|
Алексеев, Николай Николаевич (философ)
Никола́й Никола́евич Алексе́ев (1879—1964) — русский философ, правовед, профессор Московского университета, один из идеологов евразийства[1]. Попытался применить феноменологический метод в философии права. Ученик П. И. Новогородцева, преподавал в Московском университете (1912—1917), в Праге и Берлине (1922—1931), затем в Сорбонне, Белграде (с 1940). БиографияНиколай Николаевич Алексеев родился в 1879 году в Москве в семье профессионального юриста, служившего помощником правителя канцелярии Правления 4-го округа путей сообщения. Окончив 3-ю московскую гимназию[Биография 1], он поступил на юридический факультет Московского университета. В феврале 1902 года Алексеев был исключён из числа студентов за революционную деятельность и приговорён к шести месяцам тюремного заключения. После освобождения уехал в Германию, где продолжил образование в Дрезденском политехникуме. В 1903 году Алексеев возвратился в Москву, был восстановлен в университете и в 1906 году успешно окончил юридический факультет с дипломом 1-й степени. За отличные успехи в учёбе он был оставлен на кафедре энциклопедии права и истории философии права. После сдачи экзамена на степень магистра государственного права в звании приват-доцента стал читать лекции на кафедре философии Московского университета[Биография 2]. Во время подготовки магистерской диссертации в Берлине, Гейдельберге, Марбурге и Париже, большое влияние на него оказало неокантианство Марбургской и Баденской школ. Затем наступило увлечение феноменологией Э. Гуссерля. После возвращения из-за границы, в мае 1912 года, Алексеев защитил магистерскую диссертацию «Науки общественные и естественные в историческом взаимоотношении их методов» и получил степень магистра государственного права. В январе 1917 года был избран экстраординарным профессором юридического факультета Московского университета, однако вследствие революционных событий февраля 1917 года утверждение Алексеева было отложено до осени (утверждения в высшей инстанции не состоялось)[2]. В 1917 году Алексеев активно сотрудничал с Временным правительством; участвовал как специалист в подготовке Учредительного собрания. Октябрьскую революцию не принял; летом 1918 года был за границей, в октябре 1918 года через Киев прибыл в Крым; в конце 1918 года в Симферополе был избран профессором вновь созданного Таврического университета. В начале 1919 года принимал участие в составе Добровольческой армии в Белом движении; был редактором газеты «Великая Россия», заведовал литературной частью отдела пропаганды Добровольческой армии. В марте 1919 года был эвакуирован в Константинополь, затем через Софию перебрался в Белград. В 1920 году вернулся в Крым в качестве начальника информационного отдела при штабе Русской армии генерала П. Н. Врангеля. В октябре 1920 года в ходе Крымской эвакуации Н. Н. Алексеев окончательно эмигрировал из России; в 1921—1922 годах работал инспектором русской школы в Константинополе. В 1922 году Алексеев по приглашению П. И. Новгородцева занял должность учёного секретаря юридического факультета Русского народного университета в Праге. Здесь произошло сближение Н. Н. Алексеева с евразийцами. После того, как в 1931 году юридический факультет в Праге прекратил своё существование, а в Германии к власти пришли нацисты[Биография 3], Алексеев переехал в Страсбург, стал преподавать на Русских юридических курсах Сорбонны. В 1940 году Н. Н. Алексеев переехал в Белград, где принял участие в движении Сопротивления в годы Второй мировой войны. В 1945 году ему удалось получить советское гражданство, но из-за ухудшения отношений между СССР и Югославией он был вынужден уехать в Швейцарию; с 1948 года он жил в Женеве, где продолжал заниматься правом и философией. Примечания к биографии
