение декабристов к восточному направлении политики раскрывалось в работах отдельных представителей декабристского движения, в том числе в подготовительных материалах П. И. Пестеля к «Русской Правде» и в ней самой. Автором одних из работ по вопросам политики России в Средней Азии и на Дальнем Востоке был, упоминавшийся выше, А. О. Корнилович. Корнилович дал своё определение этнического и территориального состава Средней Азии: «Разумею под Средней Азией ту часть оной, которая населена народами магометанского исповедания и известную у некоторых новейших путешественников под общим названием Туркестан. Они разделяют его на три части: на Южный, заключающий в себе независимые ханства Хиву, Бухару, Кашмир, Балх и пр., на Восточный (или Малая Бухария), содержащий в себе магометан, <…>, и на Северный, состоящий из степей, в коих обитают киргизы, признающие верховничество России». Корнилович считал, что «непременным последствием влияния России в тех странах будет водворение общественного порядка, промышленности и просвещения»[17]. Именно экономические мотивы занимают доминирующее место в обосновании целесообразности упрочения связей России со среднеазиатскими государствами и народами. «Русская Правда» предполагала составить из территорий, населённых казахами и северными киргизами, «особенный удел, наподобие Донского», что, по мнению её автора, могло дать «России большие преимущества и твёрдую с сей стороны безопасность»[18]. Интерес декабристов к дальневосточной политике проявился в изучении ими вопросов заселения и хозяйственного освоения земель Сибири и Дальнего Востока. Значительное внимание ими так же было уделено деятельности Российско-Американской компании. Ряд декабристов были непосредственно связаны с деятельностью Российско-Американской компании: К. Ф. Рылеев занимал должность правителя канцелярии, на службе компании находились Г. С. Батеньков и В. П. Романов. До поступления на службу в Российско-Американскую компанию Г. С. Батеньков ряд лет служил в Сибири. Там он провёл большую работу по изучению расселения народов Сибири и количественном составе сибирских инородцев. Батеньков разделил их по роду занятий на три разряда — оседлые, кочевые (полуоседлые) и бродячие[19]. П. Пестель в одной из редакций «Записки о государственном правлении» писал: «Мало обращали внимания на Восточный океан, которой не менее того чрезвычайно быть может важен». Так же он предлагал следующие меры в отношении «сибирских народов»:
Еврейский и цыганский вопросыЧто касается Иудеев, то, признавая их обособленность и враждебное отношение к христианам («…евреи собственную свою веру имеют, которая их уверяет что они предопределены все прочие Народы покорить и ими обладать»[3]), Пестель создал довольно странный план, собрать их всех в одном пункте (более 2000000 человек) и под прикрытием русских и польских войск, переправить их в Малую Азию[20]. Отмечая громадное влияние раввинов на низкий духовный уровень еврейского народа, Пестель в то же время считает возможным обратиться к тем же раввинам, чтобы с их помощью бороться против обособленности евреев[21]. Пестель был противником всех льгот, предоставленных российским правительством евреям (такие как, о праве не давать рекрутов, о праве не объявлять об умерших, о праве воспитывать детей в каких правилах хотят). С цыганами Пестель предлагал поступить следующим образом: «…предоставить им право или оставить Россию или приняв веру православную распределиться по Волостям входя в общий Состав»[3]. «Племя Финское»Пестель разделял финнов на три группы: собственно финны, живущие в Великом Княжестве Финляндском, со своими обычаями и законом, Лопари и Остяки и «…те финские Народы, которые по Северному пространству России разбросаны и в разных губерниях находятся; особенно в Вятской и Пермской»[3]. Остяков и Лопарей Пестель относит к кочующим народам и распространяет на них все те меры, которые он применяет к кочевым народам. Относительно третьей группы, Пестель справедливо отмечает, что она «почти совсем обрусела». А вот в Великом Княжестве Финляндском Пестель предлагает ввести общерусские законы и русский язык[3]. «Племя Латышское»Латышей Пестель разделил на две части: Латыши, Литва или Ляхи. Первых Пестель разделил на коренных (латыши) и пришельцев (немцы). Латыши, отмечает Пестель, «то находятся они в состоянии гораздо менее благоденственном нежели сами Крестьяне Русские». Посему, Верховное правление, по мысли Пестеля, должно искоренить все пережитки феодализма в этом крае. О Литве (или Ляхах) Пестель говорит лишь, что «Литва» имеет сходство с жителями Витебской и Могилёвской губернии и посему одинаковым с ними подлежат изменениям". Но не все, а «от Виленской Губернии весьма малая часть а от Минской не более половины оным изменениям подвергнутся: ибо их остальныя части предполагаются к отделению в состав Польскаго Государства»[3]. Примечания
Литература
Ссылки |