МировоззрениеСтановление философско-правовых взглядовНиколай Николаевич Алексеев принадлежит к плеяде правоведов, которые на рубеже XIX—XX веков развивали идеи естественного направления в праве. Создаваемые ими концепции права тесно связаны с религиозно-нравственными идеалами того времени. Для них характерен живой интерес к судьбам России, её культуре, роли личности в истории и государстве, проблемам построения государства и права на принципиально новой нравственной основе. Как пишет А. А. Корольков, «Русская философия подарила миру много загадок, одна из таких загадок — склонность именно юристов к пояснению тайн русской души, к философичности в русском понимании этого слова. очень многие русские мыслители по своему университетскому образованию были юристы (Н. А. Бердяев, И. А. Ильин, П. И. Новгородцев, Б. П. Вышеславцев и др.)»[3] Осмысливая роль философии права, Н. Н. Алексеев писал в 1918 году, что умозрительная задача оправдания права и государства издавна составляет признание славной и ныне забытой науки — истории права. Показательно, что вопрос о месте и роли права в обществе волнует Н. Н. Алексеева в тот момент истории, когда Россия переживает потрясения и ломку, когда рушатся старые ценности, а новые ещё не устоялись, когда мир потерял свою стабильность. Уже первая серьёзная работа Н. Н. Алексеева «Науки общественные и естественные в историческом взаимоотношении их методов. Очерки по истории и методологии общественных наук» (М., 1912), посвящена рассмотрению эволюции механизма в обществознании и формулирует основную тему, которая будет занимать ученого на протяжении всей его жизни: это, с одной стороны, «критика существующего социально-научного знания, поскольку проявляется оно в фактическом составе натуралистических социальных теорий, и, с другой стороны, создание новой теории, которая сочетала бы строгую научность с идеей невозможности полнейшей реализации общественных отношений — той рационализации, вера в которую, с одной стороны, воплощается в мечтах о близком земном рае, с другой — связывается с убеждением, что общественную науку можно вылить в математически-рациональные формулы»[4]. В этом Н. Н. Алексеев — верный последователь своего учителя П. И. Новгородцева, который неоднократно формулировал эту идею невозможности рационального счисления общественных отношений, утверждая, что никогда в течение всей истории ни один народ не переустраивал существующий миропорядок, опираясь на ум и науку, что русское понимание жизни и истории, права и государства основывается не на постижении законов естественного развития человеческих отношений, а на ожидании их чудесного перерыва, катастрофы и спасения мира. Последовательно анализируя механистические общественные теории XVII—XIX вв., Алексеев приходит к выводу, что «мир не делится на разум без остатка» и что «культурно-историческое бытие не есть бытие логического». Он полагает, что иррациональное начало является «стихийным признаком» действительности, но не видит в современной ему рациональной науке достаточной методологической базы познания иррациональной действительности. Он полагает, что в будущем в принципе возможно разработать такую философию права, метод и основания которой могли бы решить эту задачу. В годы крушения в России старой системы государства и права Алексеев публикует одну за другой свои работы по философии права. Это «Введение в изучение права» — М., 1918; «Очерки по общей теории государства. Основные предпосылки и гипотезы государственной науки» — М., 1919; «Общее учение о праве» — Симферополь, 1919; «Основы философии права» — Прага, 1924. Эти работы представляют собой цикл исследований, посвященных не только чисто научным проблемам, но и практическим целям. Алексеев справедливо полагает, что в период разгула массового анархизма, вызванного революционными событиями в России, необходимо укрепить идею права в народе. Сделать это можно только внимательно изучая исторический опыт. Как и большинство представителей либеральной интеллигенции в те годы, он надеется, что «из разрушенных революцией правовых и государственных форм… возникнут новые элементы порядка, неизбежно воспроизводящие основные черты всякого права»[5]. В работе, открывающей цикл, «Введение в изучение права», Алексеев анализирует различные трактовки понятия права от древних времен до современности. Особое внимание он уделяет идее естественного права, получившей в то время особое распространение среди русских правоведов. Однако он, в отличие от многих других исследователей (в частности, своего учителя П. И. Новгородцева), полагает, что теория естественного права не может быть наукой об общественном идеале, поскольку право представляет собой только одну из многочисленных сторон действительности, обладающей и другими, совершенно неюридическими свойствами и отношениями. Следующая работа цикла, «Очерки по общей теории государства», посвящена анализу и обобщению теорий о сущности государства. Алексеев подчеркивает, что наиболее важным моментом в определении государства является момент «общения», то есть социальный момент, а не власть и не территория. Он решительно отказывается от определения государства как некоторой целостности, подобной человеческому организму, и определяет его как сложное отношение между личностями и между социальными группами. В этой работе он стремится максимально устранить из определения права и государства субстанциальные отношения, дать анализ феноменальной стороны. В дальнейшем этот подход нашёл своё логическое завершение в «Основах философии права», которые можно рассматривать как феноменологическую историю права. В этой заключительной работе цикла достаточно четко обозначается философское содержание политико-правовых идей, в которых автор видел выражение внутренней сущности права. Едва ли можно согласится с Василием Зеньковским в том, что философское творчество Н. Н. Алексеева ограничено его самой первой научной работой, а остальные посвящены только проблемам права. Для большинства работ Н. Н. Алексеев характерно исследование вопросов права и государства в их взаимосвязи с общефилософскими проблемами. Работа «Основы философии права» написана в русле общих интересов исследователей конца десятых — начала двадцатых годов XX века: в этой работе особенно ясно чувствуется влияние феноменологической школы, которая пользовалась особым авторитетом. Влияние её основателя, немецкого философа Эдмунда Гуссерля, на развитие философской мысли начала XX века трудно переоценить. Им увлекались такие известные мыслители, как Хайдеггер, Сартр, Шпет, Лосев. Гуссерль писал, что лишь философское исследование «дополняет научные работы… и завершает чистое и подлинное теоретическое познание»[6]. Эти положения заинтересовали философов антипозитивистского направления начала века. Они расценивали Гуссерля как создателя строго рационалистического логико-гносеологического учения, одним из главных принципов которого было исключение из сферы философии таких проблем, как вопрос о природе внешнего мира, о человеческом существовании, о противоречиях и конфликтах социального бытия. Алексеев считал, что феноменология поможет ему решить главную из стоящих перед ним задач: исследовать право с точки зрения строгого научного знания и, в то же время, избежать излишней научной рационализации действительности, так как она ориентирует познание на исследование прежде всего феноменов сознания с помощью особых мыслительных операций (редукций). Однако влияние феноменологии на взгляды Н. Н. Алексеева не столь велико, как например на взгляды Шпета или Лосева[7]. Он остаётся оригинальным мыслителем, глубоко и по-своему осмысляющим философскую сущность права. Как и в предыдущих трудах, русский правовед исходит прежде всего из обобщения и осмысления современных ему теорий и взглядов на философию и теорию права. Затем он строит свою систему, основой которой являются темы, которые всегда доминировали в русском правоведении: субъект права, ценность в праве, идеал правоотношений. Он приходит к выводу, что субъект права должен иметь духовную природу, в которой доминируют религиозно-нравственные начала. Она определяет и духовный характер правовых отношений. Особое внимание уделяет исследователь связи проблем общечеловеческой морали с правовыми нормами. На протяжении всей работы он постоянно подчеркивает связь чисто правовых проблем с проблемами ценностей. Алексеев считает, что только там, где ценности не искажены, может сложится нравственная система права. Появление антиценностей приведет к искажению нравственного содержания права, более того, правовая система начинает как бы оправдывать сложившиеся антиценности, способствуя их укоренению в обществе. Такое общество не в состоянии определить свои цели, осознать идеалы как нечто реальное, к чему можно и нужно стремиться. Это в свою очередь способствует созданию всяческих утопий и фантазий, которые отвлекают человека от совершенствования правовых взаимоотношений, мешают выработке правосознания. Согласно Алексееву, систему нормативного объективного права необходимо преодолеть или заменить так называемым «установленным правом», основывающимся на религиозно-нравственных идеях, вытекающим из общенародного правосознания. В государстве с такой правовой системой индивид не может существовать иначе как органичный элемент общественного целого, что является, по мнению Н. Н. Алексеева, целью, долгом и правом каждого гражданина. Н. Н. Алексеев и евразийствоМногие из высказанных в работах идей легли в основу «евразийского периода» Н. Н. Алексеева (1930-е — 1950-е гг.). Русский мыслитель считается признанным главой евразийского государственно-правового направления. Алексеев исходит из убеждения, что на огромной территории России — Евразии — справедливый порядок, стабильность и устойчивость могут быть обеспечены только в государстве, сочетающем в себе преимущества аристократического и демократического правления. Эта идея органично присуща народным массам. Страной должно управлять высокообразованное сознательное меньшинство в интересах широких народных масс. Такое меньшинство должно представлять собой что-то вроде духовного ордена, способного на моральное руководство народом. Оно вырабатывает государственный идеал и формулирует высшую религиозно-философскую истину. Право в таком обществе — это прежде всего возможность осуществления тех или иных действий (в отличие от правовых систем, подменяющих понятие «права» понятием « долга», «обязанности»). Идеалом государственного устройства становится древнерусское «государство-правда», подчиненной началу «вечности». В него органически включаются и субъективное право, и нормы справедливости. Право и нравственность неотделимы друг от друга, осуществляется единство прав и обязанностей граждан. В эти годы Алексеев много внимания уделяет и разработке социально-экономической системы евразийства, стержнем которой была идея «государственно-частной системы хозяйствования», способной ликвидировать расслоение общества на чрезмерно богатых и бедных. Социализм, по мнению Алексеева, не в состоянии решить этой проблемы, так как лишь устраняет большое число субъектов собственности, не меняя при этом её структуру. Резкой критике подверг ученый и политику межнациональных отношений в Советском Союзе за выдвижение в качестве основы связи народов идеи интернациональной солидарности пролетариата. Он полагал, что необходим федеративный принцип устройства России-Евразии, очищенный от коммунистической идеологии и основанный на осознании общей судьбы народов евразийского мира. «Марксизм выполнил свою историческую и социальную роль в России. Он сделал то, что ему сулила историческая судьба. Он организовал русский революционный процесс, и придал ему особое социально- экономическое содержание… Когда он уйдет, останется то, что, в сущности говоря, и не составляет существа марксизма: останется старая русская народническая идея построения народного, трудового, некапиталистического государства. Останется проблема, которую ставили все титаны народно-революционной борьбы, начиная со Смутного времени и кончая взбунтовавшимися славянофилами. И было бы преступлением, если бы после всех страданий, всей крови и слез, проблема эта не была бы решена»[8] — писал Н. Н. Алексеев. Конечно, в те годы ученый, философ и правовед, высказывавший подобные взгляды, не мог найти своего читателя и исследователя в советской России. Идеи Н. Н. Алексеева и современная философия праваМногие из идей, высказанные Н. Н. Алексеевым почти сто лет назад, сегодня находят своё отображение в работах современных философов права. В частности, концепция евразийства претерпела значительные изменения и сегодня понимается в русле теории правовых систем и правового мышления. Под влиянием концепции евразийтва сформирована теория о существовании двух основополагающих типов правовых систем: отдифференциированного и неотдифференциированного. В число отдифференциированных систем включают «классические» правовые системы континентального (романо-германского) и англо-американского права. К неотдифференцииорванным правовым системам относят те правовые системы, развитие права в которых происходит под знаком значительного влияния другой сферы жизни человека и общества. Это — дальневосточная правовая семья (право подвержено влиянию со стороны морали), правовая семья обычного права (право развивается под влиянием обычаев), традиционная правовая семья (традиции выступают определяющим фактором формирования права) и евразийская правовая семья (на право оказывает значительное влияние политика)[9] В теории правового мышления идеи евразийства выражены в особом стиле и способе осознания правовой реальности, когда не происходит четкого отделения понимания права, справедливости и добра. Эти три категории сливаются воедино, образуя целостную картину восприятия права как ценностно-нормативного регулятора правовых отношений[10]. Примечания
Список трудов
Современные переиздания
Литература
Ссылки
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||
